Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом) - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 5

— Он пытался меня шантажировать, — задумчиво сказал Фаррингтон, — но я не думаю…

Сыщик застегнул пальто.

— Мне предстоит еще одна неприятная задача: я должен осмотреть тела убитых.

Фаррингтон содрогнулся.

— Это ужасно, — прохрипел он.

Смит оглядел роскошно обставленный кабинет. С потолка свисала серебряная люстра, и свет многочисленных электрических лампочек мерцал и дробился в хрустальных подвесках. Стены были отделаны панелью, а в массивном чугунном камине весело потрескивали дрова. Пол был устлан персидским ковром. На стенах висело несколько картин, и каждая из них стоила состояния.

На письменном столе стояла фотография — то был портрет молодой женщины во всем расцвете ее красоты и молодости.

— Прошу прощения, — сказал Смит и направился к письменному столу. — Это?..

— Это, — поспешил ответить миллионер, — леди Констанция Дэкс. Она очень дружна с моей приемной дочерью.

— Она находится в настоящее время в городе?

— Она в данное время гостит в Грет-Бредли. Ее брат там священником.

— В Грет-Бредли? — переспросил Смит и нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить. — Не находится ли в этих краях и Таинственный Дом?

— Да, я что-то слышал о нем, — сказал Фаррингтон, чуть заметно улыбаясь.

— К. Д., — пробормотал, направляясь к двери, Смит.

— Что вы сказали?

— К. Д. — это начальные буквы леди Констанции Дэкс.

— Совершенно верно, но какое это имеет отношение к делу?

— Те же буквы выгравированы на золотом флаконе. Покойной ночи!

Фаррингтон застыл в недоумении, размышляя над последними словами гостя.

Мистер Т. Б. Смит в одиночестве сидел в своем кабинете в Скотленд-Ярде.

Густой туман окутывал Темзу и здание парламента. Вот уже в течение двух дней Лондон тонул в тумане и, если верить метеорологическим предсказаниям, то в ближайшие дни нельзя было ожидать изменения погоды.

Кабинет Смита был обставлен с изысканной простотой и мог удовлетворить самого взыскательного человека. На камине мелодически позванивали серебряные часы, а за решеткой весело потрескивал огонь. Перед Смитом красовался изящно сервированный столик с чайным прибором. Салфетки сияли снежной белизной.

Взглянув на часы, он увидел, что стрелки показывают половину второго. Он нажал кнопку звонка, и тут же в дверь постучали, на зов вошел полицейский.

— Ступайте в регистратуру, — сказал ему Смит, — и принесите мне… — он взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним на столе, и продолжил: — Дело номер Г 7941.

Дежурный бесшумно удалился, а Смит принялся за чаепитие.

На лбу его залегли морщины задумчивости, придавшие его правильному красивому лицу, загоревшему под солнцем Южной Франции, выражение печали и озабоченности.

Ему пришлось совершенно неожиданно прервать свой отпуск и возвратиться для решения задачи, которая была лишь под силу человеку его склада и способностей. Он должен был выследить величайшего мошенника современности — Монтегю Феллока. Ныне эта задача становилась еще более значительной, ибо на Монтегю или его соучастников ложилась ответственность за смерть двух людей, убитых на Бреклей-сквер.

Никто никогда не видел Монтегю, не существовало и его фотографических снимков, которые облегчили бы сыщикам поиски этого человека. Порой попадались кое-какие его соучастники, но и они после самых строгих допросов не могли ничего сказать о нем: они были всего лишь соучастниками его соучастников.

Монтегю продолжал оставаться невидимым. Скрытый за завесой банков, адвокатов, анонимных лиц, он продолжал оставаться и недосягаемым для рук полиции.

Дежурный полицейский снова вошел в кабинет Смита, неся в руках небольшой черный портфель, который и вручил Смиту. Затем он покинул комнату и возвратился на свой пост.

Смит открыл портфель и вынул из него три небольших пакетика, перевязанных красным шнурком.

Раскрыв один, он вынул из него три карточки. Это были фотографические увеличения дактилоскопических оттисков. Даже неопытный глаз сразу установил бы, что эти оттиски сделаны одним и тем же пальцем, несмотря на то, что были сняты при различных обстоятельствах.

Сыщик сличил их с небольшим снимком, который извлек из своего жилетного кармана, — не было никакого сомнения в том, что и он совпадал с остальными оттисками. Этот оттиск был обнаружен на письме, которое было прислано вымогателем Феллоком леди Констанции Дэкс.

Снова раздался звонок, и в кабинет к Смиту вошел дежурный.

— Что, мистер Эла находится у себя в кабинете?

— Да. Он работает над делом таможни.

— Да, да, я припоминаю: в таможне застали двух человек за попыткой похитить что-то из грузов. Они бежали, застрелили одного из таможенных полицейских.

— Действительно, им обоим посчастливилось удрать, но один из них был ранен. Удалось обнаружить следы крови, ведшие до стоянки автомобиля.

Смит кивнул головой.

— Попросите мистера Элу пройти ко мне после того, как он закончит свою работу.

Полицейский инспектор скоро завершил свою работу, поэтому не заставил себя долго ждать и появился в кабинете Смита. Эла производил впечатление несколько меланхолически настроенного человека.

— Прошу вас, садитесь, — улыбаясь, приветствовал его Смит. — Расскажите мне обо всех ваших заботах.

Эла опустился в кресло и сказал:

— Основная моя забота заключается в том, что мне не удается найти очевидцев, которые могли бы установить личность грабителей. Разумеется, номер автомобиля оказался фальшивым. Удалось проследить машину до Лимхоуза. Все это затрудняет дело. Мне известно лишь, что один из преступников был ранен и что соучастник дотащил его до автомобиля. Возможно, что он убит; в этом случае вполне вероятно, что рано или поздно мы обнаружим его труп и тогда сможем продолжить наши розыски.

— Если бы в этой истории оказался замешанным мой друг Монтегю Феллок, — добродушно заметил Смит, — то я был бы очень счастлив. Чего они хотели в таможне? Что рассчитывали там найти?

— Этого я не знаю. Они взломали два совершенно ничем не замечательных чемодана, прибывших накануне на пароходе «Мандавия» из Южной Африки. Эти чемоданы были сданы в таможню, как это обычно случается с багажом пассажиров, рассчитывающих пробыть в отлучке всего несколько дней. Чемоданы принадлежат секретарю губернатора одной из провинций в Конго. Это некая дама — имя ее я, к сожалению, забыл. Часть багажа принадлежала некоему доктору Голдуорти, также возвратившемуся из Конго, где он занимался исследованием сонной болезни.

— Все это не вносит никакой ясности и звучит не особенно утешительно, — заметил Смит, — Мне непонятно, почему такие современные и изысканные грабители, подъехавшие к таможне на автомобиле, уделяют внимание незначительному и малоценному грузу. И почему они были вооружены и в масках? Насколько мне помнится, это было именно так?

Эла подтвердил правильность сказанного Смитом.

— Чего ради эти люди занялись такими пустяками?

— Это и любопытно узнать… А теперь я попрошу вас рассказать мне и о вашем деле, — попросил инспектор.

— Вы хотите, чтобы я вам рассказал о деле Монтегю Феллока? — осведомился Смит. — Снова этот таинственный Монтегю Феллок! Он был настолько скромен, что потребовал от леди Констанции Дэкс, сестры известного и почтенного священника Иеремии Бенгли в Грет-Бредли всего лишь десять тысяч фунтов. Это обычное шантажное послание: если она не уплатит требуемой суммы, то он выступит с разоблачением какой-то ее давнишней любовной истории. Бенгли — очень добродушный и приветливый человек, целиком находящийся под влиянием своей сестры. Она в летах, но все еще красивая женщина. Это дело в известной степени утратило свое значение, потому что человек, который имеется в виду в этой переписке, недавно умер в Африке. Вот как будто бы и все. Ее брат в достаточной степени информирован обо всем, но Монтегю пригрозил, что он предаст это дело всеобщей гласности. При этом он грозит леди смертью, если она вздумает обратиться за содействием к полиции. Это не впервые он прибегает к подобным угрозам. В последний раз он пытался шантажировать Фаррингтона, по случайности, хорошего приятеля леди Дэкс.