Выбери любимый жанр

Актриса - Боумен Салли - Страница 30


Изменить размер шрифта:

30

Подойдя незаметно почти вплотную к Элен, она протянула руку и стала прощаться с Синклером. Пробормотав несколько положенных фраз, она с великолепно разыгранным изумлением повернулась к Элен и теперь уже обратилась к обоим супругам:

— Quelle betise[19]. Я должна попросить у вас прощения. Только сейчас вспомнила… представляю, что вы обо мне подумаете… Мы же встречались раньше с вашей супругой…

Элен повернула голову, и взгляды их встретились; Жислен подарила ей самую теплую свою улыбку.

— Вы меня не помните? Еще бы. Больше двух лет прошло. Кажется, это было в шестидесятом, нет, в пятьдесят девятом году. Званый ужин в поместье на Луаре. Я помню, вы гостили тогда у Эдуарда де Шавиньи — вспомнили?

Последовала недолгая пауза. Элен Харт непонимающе сдвинула брови и с улыбкой покачала головой.

— Извините. Вы, наверное, с кем-нибудь меня спутали. Мы никогда не встречались — иначе я обязательно бы вас вспомнила.

— Еще вспомните! Ведь это было не так уж давно — я прекрасно помню тот вечер. На вас было чудесное белое платье, по-моему, фирмы Живанши. Рядом с вами сидел Альфонс де Варенж, а Эдуард объяснял вам, как нужно держать поводья, когда садишься на лошадь, верно? Речь точно шла о лошадях, потому что Эдуард сказал тогда…

— Видимо, у меня есть близнец. Или двойник, — рассмеялась Элен. — Тот вечер, наверное, действительно был чудесным, но вы явно с кем-то меня перепутали. Я никогда не бывала на Луаре.

Она сыграла великолепно. С таким естественным изумлением, не пережав ни на йоту; в какой-то миг Жислен, вопреки очевидности, почти поверила…

Она собиралась сказать что-нибудь еще, но тут к Элен обратился режиссер Ангелини:

— Элен, прости, что помешал, Джо Стайн просит тебя на одно словечко…

Вовремя подоспел на помощь, как будто специально выжидал момент. Взял и увел от нее Элен, та только обернулась и с извиняющейся улыбкой махнула ей рукой. Жислен пришлось смириться.

Оставшись вдвоем, она и Льюис Синклер переглянулись. Интересно, поверил он своей жене? Кто его знает, скорее всего нет. Какие у него были глаза, когда он посмотрел ей вслед, точно у готового расплакаться ребенка. Жислен почти раскаивалась в своей выходке.

— Какая я идиотка, — выпалила она. — Как я могла так ошибиться?

— Кто из нас не ошибается, — сумрачно отозвался Синклер. Потом вдруг церемонно предложил ей руку, точно ребенок, вспомнивший, как его учили себя вести.

— Вы уже уходите? — вежливо поинтересовался он. — Разрешите мне проводить вас к машине.

— Оказывается, у тебя есть близнец?

— Льюис…

— Или двойник?

— Льюис, это же глупо…

— Еще бы не глупо. Какие двойники! Ты же неповторима. Кто же этого не знает? Элен Харт — самая прекрасная женщина в мире. Так теперь тебя называют, разве тебе это не известно? Только вчера я вычитал эту фразу в твоих газетных и журнальных вырезках. Она звучала так: «Самая прекрасная женщина в мире?» А внизу, в качестве ответа, твоя фотография. И читателям предлагается решить: самая или не самая. Думаю, читатели не подведут. Очень надеюсь. Я бы и сам выслал в редакцию карточку со словом «да», жаль, журнал итальянский — у меня нет подходящей почтовой марки.

— Льюис, уже поздно, ты устал. — Элен коснулась его плеча. — Иди спать.

— Что-то неохота, спасибо. Пока не хочется. С чего ты взяла, что я устал? Я себя превосходно чувствую. Такой замечательный сюрприз. Платье от Живанши. Я и не знал, что у тебя было это платье — до того, как мы встретились.

— Льюис, сколько можно повторять. Она ошиблась…

— Ты обычно носила джинсы. И еще какую-то маечку из голубого хлопка, ужасно она мне нравилась. А в Лондоне ты купила пальто. Но Живанши? Да, да, да — я, должно быть, забыл… А драгоценности он тоже тебе дарил? Ведь ими он и прославился. Драгоценностями, которые он дарит женщинам. Я помню эти душераздирающие историйки. Какую-то из них мне зачитывала вслух моя сестрица. Ведь не просто отдаривается, а непременно учитывает при этом индивидуальность очередной дамы сердца… Она умирала от восторга, я имею в виду мою дуреху сестру. Ей все это казалось ужа-асно романтичным. Но это ей. По мне, так ничего глупей не придумаешь. На фига суетиться из-за подарков, если желаемое само плывет тебе в руки.

— Я не намерена больше это выслушивать, Льюис. Я хочу спать. Мне в шесть вставать.

— Врешь ты классно, сама знаешь. Здорово врешь, до жути здорово. Эта самая Жислен, или как ее там, почти купилась на твои фокусы. И Тэд. Он вообще верит каждому твоему слову. И я ведь готов был поверить, но что-то меня держало. Есть одна почти неуловимая тонкость — кстати, тебе следует отработать эту досадную накладку, думаю, ты справишься — да, нечто неуловимое в глазах. Я-то уже знаю — и сразу смотрю в глаза. Я догадался, ведь у меня было время понаблюдать за тобой — день за днем, ночь за ночью… Это появляется, когда я тебя целую, представляешь?

В глазах. Прежде чем тебе удается улыбнуться, взгляд твой на секунду мертвеет. Вот этот твой взгляд окончательно меня доконал. Имеются и некоторые другие… недоработки… их не так много. Ты не переносишь моих прикосновений. Или: ты так занята, что за весь день не можешь и пяти минут выкроить для меня. Мелочи. Ничего серьезного. Ничего такого, о чем мы не сможем договориться. Ничего, о чем стоило бы проливать слезы…

Он заплакал. Элен услышала слезы в его голосе. Он вытер их тыльной стороной ладони и очень спокойно продолжил:

— 1959-й. Это был очень хороший год. Правда, очень хороший. Мы сняли фильм, и я встретил тебя. И то чудесное Рождество. Помнишь нашу елочку? Мы купили ее в сочельник, а потом наряжали, а еще… Значит, он отец Кэт? Я правильно мыслю? Он научил тебя ездить верхом, познакомил с друзьями. Подарил роскошное платье от Живанши. И Кэт. Могла бы мне сказать. Не понимаю. Я многого не понимаю, но это вообще не укладывается у меня в голове.

Они долго молчали. Льюис сидел на краю постели, не поднимая глаз от пустого стакана.

У Элен кружилась голова, перехватило горло, так что она не могла вздохнуть. Сердце готово было выскочить, беспорядочно, затравленно метались в голове обрывки мыслей. Чувство вины, жалость были так остры, что отозвались в груди физической болью. Это я натворила. Я во всем виновата. Я одна, стучало в висках. Когда, когда все полетело под откос?.. Ладно, что натворила, того не вернешь, но как остановить…

Льюис поднял голову и молча на нее взглянул. По его виду никогда нельзя было догадаться, что он пьян; вот только глаза странно стекленели и как бы смотрели мимо… Но сейчас эти карие глаза были совершенно трезвыми и устремлены прямо на нее. Он был немного смущен. Элен опустилась на колени. Она смотрела на него, он — на нее, наконец она прервала молчание:

— Ну да. Я действительно была на том вечере. Но ведь это было так давно. После того вечера я не виделась с ним, ни разу. Ни разу с тех пор, как мы с тобой… пожалуйста, Льюис, выслушай… с тех пор, как мы поженились…

— Он отец Кэт? Он?

— Да нет же, не он…

Элен повысила голос, Льюис сжал ее руку. Потом посмотрел на поднятое к нему лицо, и пальцы его разжались.

— Я тебе не верю, — глухо сказал он. — Почему я должен верить? Опять лжешь. Все время лжешь. Или что-то скрываешь, что, собственно, тоже ложь. Я думаю, ты делаешь это уже почти машинально…

— Я говорю тебе правду, Льюис. Как же я могу оболгать ребенка. У меня язык не повернется… Прошу тебя, поверь.

Она схватила его ладонь, стиснула… Только бы он поверил… На какой-то миг он действительно ей поверил. Хмурое лицо разгладилось, и тут же разжались тиски, сжимавшие ей сердце. Но вот опять лицо его посуровело.

— Тогда кто же он?

Элен заплакала. Слезы тихо катились по щекам. Не переставая. Льюис не обращал внимания, наверное, он просто не заметил, что она плачет.

— Кто? — он с силой тряхнул ее руку. — Могу я знать, я заслужил на это право. А ты подумала, каково это, жить с ней в одном доме и изо дня в день мучиться догадками… Сил моих нет. Извелся весь. Все было хорошо, пока она не родилась. У нас все было хорошо. Я чувствовал — хоть это и глупо, — что она моя. Не знаю почему. Наверно, потому что слишком тебя любил. Я воспринимал ее своей, в каком-то смысле. Я знал, ч го это не так, но чувствовал именно это. Пока она не появилась — пока я ее не увидел. Вот тогда-то я и понял — не моя, и ты — тоже. В твоих мыслях он, и когда ты думаешь о нем, я…

вернуться

19

Как глупо (фр.).

30
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Боумен Салли - Актриса Актриса
Мир литературы