Наваждение - Вольски Пола - Страница 67
- Предыдущая
- 67/250
- Следующая
– Тебе не нравится это украшение?
– Да нет, госпожа, почему не нравится. Отличное и нарядное, спору нет. И цепочка очень хорошенькая. Только вот запах… запах… какой-то…
– Ну что? Какой?
– Люди будут думать что-то не то, вот в чем дело.
– Что будут думать? О чем ты?
– Ну, разное. Если все эти лорды и кавалеры и всякие прочие еще ничего не думают, то как понюхают, сразу начнут. В нем есть что-то такое…
– Вздор, Кэрт. Ты преувеличиваешь. Обычные духи, ничего больше. И как раз такие сейчас в моде.
– Да, госпожа. – Застежка защелкнулась. – Вот… наконец получилось. Застегнула. Повернитесь-ка, я на вас посмотрю.
Элистэ послушно повернулась, и Кэрт захлопала в ладоши.
– Вам идет, это точно. И к этому платью подходит. Вот только… а вы нормально себя чувствуете, госпожа? Вы какая-то странная и рассеянная, словно кто-то только что двинул вас по затылку. Вы опять принимаете эти таблетки?
– Нет, не принимаю, и у меня все в порядке, – сказала Элистэ, не вполне веря собственным словам. Она и впрямь чувствовала себя несколько необычно, словно была сбита с толку, и в этом ощущении проскальзывало нечто знакомое, хотя она не могла вспомнить, что именно. Однажды – когда-то, где-то – она испытала ту же растерянность, но все это дразняще витало за пределами памяти. А когда ей казалось, что воспоминание совсем близко, оно тут же упархивало прочь как мотылек. Пожав плечами, Элистэ сдалась: со временем припомнит, но не теперь. Как бы то ни было, есть более интересные предметы для размышлений – герцог Феронтский, например. Она вдруг обнаружила, что его образ запечатлен в ее душе – поразительно живой и материальный, словно его можно потрогать рукой, и он все время был рядом.
Весь день Элистэ занималась привычными делами, переезжая из дворца в театр, в сады Авиллака, снова в Бевиэр. Затем прислуживала королеве, после чего пошла в танцевальный зал, а потом на поздний ужин; всюду ее окружали галантность, великолепие и веселье, и все это время образ герцога был с нею. Иногда – совсем рядом, словно из плоти и крови, иногда отдалялся, становился неосязаем, когда она думала о чем-то, но не исчезал окончательно и отодвигался ненадолго. Элистэ, собственно, и не стремилась изгнать его из сознания, потому что это неизменное видение странным образом радовало ее, внушая чувство тайного довольства, – вернее, радовало бы, если бы ее не мучило какое-то навязчивое и непреодолимое воспоминание.
Шли часы, и Элистэ начала искать герцога всюду, где оказывалась. И в театре, и в апартаментах королевы, и за карточным столом ее глаза шарили в толпе, но безрезультатно. Герцога нигде не было, и волнение девушки росло. Она думала, что никто не замечает ее состояния, но напрасно. Стацци во Крев пошутил по поводу ее рассеянности. Во Льё в'Ольяр казался уязвленным невниманием фрейлины к нему, а Меранотте в'Эстэ засмеялась и назвала ее «заколдованной принцессой». Элистэ с неловкой улыбкой все отрицала, продолжая блуждать глазами по залу.
Герцог все не показывался. Когда Элистэ наконец вернулась в Лиловую фрейлинскую, ее досада дошла до крайней точки. Она беспокойно и нетерпеливо вертелась, пока Кэрт раздевала ее, и прикрикнула на служанку, когда та попыталась расстегнуть цепочку медальона:
– Оставь!
Кэрт испуганно взглянула на хозяйку, потом благоразумно пожала плечами и продолжила раздевание. Элистэ, слегка устыдившись, закусила губу, но раскаяние быстро улетучилось, – ей пришло в голову, что отсутствие герцога было умышленным. Вскоре она лежала в темноте с открытыми глазами. С резкой отчетливостью она ощущала медальон, давивший ей на грудь весом серебра, нагретый теплом ее тела, будто чья-то рука. Необычный настойчивый запах проникал в ноздри, и сон долго не приходил.
Утром, проснувшись, Элистэ обнаружила, что облик герцога яснее, чем когда бы то ни было, запечатлен в ее душе. Наступивший день был похож на предыдущий. Она выполняла свои обычные обязанности и непрестанно искала взглядом его высочество в коридорах и галереях. Дважды или трижды ей удавалось увидеть его, и всякий раз она застывала в оцепенении, разрываясь между настоятельной потребностью заговорить с ним и непонятным побуждением убежать прочь. Что до Феронта, то он, казалось, ее не замечал. Во всяком случае, не подавал виду, что замечает. Либо герцог ее действительно не видел, либо остался равнодушен, и Элистэ с нарастающим беспокойством вертела в пальцах благоухающий медальон.
Так продолжалось несколько дней. Поток даров и записок от герцога совершенно прекратился, что не преминули отметить все фрейлины Чести. Он более не преследовал Элистэ и, похоже, не интересовался ею. Пораженная его поведением и поглощенная мыслями о нем, она стала мучиться бессонницей. Она утратила аппетит и прежнюю веселость. Под предлогом болезни девушка оставалась в покоях фрейлин, предаваясь тоске, и часами сидела, рассеянно вертя в руках медальон, денно и нощно украшавший ее грудь.
В конце недели Феронт прислал записку – прямое и недвусмысленное приглашение на ужин вдвоем в его апартаментах. Читая письмо, Элистэ еще раз пережила это странно знакомое противоречивое чувство замешательства и нереальности происходящего. Однако его не хватило на то, чтобы задержать хоть на мгновение отправку ответного письма с согласием.
- Предыдущая
- 67/250
- Следующая
