Любишь только дважды - Уайлд Лори - Страница 17

• Предыдущая
• 17/57
• Следующая

– Военно-морская разведка – это серьезная организация, – добавила Трини. – Не забывай об этом.

– Я знаю. Нам говорили о мерах безопасности на ориентации. Но кто может за мной следить?

– Они следят не за тобой. Они следят за мной.

– А за тобой кто следит?

Трини вздохнула:

– Люди моего отца.

– Твой отец организовал за тобой слежку? Но зачем?

– Папино участие в президентских выборах – большая заноза у меня в заднице. Поэтому он послал своих людей следить за тем, чтобы я не выкинула ничего такого, что могло бы испортить ему жизнь. – Тон ее резко изменился, когда она увидела коробку, которую Космо держал в руке. – Ты принес торт? Как мило! Какой?

– «Черепаху».

У нее загорелись глаза.

– Мой любимый!

Трини отнесла коробку на кухню. Космо пошел за ней, он все еще чувствовал себя провинившимся псом. Вот тебе и вся его сила. Она махнула в сторону кухонного стола:

– Можешь установить свой компьютер здесь.

Космо сделал так, как она просила. Он подсоединил ноугбук к розетке, чтобы сэкономить заряд аккумулятора, включил его и взглянул на Трини в ожидании дальнейших указаний. Он не совсем понимал, что происходит. Это свидание? Он окинул взглядом ее одежду. Трини была одета так, будто это было намного больше, чем просто первое свидание. Но тогда зачем ей понадобился компьютер?

Может, она из тех, кто любит заниматься любовью перед камерой, а потом выкладывать запись в Интернет? Или ее возбуждает просмотр домашнего порно других людей?

На это он не согласен. Что ему делать, если она попросит его подключиться к веб-сайту свингеров? Космо вспомнил слова Петерсона: «Только не допустите, чтобы Трини Делани испортила и вашу жизнь».

– Тебе, наверное, интересно, что мы будем делать? – спросила Трини.

– Ну да.

Пока он подключал и загружал компьютер, она открыла бутылку муската «Асти» и налила вино в два бокала. Затем принесла к столику вино и большой кусок торта с двумя вилками. Тарелку с тортом она поставила посередине и пододвинула свой стул поближе к Космо.

От нее исходил такой аромат, что он едва мог собраться с мыслями, а его локоть находился всего в нескольких сантиметрах от нее. Если он потянется за одной из вилок, то дотронется до нее. Это то, о чем он мечтал с тех самых пор, как впервые увидел Трини.

Он и все остальные гетеросексуальные мужчины на планете.

Шаткий вагончик американских горок нес его по неустойчивым деревянным рельсам. Ему до смерти хотелось слиться с ней телами, смешать их генетические коды. Боже, он еще никогда никем так не увлекался! Он чувствовал себя совершенно несчастным и страдал от любви.

– Подключись к внутренней сети управления морской разведки, – потребовала Трини.

Космо посмотрел на нее, сердце его глухо билось в груди.

– Мы делаем что-то незаконное?

– Куда уж незаконнее.

– Мы собираемся ее взломать?

Трини улыбнулась:

– Да, а тебя это пугает?

Космо улыбнулся ей в ответ. Ему было все равно. Трини улыбалась ему. Это было как солнечный свет, как радуга, как четырехлистный клевер.

– Нет, конечно. Я этим живу.

– Я знаю. Именно так ты и получил работу в управлении.

– А ты, оказывается, провела расследование.

– Не тебе же одному быть дотошным, Космо Виллерил.

– А что мы взламываем?

– Личные файлы моего отца.

– Мне кажется, или в воздухе запахло комплексом Электры?

– Фрейд написал массу всякого бреда, но должна признать, что у нас с отцом натянутые отношения.

– Я потеряю работу после этого? – Космо не был уверен, что ночь любви даже с самой сексуальной женщиной из всех, с кем ему приходилось делить торт, стоит потери работы, но похоже, все шло именно к этому.

– Нет, если ты так хорош, как все о тебе говорят.

– Ты используешь меня? – спросил он.

– А как тебе кажется? – По ее глазам невозможно было ничего прочесть.

Они смотрели друг на друга поверх компьютера. Атмосфера в комнате начала сгущаться.

Трини отломила кусочек торта, наклонилась и поднесла вилку к его рту.

– Давай, Кос. Отступи от своего вечного благоразумия. – Она подмигнула ему. – Попробуй.

Война сердец. Эта соблазнительная женщина предлагала ему согласиться на вечное проклятие.

И подобно Адаму, откусившему предложенное Евой яблоко, Космо потянулся губами к торту.

– Выпей.

Не зная, как иначе успокоить Марли, Джоэл оставил ее в обнимку с семейными фотографиями, вернулся к своей машине, вытащил из бардачка серебряную фляжку, которую держал там на всякий случай, принес ее в дом и протянул девушке.

Она оттолкнула фляжку:

– Не хочу.

– Пей, черт возьми!

– Опять ты со своим виски! Ты что, алкоголик?

– Нет, – прорычал он. – Я не алкоголик. А теперь пей, пока я не принес воронку и не влил виски тебе в горло.

Он вел себя как скотина и знал об этом. Но Джоэл был испуган. Он понятия не имел, что произошло в доме Пенелопы Монтегю, но не исключал, что ее уже нет в живых.

По какой-то причине он чувствовал себя виновным в исчезновении матери Марли. Чувство вины заставляло его обороняться, и он тут же становился агрессивным. То была привычка, оставшаяся с тех времен, когда ему приходилось бороться с целой армией приемных отцов, чтобы выжить. И отвыкать от этой привычки Джоэл не собирался.

Кроме того, Джоэла беспокоила сообщенная Марли новость о ее детской влюбленности в него. Интересно, что она скажет, если узнает, что он и есть выросший Джей-Джей?

Будет ли она так же нежно отзываться о нем?

– Пей. – Он решил, что, если достаточно разозлит ее, она хоть на какое-то время перестанет думать о судьбе своей матери.

План сработал, однако результат превзошел все его ожидания.

– Хочешь, чтобы я выпила? Хорошо. – Марли вскочила на ноги, глаза ее сверкали. Она бросила фотографии на кровать и выхватила фляжку из рук Джоэла.

Ему нравилась ее смелость, он был в восторге от того, как храбро она вела себя перед лицом опасности. Она была похожа на мощный мотор, спрятанный под капотом машины. На эту женщину можно было положиться в любой ситуации, даже если сама она об этом не знала.

Марли отвернула колпачок с фляжки и сделала большой глоток. Закашлявшись, она прикрыла рот ладонью. Лицо ее покраснело, но когда Джоэл протянул руку, чтобы забрать фляжку, она оттолкнула его и сделала еще один глоток.

– Полегче.

– Ты хотел, чтобы я расслабилась, так вот я расслабляюсь. – Последовал третий глоток.

– Марли. – Джоэл сделал еще одну попытку забрать фляжку. Марли начинала его пугать. – Отдай мне фляжку.

Ее лицо из багрового стало зеленым. Она застонала и прижала руку к животу. Джоэл запоздало понял, что преграждает ей путь в ванную. В последний момент он успел отскочить.

Марли едва добежала до туалета, как ее вырвало.

Звуки ее мучений вызвали у Джоэла сострадание. Ему и самому приходилось проходить через это, и он знал, как ей сейчас плохо.

Черт! Он не хотел, чтобы ей стало плохо. Бедняжка.

Из него вряд ли вышла бы хорошая сиделка, но поскольку Марли тошнило по его вине, он чувствовал, что должен сделать все, что в его силах, чтобы облегчить ее страдания. Джоэл прошел к ванному шкафчику, нашел полотенце, намочил его в холодной воде и присел на корточки рядом с Марли. Неловко приподняв ее подбородок, он откинул ей назад волосы и протер мокрым полотенцем лицо. Он слышал ее сбившееся дыхание, чувствовал, как опускается и поднимается при каждом вздохе ее грудь.

Боже, да он действительно самая настоящая сволочь. Он слишком нажал на Марли, не подумав о том, что не у каждого человека трудности извлекают на свет лучшие качества, как это свойственно ему.

Неприятно. Сейчас в нем смешались сожаление, вина, нежность. Да, очень неприятно. Джоэл вспомнил фразу, которую ему говорил Гас каждый раз, когда он проявлял чувства: «Чувства существуют для женщин и для дураков».

• Предыдущая
• 17/57
• Следующая