Путь мертвеца - Борисенко Игорь Викторович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/91
- Следующая
– Я уже не верю в твой успех. Я знаю: нас ждет новое наказание, еще тысячу смертей, или даже больше. А потом – еще и еще, снова и снова, и никогда это не кончится…
– Тем не менее, я буду пытаться, а ты не сможешь помешать мне. Подумай по-другому, если ты так упорен! Без твоей помощи у меня меньше шансов на успех, так ведь? Мой проигрыш будет и твоим проигрышем, а раз так – скажи эти несколько слов! Разве от тебя убудет??
– Хорошо…. Однако, я просто не знаю ничего такого, что казалось бы важным.
– Предоставь мне рассуждать, важны ли будут твои рассказы! Как зовут это создание, ты знаешь?
– Рану. Это имя горит в мозгу каждого из нас долгие годы; мы помним его каждое мгновение, помним сквозь бред и боль…. мне кажется, помним даже тогда, когда мертвы.
– Замечательно. Ты помнишь, откуда он взялся?
– Я не понимаю твоего вопроса. Он – демон, а все знают, откуда берутся демоны. Колдуны вызывают их…
– Тот человек, что наслал на вас проклятие, был колдуном? Он проводил ритуал вызывания на ваших глазах?
– Нет… Господин Веллиор выпустил демона из шкатулки.
– Какой шкатулки? Ты видел ее?
– Да, я стоял на стене очень близко и мог хорошо разглядеть эту коробочку. Не знаю, отчего, но она тоже стоит у меня перед глазами, как будто это случилось вчера. Большая овальная шкатулка из темного лакированного дерева, инкрустированная золотыми пластинами и витками из серебряной проволоки.
– Ты видел, что с ней стало потом?
– Откуда мне знать? – Инитон вяло махнул рукой, делая попытку высвободиться из хватки Девлика. – Потом, если ты помнишь, начался кошмар, который продолжается уже много лет. Мы сражались, как безумные и вырезали друг друга… Разве мог я запомнить судьбу дурацкой шкатулки?
– О, это вовсе не дурацкая шкатулка. Отыскать ее сейчас очень важно, так как это – первый и самый большой шаг к победе над демоном.
– Все равно, я не могу ничего подсказать тебе.
– Хорошо. Что еще ты знаешь?
– Ничего. Позволь мне наконец остаться наедине с моими видениями… Черви подползают все ближе и ближе; если ты не уйдешь, они примутся и за тебя!
– Черви подождут! Ты должен описать мне демона. Каков он из себя? – услышав это, Инитон изменился в лице и попробовал отшатнуться. Однако, за спиной у него оказалась стена.
– Не заставляй меня вспоминать эту гнусную рожу! Нет, нет, уж лучше легионы червей, чем это… она так долго преследовала меня во снах и наяву, я так радовался, когда перестал видеть ее… а теперь ты снова… снова…
Инитон вдруг стал оседать вниз, так что Девлику пришлось схватить его за ворот и, приподняв, с силой прижать к стене.
– Ты должен вспомнить и сказать! Ради того, чтобы потом вспоминать его только с чувством облегчения и радости!
– Нет… умоляю тебя! Его отвратительный лик просто невозможно описать, – Инитон воздел дрожащие руки и провел растопыренными пальцами себе по лицу, сверху вниз. – Все лицо этого чудовища изборождают глубокие морщины, сочащиеся слизью. Оттуда сверкают злобные глаза, но сколько их – я не могу сказать. Тысячи! Сотни тысяч! Или всего два? Они смотрят на меня и жгут, жгут плоть!!
Голос Инитона сорвался на визг, от которого он забился в конвульсиях. Девлик несколько раз стукнул его спиной о стену и закричал:
– Прекрати! Глупый человечишка! Пока ты ведешь себя, как испуганная дама, время уходит. Бери вот эту головешку и рисуй демона на стене.
– Нет, нет! Пожалуйста, не заставляй меня делать этого! – голос Инитона стал слабым, почти превратившись в шепот. Взяв трясущейся рукой головню, он провел по стене несколько волнистых полос, но после этого застыл, мелко дрожа и глотая рыдания.
– Проклятье! – заревел Девлик и мощным ударом выбил головешку из руки офицера. Кувыркаясь, она улетела за окно, а взбешенный колдун бегом покинул келью Инитона. Внешне Девлик по-прежнему оставался спокойным, однако, мысли его пришли в странное состояние. Отчего-то ему хотелось испепелить тупого офицера, разорвать на куски, расплющить по полу. В мозгу метались проклятия и ругательства.
Впрочем, мертвец очень быстро привел в порядок все свои мысли. О раздражающем поведении Инитона он забыл, потому что впереди стояли большие задачи.
Покинув башню, Девлик отправился мимо расчищенной площадки к куче своих вещей, наверху которой лежала книга. Раскрыв ее на иллюстрациях, он быстро пролистал их; в конце концов из горла вырвался короткий победный вскрик. Ухватив книгу, Девлик все так же поспешно вернулся в башню, к Инитону. Тот уже снова выпрямился и уставился в окна, только на этот раз взгляд был устремлен вниз, во двор замка. Едва услышав шаги за спиной, офицер резко обернулся: лицо его отражало крайнюю степень испуга.
– Черви здесь! – закричал он. – Сегодня у них пасти, из которых растут длинные отравленные жала. На концах хвостов у них когти, которые язвят и заставляют плоть гнить; кожа у них покрыта вонючей слизью…
Девлик грубо обхватил пальцами щеки Инитона, затыкая рот и одновременно поворачивая ему голову, чтобы тот смотрел на картинку из книги.
– Смотри: это – Рану?
Тусклые лучи лунного света проникали в окно под большим углом, но их хватило, чтобы вырвать из мрака рисунок.
– Да! – глухо закричал Инитон сквозь зажимающую ему рот ладонь и затряс головой. Девлик отпустил его.
– Намтун, – пробормотал мертвец, прищурив глаза. – Существо из болот Зерунора, родного мира эзбансов.
Демон выглядел огромной сизой кочкой, угнездившейся среди отвратительного вида растений. Казалось, что от рисунка веет гнилью и затхлостью.
– Да! – вдруг заунывно промолвил Инитон. – Бесконечное болото, едкое и вонючее. Ты бредешь сквозь него утром, когда мутное пятно на тамошнем туманном небосводе поднимается наверх; испарения сгущаются и жалят тебя в щеки, в глаза, везде, куда может дотянуться. Днем они раскаляются; от жара и яда одежда начинает расползаться, превращаясь в лохмотья. Когда кажется, что растворяться начинает плоть, блеклое, но яростное пятно света уползает, и наступает непроглядная ночь, ужасающе холодная, сдавливающая своей схваткой горло. Ты продолжаешь идти, сам не зная, куда, по жидкой грязи. Колышущаяся жижа вокруг, но ты не видишь, как далеко она простирается. Ты вообще ничего не видишь! Лишь иногда рядом выступают из тумана гладкие стволы с шипами, поросшие длинными зелеными волосами… Пиявки со вздувшимися от твоей крови животами висят у тебя на теле, черные, лоснящиеся. У тебя нет сил оторвать их. Ты только бредешь.
– Что это? – спросил Девлик. – Откуда ты знаешь про его болота?
– Мой сон. Или видения, которые являются во время краткого момента забытья, от смерти до смерти – я не помню. Стоит только закрыть глаза и забыться – как я оказываюсь в болоте. Надо дойти до берега, воспрянуть для того, чтобы убивать и быть убитым. Снова, снова и снова.
Итак, теперь Девлик знал все, что мог сообщить ему несчастный Инитон. Можно было допросить и двух других живых солдат, однако сомнительно, что они добавят что-то полезное к рассказу офицера. Поэтому Девлик вернулся на колдовскую площадку и быстро нарисовал по краям несколько рун: защитную, с камешком посредине узора, силы в битве – с горящей магической свечой, поиска – с засушенным соколиным глазом. Последнюю руну, служащую для перенесения в иные миры, он изобразил ближе к центру площадки, по соседству с рунами поиска и сил. Вокруг нее были расставлены плошки с горящим маслом – для того, чтобы потом можно было черпать энергию, рождаемую настоящим, живым огнем. Оставалось еще кое-что.
Легко поднявшись на ноги, мертвец двинулся на поиски описанной Инитоном шкатулки. Дело это обещало быть непростым, так как за сто лет шкатулка могла сгнить, упасть в ров или просто очутиться под слоем земли в локоть толщиной. Кругом валялись растерзанные битвой трупы и всяческий мусор, что тоже не облегчало поисков. С неба светила луна, изредка закрываемая набежавшей тучей, но Девлик неплохо видел и без ее помощи.
Оглушительно скрипя льдинками, мертвец медленно вышел из замка и остановился на мосту. Это было жалкое с виду сооружение – с провалами, перекошенное, вросшее в землю. Железные полосы, которыми мост был окован когда-то, во многих местах проржавели до дыр и по существу превратились трухлявые, ничего не скрепляющие кружева. Пройдет еще немного лет, и мост вовсе сгниет и провалится в ров. Впрочем, сам ров тоже изрядно обмелел и был засыпан мусором, оползнями, жухлой массой буйно разраставшейся здесь летом травы. Небольшая ложбинка – все, что от него осталось.
- Предыдущая
- 28/91
- Следующая
