Зенитный угол - Стерлинг Брюс - Страница 62
- Предыдущая
- 62/69
- Следующая
Тони обернулся к гостям, и Ван тут же заглянул к нему в рюкзак. Настоящее сорочье гнездо. Смятые деловые бумаги. Таблетки от головной боли. Индийские бульварные журнальчики. Лэптоп. Стопка болливудских дивидюшек.
Титановый бластер.
Клиенты Тони входили в обсерваторию. Слышались сбивчивые голоса, гремели складные кресла.
Кто-то вошел в зону действия пятого «жучка». Ван добавил громкости.
– Мне не может нравиться человек, который лжет спутнику на охоте, – говорил мужской голос. – Я могу купить у него самолёт, но я не стану ему другом.
– Ненавижу, что он сделал с лосями моего мужа, – отозвалась женщина. – Он даже не спросил моего разрешения слепить и жечь их лазерными лучами. Несчастные создания!
– Как могут бедные животные укрыться от зеркального воздушного шара? – спросил мужчина. – Это просто неспортивно. Какие ужасные вещи творятся здесь, в то время как ваша плантация так мила и прекрасна. Мы с нашей съемочной группой были в восторге от «Пайнкреста». Мой номер напомнил мне отель «Раффлз» в Сингапуре.
– О, так вы заметили! – довольно отозвалась женщина. – Я столько раз бывала в Сингапуре.
– Гляньте, как Кэрью таскает эти стулья. Он что, не может поручить это охране? Он всё время чем-то занят, занят, занят! Как слуга!
– Они все такие, – задумчиво промолвила женщина. – Всегда. Но мне они нравятся. Американцы.
– На свой нелепый лад очень милы?
– Ну хорошо – не нравятся. Но мне нравится быть американкой. Всем на свете следовало бы стать американцами. Я надеваю темные очки. Выезжаю в Денвер. И я просто женщина. Простая американка. Никто не пристает ко мне. Только продают мне то, чем торгуют, – и «всего вам доброго».
– Мне тоже нравится в Америке, – сознался мужчина. – В Бомбее, Найроби и Лондоне меня слишком хорошо знают. А в Америке мое лицо ещё не примелькалось.
– Здесь не могли не заметить, что вы очень-очень симпатичны.
– Благодарю вас сердечно. Но разве может красота подарить мужчине счастье, Катрина? Долг! Исполненный долг – вот что радует мужчину…
Ван слушал, как Тони пытается развлечь важных гостей. Американский вариант английского слушатели воспринимали плохо, и Тони вынужден был говорить очень медленно. Напористый, взвинченный голос его эхом отдавался под куполом обсерватории. «Вы увидите… самое поразительное… и значительный технический прогресс… современной революции в военном деле…»
Двойные створки колоссального купола открывались черному ночному небу. Башня из прессованной соломы поворачивалась легко, точно карусель.
Ван торопливо подхватил очередной пискнувший наушник. Открывшаяся крыша послужила отражателем. Он ловил сигналы от своей киберкоманды.
Отчаянный голос Уимберли: «… Пик потребления! Когда ветер набрал силу, они просто…» Потом сигнал вновь пропал, а Хикок с Гонсалесом по-прежнему находились вне зоны.
– Теперь, когда мы открыты звёздам, предлагаю сделать звонки через сеть «Иридиум», – проговорил Тони. – Вы, господин Гупта, можете вызвать свой кабинет в Отделе исследований и анализа в Нью-Дели. А вы, господин Лян, возможно, будете так добры вызвать аналитическое бюро Второго департамента в Пекине. Настало время общего согласия.
С чёрного ночного неба обрушился ледяной горный ветер. Ван скорчился под столом. Кровь его леденела.
Фонари под потолком гасли. Внизу театрально зажигались новые.
Припав к полу, Ван осмелился выглянуть из-за стола. Телескоп стоял в огнях, точно оперная дива в молочных лучах прожекторов.
В сгустившихся сумерках Ван поднялся на ноги. Голова болела от разреженного воздуха. Тони и его гости были совершенно покорены телескопом. Они понятия не имели, что программист стоит в круге тьмы и наблюдает.
Ван тихонько открыл футляр с винтовкой. Вытащил оружие – охотничье ружье. Заряжено на лося. В патроннике уже покоился огромный медный патрон.
Облокотившись об эргономичный стол, Ван глянул в прицел. Он выхватывал из темноты лица, рассекая головы перекрестьем. Гражданские мишени. Ни о чём не подозревают.
Вот китайский чиновник. Немолодой мужчина с редеющими волосами, брюшком и вещмешком в руках. Рядом с ним маячил китаец помоложе, переводчик и штатный лизоблюд. Телохранитель его отличался непреклонной выправкой и мрачной гримасой антикварного красноармейского комиссара.
Катрина Дефанти оказалась милой китаянкой средних лет с аккуратной причёской, в свободном розовом костюме от «Шанель». Выглядела она в точности как женщина, в которую никогда, ни при каких обстоятельствах не стоит стрелять.
Индийская кинозвезда. Ещё одна индийская кинозвезда, ещё красивей первой. Старый усатый индус с гофрированным саквояжем в белой куртке а-ля Неру. Бесстрастный телохранитель-сикх, словно высеченный из тикового бревна.
Ван немало времени провел в тире. Он многое узнал об оружии. Он был уверен, что сможет всадить пулю в любого из них. Но как профессионал информационной войны он знал также, что подобное грубое насилие не приводит к цели. Зачем Тони вообще прятал в башне винтовку? Чего он надеялся добиться подобным жалким приемом? В борьбе, подобной той, что происходила здесь, простая винтовка выглядела признанием поражения. Это было хуже, чем глупость. Это был жест отчаяния.
Ван заполз обратно под стол и принялся шпионить дальше.
– Всякий раз, когда великая держава достигает уровня космических технологий, это порождает множество замечательных побочных результатов, – рассказывал гостям Тони. – Методически исследуя потенциальные возможности этого оружия, мы открыли его дополнительные функции. В сочетании с отражающей способностью майларового покрытия воздушных шаров мы в силах направлять тепловые лучи на эффективную дистанцию в семьдесят пять километров. На жаргоне «Звёздных войн» такой луч назывался «Перст божий». Орбитальные лазерные орудия так и не вошли в обиход. Они попросту слишком тяжелы для запуска с помощью обычных ракет. Даже лазеры воздушного базирования нуждаются в химическом реакторе размером больше, чем «Боинг-семьсот сорок семь». Однако наш лазер наземного базирования в сочетании с отражателем в воздухе способен господствовать над местностью. Он может поражать поселки, машины, любые мишени. Заговорил переводчик-китаец:
– Господин Лян желает задать вопрос.
– Разумеется! Спрашивайте, о чём пожелаете.
– Господин Лян желает задать вопрос миссис Дефанти.
Тони изумился.
– Я… э-э… уступаю трибуну.
– Миссис Дефанти, скажите, будьте добры, не это ли странное устройство в ответе за множество неприглядных пожарищ, каковые мы наблюдали во владениях вашего мужа?
– Да, господин Лян, – ответила миссис Дефанти по-английски. – Лесные пожары на моем ранчо и в окрестностях вызваны этим лазером. Было несколько неприятных случаев. Кроме того, лазер сжег два дирижабля связи.
– Трудно ожидать идеальной точности от дирижабля в полете, – признал Тони. – Но это лишь одна из функций! Гораздо интереснее фантастическая способность лазера проецировать колоссальные голограммы. В этом случае мы направляем лучи лазера на облака аэрозоля, флюоресцирующие под инфракрасным облучением. Распылите в воздухе определенный химикат – и в вашем распоряжении немыслимое доселе средство ведения психологической войны. Представьте себе состояние боевого духа противника, не подготовленного к иллюзиям подобного масштаба!
Теперь пришел черед господина Гупты возражать:
– И как вы загрязняете небо своими химикатами?
– Очень просто! Выхлопы реактивных двигателей! Инверсионные следы!
– Ты заправлял самолёт загрязнённым горючим? – вмешался индус-актер. – Ты никогда не говорил мне, что осквернил химикатами турбины.
– С турбинами ничего не случилось! – возмутился Тони. – Это же не шаттл. «Боинги» что угодно могут жечь.
– Но это дело принципа, – настаивал актёр. – Ты скрыл от нас, что подверг мою собственность воздействию нечистого топлива! Партии «Бхаратья Джаната» придётся соответственно снизить цену.
Тони начинал злиться.
- Предыдущая
- 62/69
- Следующая
