Зенитный угол - Стерлинг Брюс - Страница 42

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая

– Дерек, посмотри – индикатор мощности встроен прямо в термостат. Здорово, правда? Они по всем комнатам стоят.

– Почему вам не разрешают включать отопление? Мы же в горах.

– Астрономы привычные. – Дотти укутала малыша безупречно чистым одеяльцем. – Здесь на самом деле очень славно. У нас свой врач. Оплаченные отпуска… Верховая езда, спортивный зал, массаж… Свой кинозал. Смотрим болливудские фильмы.

– Что, по доброй воле смотрите?!

– В Индии снимают отличное кино. «Физа» – такой чудесный фильм. О девушке-мусульманке из Бомбея. У нее брат пошел в моджахеды. – Дотти понизила голос. – Я так плакала…

Дотти так плакала, подумал Ван виновато. Такая милая, такая красивая. Две минуты прошло, а они будто и не расставались вовсе. Но он помнил, что ей пришлось тяжело. И ему тоже. Так тяжело, что теперь он не знал даже, как себя выразить.

Он вытащил Теда из кроватки и усадил на колени. Отпустить малыша у него не было сил. В Теде накопилось столько энергии, что держать его было – словно лизать новую батарейку.

– А что это за няня с ним сидела?

– Это доктор Людевиг. Она раньше работала в Дании на радиотелескопе. У нас много приглашённых специалистов из-за рубежа. Почти как на Серре-Тололо в Чили. Для коллег из Европы и Азии это настоящее сокровище. – Дотти обернулась к мужу: – Я наберу отличный материал на пару статей.

– Мне казалось, ты говорила, что до «первой звезды» ещё два года.

– Это правда, но мы не только наблюдениями занимаемся. – Дотти всегда говорила о работе очень серьёзно. – Мы используем Интернет для обработки цифровых данных. Мы создаем крупнейший в мире звёздный каталог. Гораздо больше, чем MAST или HEASARC[47]. Они уже пользуются нашими мощностями для создания резервных копий и «зеркал», потому что у нас пропускная способность каналов огромная. Наш кабель – единственная физическая связь между сетями ННФ на обоих побережьях. У нас тут мощнейшие кабели, горы оборудования, приборы, которые мы даже не успели распаковать. Целые полки цифровых имитаторов. Все, разумеется, принадлежит федералам, но мы же астрономы, нам всё равно. Пустили детишек в кондитерскую.

Федеральные подрядчики-миллиардеры за работой, подумал Ван, вооруженные гремучей смесью казённых и своих денег. Так и должно было случиться. Всё меньшая и меньшая клика сверхбогачей контролировала всё больший и больший сектор американской экономики. Содрать фирменные наклейки, и окажется, что поставщики и покупатели – одни и те же лица.

Ван понимал это очень хорошо. День за днем он наблюдал в действии «менеджмент промышленной базы» федерального правительства. Он сам одновременно работал в исследовательском отделе «Мондиаля» и службе технической поддержки БКПКИ. Система глубоко засосала его.

Джеб называл этот механизм «закулисой». Этап первый: выгоняешь на сцену всех крупных игроков. Этап второй: окна забить, двери запереть. Этап третий: за кулисы приглашают только тех, кто согласен играть по правилам. Из власти не уходят – тебя просто нанимает другая власть. Ты – это они, они – это ты. «Закулиса» со встроенной дверью-вертушкой.

«Вчерашние технологии по завтрашним ценам». Таким способом, например, Национальное бюро разведки заработало себе мраморный особняк и лучшую столовую в Вашингтоне – хотя официально никто даже не слышал о Национальном бюро разведки. Оно занималось спутниками-шпионами. Оно су шествовало. В глубокой-глубокой тайне.

«Закулиса». Бухгалтерия. Военно-промышленный комплекс. У Вана закружилась голова.

– М-м-м-м…

– Высотная болезнь? – заботливо спросила Дотти.

– Да, милая. Извини.

Он ненавидел, когда приходилось ее разочаровывать.

– Милый, отдохни. – Дотти отобрала у мужа Теда и положила в кроватку. Потом взбила подушку, уронила Вана на кровать и стянула с него башмаки. – Поздно уже. Ты ужинал? Знаешь что? У меня есть отличное «шардонне». Тебе поможет.

Ван поневоле рассмеялся. Так приятно было слышать ее болтовню. – Такое хорошее?

– Расслабишься и тут же уснешь. – Голубые глаза ее полнились ласковым уверением. – А вот завтра уже всё остальное…

Ван принял от нее бокал. Вообще-то он недолюбливал девичье-сладкое «шардонне», но это оказалось достаточно хорошим, чтобы ради него приподняться на локте.

– Bay! Отличная штука.

– Могу себе позволить, – отозвалась Дотти. – Платят нам хорошо, а деньги тут негде потратить. Комнаты бесплатно. Кормят за счет предприятия. Даже зубоврачебная страховка. Ого!

Она застенчиво присела рядом и с нежной улыбкой глянула на мужа.

– А знаешь, почему так? Потому что мы ещё живем в девяностых. Когда Дефанти закладывал обсерваторию – в те ещё годы, – он решил, что будет непросто затащить сюда специалистов высокого уровня. В конце концов, нам даже машины водить не разрешают… Вот он и заложил в бюджет все дот-комовские льготы. Тони бы всё отменил, если б мог – он такой жлоб! но Дефанти так всё повернул перед федералами, что условия отлиты в бетоне. Ни у кого не хватает власти их менять.

– Я думал, Том Дефанти сошел с ума.

– Так и есть, но это уже неважно. Обсерватория должна была стать ему памятником. Он всерьёз рассчитывал, что она простоит сотню лет. Дефанти всегда был немножко странным в этом отношении, но… Дерек, место такое замечательное! Мы здесь живём как в те времена, когда были счастливы. Интересная работа. Свобода творчества. Зарплату платят. Чудесный научный городок. Кормят изумительно, оборудование просто фантастическое, есть лазарет… Мне тут нравится.

– Здорово.

Дотти нахмурила гладкий лоб.

– Всякий раз, как выбираюсь в город – в Боулдер или Денвер, – вижу, как скверно всё стало. Люди будто с ума сошли. Все от ужаса соображение теряют.

– Не так всё страшно, – соврал Ван.

– Так.

– Да, Дотти, ты права. Так страшно.

Говорить об этом дальше не хотелось. Слишком мрачная тема. Дотти поправила простыни и накрыла Вана одеялом.

– Милый, для двоих эта кровать слишком тесна. Завтра поедем на ранчо Дефанти. Я забронировала нам место. Там гостевые домики и горячий бассейн! Голова прошла?

– Ага.

Спиртное всегда помогало Вану справиться с высотной болезнью – алкоголь заставлял расширяться какие-то важные сосуды в мозгу. Программист присел и принялся снимать штаны. Для встречи с генералом Весслером он купил новые, чтобы выглядеть профессионально. Пока он их снимал, из кармана выпал нож.

Дотти услужливо подняла черную, как сажа, лепешку с кулак шириной.

– Это какой-то новый гаджет?

Случайно она нажала на кнопку, и рукоять выбросила черное, бритвенно-острое, зазубренное лезвие. Дотти уронила нож, оставив на полу царапину.

– Милый, – вырвалось у нее, – что это за ужасная штука?! Она похожа на орудие убийства!

– Это охотничий нож, – соврал Ван, подобрав оружие. – Тони всегда хвастается, какая здесь, в горах, славная охота.

Хикок уговорил его купить в магазине сервайвелистов боевой нож полицейского спецназа. Нож был чернее, чем ниндзя-металлист: рукоятка из углеволокна и клинок с напылением карбонитрида титана.

– Ты его привез для Тони?

Ван сложил нож и упрятал в рюкзак поглубже. О существовании Майкла Хикока он не обмолвился жене даже намеком, настолько секретно было всё, связанное с КН-13. На ум ему пришла великолепная выдумка.

– В самолёт с такими нынче не пускают. Но я на машине приехал, вот и, знаешь, как-то прихватил с собой.

Он глотнул ещё вина.

Милое лицо Дотти помрачнело.

– Зачем ему эта жуткая штуковина? Что с ним такое? Всего ему мало!

Ван сморгнул.

– А что с ним такое?

– Ничего. Пожалуй, ничего. Если не считать его подружки девятнадцати лет! Дерек, он ее купил. Этакая чернокудрая звёздочка индийского кино, которая вьется вокруг него и сияет глазами, как фарами. Это, по-твоему, прилично?

Ван прекрасно знал, что Анджали исполнилось двадцать три года, но, оценив расстройство жены, он мудро промолчал.

• Предыдущая
• 42/69
• Следующая