Зенитный угол - Стерлинг Брюс - Страница 18

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая

Отец с тревогой покосился на него. Дед недоуменно поглядывал на рассвирепевшего внука. Даже самому себе Ван показался нелепым истериком. С какой дури он взялся выкладывать наихудший сценарий эволюции кибермира? Не надо было открывать рот, понял он. Не надо было разрушать их драгоценные старомодные идеалы.

В мире таились ужасы превыше их скудного понятия.

Чечня, ноябрь 2001 года

Американские агенты в Чечне маскировались всё лучше. Но своими они на Северном Кавказе не станут никогда. У них не было вшей, и от них не воняло.

На голом скалистом уступе Полковник лежал вместе с американцем по фамилии Икота: лежал так близко, что это напоминало любовные объятия. Черная ушанка и мятая полевая форма советской армии на американце помогали ему выглядеть привычно среди местных жителей. Но зубы его сверкали неестественной белизной сквозь седеющую бородку, а лицо было неприлично чистым. Шелковистое альпинистское белье грело драгоценную шкуру американца от лодыжек до запястий. Носки у него были целые и крепкие. А поверх них – прокладки. Тонкие мешочки, волшебным образом предотвращавшие мучительную гниль «траншейной стопы». Как гондоны на ногах.

От самого Полковника сильно несло потом, страхом, скукой, перегаром и «беломором», но весь этот букет совершенно терялся в непереносимой вони гниющей полутуши ишака. Вокруг этого уязвимого участка чеченской «трубы» стычки случались постоянно. Неглубокая пещера, в которой скрывались Полковник с Икотой, обыкновенно служила убежищем бандитам, так что пролетающие мимо федеральные вертолеты регулярно по ней отстреливались. Время от времени под удар «громовой палки» подворачивался контрабандистский ишак.

Сегодня они с Икотой будут убивать чичей. Не всех, конечно. Ровно столько, чтобы доказать хозяевам американца, что идея работает. Во всём мире не хватило бы солдат, чтобы на всём протяжении охранять все трубопроводы мира от всех воров, саботажников и вандалов. Эту задачу следовало как-то перепоручить машинам – ведь трубопроводы служили артериями для всех машин планеты. Воры, точно комарьё, научились прокалывать нефтеносные сосуды и питаться их содержимым. Машинам в ответ следовало научиться находить, преследовать и убивать.

Икота сунул Полковнику тяжелый, как кирпич, спутниковый телефон.

– И снова здравствуй, Алексей, – прощебетал телефон по-русски.

– Привет, красавица, – отозвался Полковник, тут же повеселев.

Ему уже не казалось странным, что приходится по спутниковому телефону общаться с незнакомой женщиной в Бетесде, штат Мэриленд, только ради того, чтобы переговорить с Икотой. Но американец знал по-русски не больше дюжины слов, зато был человеком практичным. Если он не мог потащить переводчицу за собой на поле боя, он ей просто позвонит.

– Мы так близко сошлись, милочка, и так быстро, – заметил Полковник. – Но, как понимаю, вскоре мы расстаёмся?

– Мне тоже жаль, но… такая работа, Алёшенька.

Икота расстегнул пятнистый рюкзак и вытащил оттуда изумительную снайперскую винтовку: сплошь углеволокно и глянцевый белый стеклопластик. Потом протявкал что-то в телефонную трубку.

Полковник снова приложил трубку к уху.

– Уйма всякой технической фигни про его большую пушку, – пояснила женщина. – Тебе это интересно? Переводить?

Икота явно был бывшим военным – у него остался взгляд солдата, – но официально считался гражданским консультантом. На памяти Полковника Икота впервые взялся за оружие: винтовку пятидесятого калибра западного спецпроизводства. С такими игрушками ходят изнеженные спецназовцы. Которым, в отличие от русских солдат в Чечне, не приходится каждый день валяться в грязи и крови, убивая мусульманских террористов.

– Красавица, только если тебе это интересно. Ты мне и скажи – хороша ли его ба-альшая пушка?

– В постели, что ли? В постели он ве-ли-ко-ле-пен, – спокойно отозвалась переводчица: американка, бесстыдная совершенно. Полковнику это очень нравилось. С непривычки.

– Накачанный парень и на лицо не урод, – согласился Полковник. – И зубы у твоего Икоты белые.

– Его фамилия не Икота, а Хикок. Майкл Хикок.

Полковник попробовал оба варианта на вкус: Икота, Хикок – какая, к чертям, разница? И кому какое дело, если они общаются только через переводчика? Странные вещи порой тревожат женщин.

– Он тебя хоть любит-то? – спросил Полковник. – Не один ли ему хрен?

– Любит? – грустно переспросила переводчица. – Да он не знает даже, что это такое. Только и слышу от него: «Счастливо оставаться». Зато покупает мне дешевое бельё с кружавчиками.

– Господи ты боже мой, как так вышло, что люди разучились любить? Куда катится мир? – промолвил Полковник, садясь на любимого конька. – А раз уж это последняя возможность с тобой поговорить, могу я попросить твоего мудрого совета по личному делу? Я должен решить, что делать с Наташкой.

– Не меня об этом спрашивать надо, Лёша. Несчастливая я.

– Если я оставлю Наталью здесь, «чехи» ее шлёпнут, потому что она со мной спала. Если отвезу ее домой в Питер, её убьют, потому что она «чёрная». Если мы оба останемся здесь, на Кавказе, рано или поздно нас убьют обоих. Я уже не говорю о моей жене! Ну и что прикажешь делать?

– Ладно, подскажу. Подкопи денег и делай ноги из страны. Моя мама переехала в Нью-Йорк в семьдесят восьмом. Так что она удрала из России, чтобы я, её единственная и любимая дочка, заводила теперь безнадежные интрижки с чокнутыми американскими наёмниками. – Мучительный вздох переводчицы донесся до ушей Полковника через полмира. – По крайней мере, «Исполнительные решения» пристроили меня на отличную должность. Медстраховка, стоматология, все дела. Липосакцию себе сделаю, вот.

Икота выхватил телефон у Полковника из рук.

– Теперь он хочет, чтобы ты заглянул в прицел большой винтовки, – сообщила женщина. – И злится, что ты так долго болтаешь со мной, а ему и слова не говоришь.

– Это потому, что ты умна и обаятельна. А он всего лишь опытный киллер. Может, перейдем к главному? Моя Наталья – единственная счастливая женщина в Чечне. Правда-правда. Есть что-то несказанно сладкое в том, чтобы отдаться злейшему врагу… Наташа святая женщина, такая тихая… я в ней словно растворяюсь… просто беда какая-то… Я на неё кричал раньше, бесился сдуру… Я её так люблю, что даже пить бросил…

Икота нетерпеливо ткнул пальцем в огромную винтовку. Полковник устало встал на четвереньки и покорно приник к черному резиновому наглазнику прицела.

С очками ночного видения он сталкивался раньше – ими пользовалась «Альфа». Но с такой штуковиной – никогда. Это было что-то фантастическое. Взгляд сквозь этот прицел пронизывал кавказские сумерки, будто совиный.

Икота рявкнул что-то своей обиженной американской любовнице. Его спонсоры отправили Икоту в Чечню с огромным запасом военных игрушек и без всякого знания иностранных языков. В дикие горы Кавказа он подался всего лишь с тремя игрушечными самолётиками-роботами, шестью видеокамерами, сотней хрупких анемометров, спутниковыми телефонами, солнечными батареями, ударостойким компьютером в стальном корпусе камуфляжной расцветки… а также толстой стопкой банкнот и тугой папкой с документами за подписями всевозможных олигархов и высоких чинов. «Тюмень-нефтегаз» и «Коноко-Филипс», «ЛУКойл» и «Эксон-Мобайл», «Сибнефть», «Халибертон» и «Шеврон-Тексако». В бумагах Икоты многократно мелькала подпись министра энергетики Игоря Юсуфова. Алексей Кузнецов, Томас Дефанти, Михаил Ходорковский. И даже разрешение на ввоз за подписью не кого-нибудь, а Владимира Путина.

Не то чтобы Икота был лично знаком с этими важными птицами или те знали о его существовании. Но вот услуги, которые готов был предоставить Икота, им определенно требовались. И когда американец утверждал, что не шпионит, а всего лишь выполняет легальную работу по контракту с частными компаниями, – скорей всего, он говорил правду.

Полковник повернул винтовку Икоты на сошках, через непривычный прицел разглядывая светящийся увечный пейзаж. Бессчётные бомбардировки превратили местные нефтехранилища в груды стальных обломков. Сквозь горы скверного бетона и рваного рубероида прорастали тощие десятилетние деревца. Нагретые поверхности в тепловом спектре сияли ярко. Выглядело это хирургически жутковато – будто кровоточили вспоротые жилы самой земли.

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая