Зенитный угол - Стерлинг Брюс - Страница 14

• Предыдущая
• 14/69
• Следующая

– С ним совершенно никаких проблем, – оживленно болтала госпожа Шринивасан, проводя Вана через неопрятную гостиную. – Мы поселили его в бывшей комнате моего сына. Он бывает не в себе. Часто бывает не в себе, понимаете?

– Наслышан.

– А иногда он бывает такой упрямый… ваш дед.

Ван кивнул.

– Да уж.

– Только не позволяйте ему курить.

Госпожа Шринавасан выбрала ключ из связки, хранившейся на ее объёмистом бюсте, и отперла дверь.

В дедовой комнате пахло как на заводе пластиковых тарелок. Для сборки моделей старик пользовался горячим клеем – жутко вонючим. Хуже того, как-то раз он исхитрился поджечь матрас. На деревянной раме узкой кровати под смятыми простынями просматривался длинный обгорелый шрам.

Ван стиснул деда в объятиях. Старик похудел, сгорбился, обмяк от дряхлости.

– Малыш Дерек, – прохрипел он.

– Я сына привез, дедушка. Твоего правнука. Его зовут Тед. Он в машине, на улице.

– Ого. – Старик мирно взирал на него.

– Дед, мне нужен твой совет.

– Мой, значит, совет? Ну ладушки. – Старик примостился на своем табурете и с явным мучительным усилием положил ногу на ногу. – Выкладывай.

– Ты видел, что случилось в Нью-Йорке? И в Пентагоне.

– Я слушал по телевизору речь президента, – ответил старик, оживляясь. – Мальчишка молодец! Не то что его папаша! Старший Джордж Буш – он, бывало, заглядывал к нам в Пятьдесят первую зону, когда мы запускали «Дроздов». Это ещё когда он на компанию работал. «Пятьдесят тысяч долларов в час!» – кричал. Никакой фантазии! Счетовод! «Дрозд» мог из любой точки планеты в любой момент принести аэрофотоснимки! Высокого разрешения, каждый кадр – как простыня!

– Здорово.

– И ни единого пилота не потеряли!

– Точно.

– Из первых десяти пилотов «Дрозда» девять дослужились до генералов ВВС!

– Не спорю, дед.

– Шпионские фотографии – прямо на «кодак» снимали, каждый кадр размером со скатерть! И всего горстка самолётов. Каждый вручную собирали здесь, в Бербанке!

Вану даже ответить было нечего. От усталости его пробила мерзкая дрожь. Он присел на край зловонной стариковской постели. Та хрустнула под ним, выбросив в лучи рассвета облако пыли.

– Он титановый! – Старик потряс клеевым пистолетом – огромным, блестящим, раздутым. Из короба торчали стабилизаторы, точно на бластере Флеша Гордона.

Ван навострил уши.

– Титановый?

Дед торопливо упрятал титановый бластер в ящик стола, но забыл выдернуть из розетки, отчего ярко-красный шнур, протянувшийся от стола к стене, превратился в готовый силок.

– Робби, если я ляпну что-нибудь такое, о чём болтать не стоит, ты лучше забудь. Ладно? Просто обо всём забудь. – Старик обвел взмахом руки горы коробок вдоль стен. – И на это всё не гляди.

Ван поглядел.

– А что?

– Они приказали нам уничтожить все бумаги. Избавиться от документации. – Боль в глазах старика была ещё свежа. – Вот что самое скверное, Робби: когда политики заставляют тебя жечь твои чёртовы бумаги. – Он окинул взглядом оплывшие баррикады коробок. – Д-21, вот что это такое. Крылатая ракета, которую мы создали в шестьдесят третьем. Старина Келли Джонсон хранил все эти коробки у себя в гараже, в Аламеде. Полагалось их все сжечь. До последней синьки. В Аламеде-то! Да нас бы штрафанули – загрязнение воздуха! – Старик хрипло захихикал. – Нельзя же нарушать федеральные законы, правда? Экологи дымом подавятся! Старину Келли закатали бы в Ливенворт! Ха-ха-ха!

– А зачем уничтожать документацию? – напомнил ему Ван.

– Чтобы мы не смогли вытащить из нафталина Д-двадцать первые, когда в Белом доме сменятся хозяева. Сничтожить документацию, сынок, – это единственный способ убить секретную федеральную программу так, чтобы она из гроба не встала. Мы построили крылатую ракету за двадцать пять лет до е ё эпохи. Полсотни инженеров из «Локхида» и сотня рабочих в мастерской. Собственными руками отладили птичку. Четыре раза запускали над красным Китаем. На скорости в три Маха[14]. Китайцы даже не почесались.

– И сработало?

– Радарная сигнатура – меньше, чем шарик для пинг-понга…

Старик внезапно потерял интерес к разговору. Он пошарил по халату в поисках нагрудного кармана, которого там не было. Ван узнал этот жест. Деду не хватало зажигалки и сигареты в руке. Курить он бросил двадцать лет назад.

– Всё заставят сжечь, ворчал он, продолжая поиски. – А потом дают за это медаль, которой нельзя похвастаться. Как там называются эти новые карикатуры? То есть комиксы. Смешные такие. Про инженеров.

До Вана дошло.

– «Дилберт»?

– Точно, эти самые! – Старик дошаркал до шкафчика, приоткрыл кривую фанерную дверцу – та скрипнула – и пошарил в груде одинаковых поло. Карманов, конечно, не было ни на одном. – Старина Дилберт. Так вот – в «шарашке» дилбертов не бывает. Потому что Келли Джонсон семи секунд не потерпел бы рядом идиота. Когда Келли открывал рот, генералы ВВС прятались по бункерам – плакаться в тр ё хпроцентное пиво.

Дед Чак вытащил из шкафа рубашку и пару широких обвислых спортивных штанов. Потом осторожно присел на край узкой, вонючей койки и с ужасающей натугой надел, в конце концов, штаны – сначала одну ногу пропихал в штанину, потом другую. Колени его мучительно дрожали. Спина не сгибалась. Вану хотелось как-то помочь, но было в этой сцене что-то неприкасаемо интимное.

– Дед, федералы хотят меня загрести в этакую «кибершарашку». Крошечную. Очень секретную. Настоящая элита.

– Бюджет у них приличный.

– Ну, так они меня уверяют.

Соглашайся, – посоветовал дед, поправляя растянутую резинку па тощих бедрах. – Сынок, никогда не узнаешь, на что ты способен, пока не побывал в «шарашке». Если не облажаешься, «шарашка» поднимет тебя до небес. Настоящие новинки, сынок, прорывы в инженерном деле. Такие, что ни один конкурент не поверит. Такие, что конгресс, и тот не поверит. – Старик скинул халат и замер, полураздетый, ощупывая воротник рубашки. – Только враг тебе поверит. Враги – они такие, доверчивые. Мы им даже программу «Звездных войн» впарили.

Ван никогда раньше не работал напрямую на правительство. Консультации давал пару раз – в качестве услуги Джебу и его приятелям. Но никаких официальных постов и, уж конечно, никаких денег. Пойти на работу к федералам с окладом и фиксированным рабочим временем было для него серьёзной морально-этической проблемой. Кроме того, платили федералы скверно. Если он перейдет в контору к Джебу, они с Дотти потеряют уйму денег.

– Мне придется уйти с нынешней работы. «Мондиаль» – прекрасная компания. Они строят будущее…

– Сынок… твоя страна просит помощи. Ты справишься.

Ван поразмыслил над его словами. Программиста удивило, что дед сомневается в его способностях. В общении с вашингтонскими аборигенами он себя чувствовал не слишком уверенно, но твёрдо знал, что в пределах специальности у него соперников немного.

– Справлюсь. Если кто и справится, то я.

– Кто начальником будет? Человек он хороший?

– Ну… это новая контора при… э-э… Совете по национальной безопасности. Группа советников СНБ и ещё один парень. Тот, который меня приглашает.

– Ты работаешь на самого президента?!

– Да, пожалуй… наверное. – Ван сморгнул. – Это всё софт.

Старик приладил на место отпавшую челюсть.

– Привыкнешь, сынок! Это расширит твой кругозор. Пойдет на пользу. Компьютерщики – все узкие специалисты. – Оплетенные венами пальцы свернулись в узловатый тяжелый комок. – А человек не должен слишком специализироваться.

Он перевел дух и, уставившись на стену незрячими глазами, прочитал по памяти:

– «Человек должен уметь: менять пеленки, спланировать десант, зарезать свинью, построить дом, написать сонет, вправить вывих, утешить умирающего, исполнять приказы, отдавать приказы, решать уравнения, ворочать навоз, составить программу, приготовить обед, сражаться умело и умирать достойно. Специализация – для насекомых».

• Предыдущая
• 14/69
• Следующая