Пробуждение Румоко - Желязны Роджер Джозеф - Страница 5
- Предыдущая
- 5/13
- Следующая
Новый Эдем - это не совсем "рай под стеклом", и он определенно не для меня. Но всякий раз, когда я думаю о том, стоило ли мне рождаться на свет, и пытаюсь заново осмыслить уроки, которые дала мне жизнь, - он всплывает из глубин моего подсознания, играя всеми красками радуги, и тотчас исчезает, оставляя сумятицу чувств.
Зная, что через секунду пузырь лопнет, я затянулся и раздавил окурок в пепельнице.
Каково быть единственным человеком на свете, которого в действительности не существует? Это вопрос непростой. Трудно обобщать, располагая опытом только одной жизни - твоей собственной. Правда, моя жизнь оказалась весьма необычной, я бы сказал - уникальной.
Когда-то я программировал компьютеры. С них-то все и началось. Однажды я узнал нечто весьма необычное. И тревожное. Я узнал, что скоро весь мир окажется "под колпаком". Каким образом это случится? О, это дело тонкое! Сейчас на каждого человека заведено "электронное досье". В нем содержатся сведения о его рождении, образовании, семейном положении, путешествиях, переменах места жительства и тому подобном. Регистрируется каждый его шаг от рождения и до смерти. Хранятся эти "досье" в так называемом Центральном банке данных, появление которого вызвало большие перемены в жизни общества. И не все они (в этом я сейчас абсолютно уверен) были к лучшему.
Одним из весельчаков, создававших эту систему, был я. Признаюсь, пока все шло хорошо, я не очень-то задумывался о последствиях. А когда хватился, было уже поздно что-либо менять.
Проект, в разработке которого я участвовал, предусматривал объединение всех уже существующих банков данных. Это обеспечивало доступ из любого уголка планеты к любой информации - надо было только набрать на клавиатуре компьютера код, соответствующий данному уровню секретности.
Я никогда не стремился служить абсолютному добру или абсолютному злу. Но в тот раз мне казалось, я близок к первому. Проект сулил великолепные результаты. Я считал, что в нашем чудесном, электрифицированном fin de siecle такая система просто необходима.
- 13
Только представьте себе: где бы вы ни были, у вас есть доступ к любой книге, или фильму, или научной лекции, или к любым статистическим сведениям.
Кстати, о статистике. Ее вы теперь не сможете обмануть, потому что ваше "досье" будет открыто для всех заинтересованных лиц. Любое коммерческое или правительственное учреждение сможет навести справки о состоянии вашего имущества, банковском счете и обо всех ваших тратах; следователь, подозревающий вас в том или ином нарушении закона, без труда выяснит, где и с кем вы находились в момент преступления, проследив за вашими платежами и перемещением в наемном транспорте. Вся ваша жизнь будет развернута перед ним, как схема нервной системы в институтском кабинете неврологии.
Признаюсь, поначалу эти перспективы вдохновили меня. Во-первых, система обещала положить конец преступлениям. Лишь безумец, рассуждал я, отважится нарушить закон, зная, что у него нет ни единого шанса уйти от наказания. Но и безумца можно вовремя остановить, если в его "электронном досье" содержится необходимая медицинская информация.
Кстати, о медицине. Теперь малейшее изменение в состоянии вашего здоровья не ускользнет от внимания врачей. Подумайте о всех тех болезнях, которые поддаются лечению только в самом начале. Подумайте о продлении срока вашей жизни!
Подумайте о мировой экономике. Какой прогресс ожидает ее, если будет известно, где находится и для чего служит каждый десятицентовик!
Подумайте о решении проблемы транспорта. Вообразите, что весь транспорт мира - сухопутный, воздушный, морской - действует как единый, прекрасно отлаженный механизм.
Мне грезился приход золотого века...
Чушь!
Мой однокашник, косвенно связанный с мафией и с университетской скамьи пересевший не куда-нибудь, а за стол кабинета в Федеральном налоговом управлении, поднял меня на смех.
- Ты всерьез думаешь, что можно регистрировать все банковские вклады и следить за всеми сделками?
- Всерьез.
- Между прочим, швейцарские банки никого не допускают к своей документации. А если такое и случится, найдутся другие надежные хранилища. Не забывай о существовании матрасов и ям на задних дворах. Никому не под силу сосчитать, сколько денег ходит по свету.
Прочитав несколько научных статей на эту тему, я понял, что мой приятель был прав. В своей деятельности, касающейся экономики, мы опирались, в основном, на приблизительные, усредненные цифры, причем далеко не всегда статистики могли обеспечить нас необходимыми данными. Например, им не удалось выяснить, сколько в мире незарегистрированных судов. Статистика не в состоянии учитывать то, о чем у нее нет сведений. Следовательно, имея неучтенные деньги, вы можете построить неучтенный корабль и жить на нем. На земле много морей, и вряд ли контроль за транспортом будет таким совершенным, как мне казалось вначале.
А медицина? Врачи - тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Например, лень. Вряд ли каждый из них будет добросовестно вести историю болезни каждого из своих пациентов - особенно, если пациент предпочтет платить за лекарство наличными, не требуя рецепта.
Выходит, я упустил из виду человеческий фактор? Пожалуй. Все люди делятся на тех, кому есть что скрывать, тех, кому просто не нравится, если о них знают слишком многое, и тех, кому скрывать нечего. А
- 14
"система", похоже, рассчитана только на последних. Это значит, она будет далеко не идеальна.
Да и ее создание, по-видимому, встретит некоторые трудности. Вполне можно ожидать недовольства и даже открытого противодействия, причем на самом высоком уровне...
Но открытого противодействия нам почти не оказывали, и работа над проектом шла полным ходом. Когда я разработал систему связи между метеостанциями, метеоспутниками и Центральным банком данных, меня назначили старшим программистом.
К тому времени я узнал достаточно, чтобы к моим опасениям добавились новые. Неожиданно я обнаружил, что работа уже не приносит мне удовлетворения. Это открытие побудило меня как следует задуматься о последствиях нашей деятельности.
Никто не запрещал мне брать работу на дом. Похоже, никто не заподозрил, что дело тут не в самоотверженности, а в желании узнать о проекте все, что только можно. Неправильно расценив мои действия, меня снова повысили в должности.
Это весьма обрадовало меня, поскольку расширяло доступ к информации. Затем, по разным обстоятельствам (смерть, повышение в должности, увольнение некоторых сотрудников) значительно изменился кадровый состав нашего института. Перед пай-мальчиками открылась зеленая улица, и я за короткий срок значительно продвинулся по служебной лестнице.
Я стал консультантом у самого Джона Колгэйта.
Однажды, когда мы были почти у цели, я поделился с ним своими тревогами. Я сказал этому седому человеку с болезненным цветом лица и близорукими глазами, что мы, быть может, создаем чудовище, которое отнимет у людей личную жизнь.
Он долго смотрел на меня, поглаживая пальцами розовое пресс-папье из коралла, и, наконец, признал:
- Возможно, ты прав. Что ты намерен предпринять?
Я пожал плечами.
- Не знаю. Я просто хотел сказать, что не уверен в необходимости нашей работы.
Вздохнув, он повернулся вместе с вращающимся креслом и уставился в окно.
Вскоре мне показалось, что он уснул. Он любил вздремнуть после ланча. Но он вдруг заговорил:
- Уж не думаешь ли ты, что я не выслушивал эти доводы по меньшей мере тысячу раз?
- Я это допускал. И меня всегда интересовало, как вы их разбиваете.
- Никак, - буркнул он. - Я чувствовал, так будет лучше. Пускаться в дискуссию - себе дороже. Может быть, я неправ, но рано или поздно не мы, так другие разработали бы способы регистрации всех значительных характеристик такого сложного общества, как наше. Если ты видишь другой выход, более приемлемый, - скажи.
- Предыдущая
- 5/13
- Следующая
