Семейные реликвии - Кэмп Кэндис - Страница 8

— Вы собирались еще что-нибудь приготовить?

— О, да. У меня осталось в холодильнике немного ветчины. Я собиралась подать ее с бобами. И есть еще сладкий картофель в главном погребе. Вы можете его приготовить сами.

Джульетта просияла — решилась одна из ее проблем. Она поставила горшок с бобами на плиту печки и направилась к леднику за ветчиной. Девушка порезала ее на кусочки и бросила в горшок с бобами. Она заметила, что бобы уже быстро закипают и подумала, надо ли их так долго варить. Джульетта рассеянно припоминала, что бобы вроде бы надо варить на медленном огне. Она бросила искоса взгляд на Франсэз, но решила воздержаться от вопросов. Отварить горшок бобов — одно из простейших дел для кухарки, и если она о таком начнет задавать вопросы, то Франсэз непременно поймет, что Джульетта не имеет опыта в кухонных делах.

Джульетта была довольна, что Франсэз предложила сладкий картофель, о котором даже ей было известно, как его готовить — просто поместить в духовку и дать запекаться некоторое время. Она часто ела картофель в таком виде.

Франсэз провела Джульетту в погреб — маленькую темную комнату, выкопанную в земле под домом, в которой для длительного хранения складывали овощи и фрукты, переложенные соломой. Джульетта нашла оранжевые клубни и принесла несколько штук в кухню, затем аккуратно счистила кожуру и положила их в духовку.

Франсэз удивленно посмотрела на нее:

— Вы уже ставите картофель?

Джульетта поняла, что совершила оплошность.

— Как я невнимательна, — беспечно промолвила она, хватая прокладку для горячих предметов и направляясь к духовке, чтобы извлечь картофель. — Еще ведь рано, правда? Как это я не подумала. Наверное, слишком волнуюсь из-за этой работы. — Ну, вот, откуда ей было знать, когда надо начинать запекать этот картофель? Она напрягла память, пытаясь вспомнить, слышала ли она когда-нибудь, сколько времени нужно запекать сладкий картофель. Но о таких вопросах не слишком часто разговаривали в среде артистов.

— Совсем вам ни к чему волноваться, — успокоила Джульетту Франсэз. — Все у вас будет хорошо. Не беспокойтесь из-за Эймоса, он как та собака — лает страшнее, чем кусает.

Наверное, на лице Джульетты отразилось сомнение, потому что Франсэз рассмеялась и продолжила:

— Серьезно. Он славный человек. Он просто… очень… очень старается защитить меня и Итана. Не хочет признавать, что я умираю, что он не в силах этому помешать. И еще он… ну, как бы это вам сказать, относится недобро к незнакомым людям.

— Я не сомневаюсь, что он хороший человек. — Конечно же, Джульетта не собиралась обсуждать достоинства и недостатки мужчины с его родной сестрой. Она присела за стол рядом с Франсэз. — Но миссис Морган мне говорила, что он очень требовательный, и я побаиваюсь, как бы не разочаровать его. Умение готовить — не самая сильная моя сторона.

Вот уж, действительно, хитро сказано, подумала Джульетта. Ей было неприятно кривить душой перед Франсэз, которая была ей симпатична, и девушка даже успела ее полюбить. Но не могла же она признаться перед Франсэз, что получила эту работу при помощи абсолютно беспочвенных претензий!

— Не волнуйтесь, — спокойно ответила Франсэз, — Никто и не ждет, что вы будете великим поваром. Все же вы ведь артистка, и я не думаю, что вы слишком много времени проводили в заботах по домашнему хозяйству.

Джульетта улыбнулась. Она не находила, что сказать в ответ, ей было страшно признаться, как мало она вообще занималась хозяйственными делами.

— Да вам, наверное, и не придется слишком долго работать по дому.

— О, нет, — искренне согласилась Джульетта. — Мне необходимо только заработать денег, чтобы возвратиться домой, и все на этом.

— А куда это домой?

Джульетта заколебалась.

— Да я еще точно и не знаю. Скорее всего, в Нью-Йорк. Там я прожила почта всю жизнь. Но папа и я много ездили повсюду и, по сути дела, у нас не было постоянного дома, а теперь, когда отца нет, у меня в Нью-Йорке не осталось близких людей. Моя сестра переехала жить в Филадельфию.

— Ваша сестра тоже артистка?

— О, да. Она гораздо больше преуспела в этом. Я была всегда большим разочарованием для моих родителей. Понимаете, они ведь оба были актерами, а потом и Силия пошла по их стопам, ну а я… так себе, могу кое-что изобразить, но хорошей актрисой меня никто не назовет.

— Я представляю, как это чудесно и волнительно, — проговорила Франсэз, опираясь локтем на стол и положив подбородок на ладонь. В ее глазах появилось мечтательное выражение, словно перед ней возникло какое-то видение. — Петь так прекрасно, как вы, слышать аплодисменты зрителей. Путешествовать, побывать повсюду, делать так много разных дел. Я никогда не была дальше Омахи, но и это оказалось, пожалуй, самым интересным событием в моей жизни.

— Мне очень нравится петь, — призналась Джульетта. — Так восхитительно слышать, как тебе аплодируют и тебя приветствуют, это было очень приятно в тот последний раз в Стэдмене. Кажется, я пела всегда, я просто не могу вообразить себе жизни без этого. Но вот эти вечные поездки… ну, даже не знаю. Всю жизнь я путешествую куда-то, чаще всего из одного города восточных штатов в другой, и, откровенно говоря, устала от этого. Знаете, о чем я всегда мечтаю? Иметь свой дом. Всего лишь маленький домик, где я могла бы хозяйничать и остаться навсегда. Такое место, из которого мне уж точно не придется уезжать через день или через неделю, или через месяц, Где я смогу делать все, что захочу. — Она улыбнулась Франсэз виноватой улыбкой. — Наверное, все это звучит очень глупо.

— Нет, это звучит чудесно, этого хочет каждая женщина. — Франсэз улыбнулась в ответ. — Кстати, вам не кажется, что получается очень забавно, что я здесь живу в своем доме и мечтаю о путешествиях и разных новых местах, в то время, как вы всем этим сыты по горло, хотели бы обзавестись домом и никуда не выезжать.

Джульетта хихикнула.

— Думаю, что так бывает со всеми: обычно хочешь того, что не имеешь.

— Да, это правда, — Франсэз устало вздохнула. — Если вы не возражаете, я пойду немного посижу в гостиной. На этих кухонных стульях долго не усидишь, они такие неудобные.

— Да, пожалуйста, идите. — Джульетте подумалось, что теперь для Франсэз уже нигде не будет удобно. Ей стало жалко эту женщину.

Франсэз поднялась, и Джульетта удержала себя от того, чтобы взять ее под руку и помочь дойти. Девушка внезапно почувствовала, что для этой женщины принять постороннюю помощь равносильно признанию своей слабости.

В семье Морганов незримо присутствовала необычайно сильная и ранимая гордость. Об этом говорили строгие черты рта и прямая осанка у каждого из членов этой семьи, которые, казалось, были в любой момент готовы встретить новые трудности жизни, бороться и преодолеть их.

— Могу ли я чего-либо сделать для вас… — предложила Джульетта.

— Нет. Вы очень любезны. Со мной все в порядке. Занимайтесь ужином.

После ухода Франсэз Джульетта накрыла на стол и заглянула в горшок с бобами. Вода уже почти выкипела и девушка добавила еще немного, подумав о том, что, может быть, надо положить какую-нибудь приправу для вкуса.

Она осмотрела кладовую в поисках чего-нибудь пригодного на десерт и с радостью увидела банку яблочного соуса. Джульетта отлила немного в кастрюлю, добавила коричневого сахара и корицы и поставила подогревать. Смесь пригорела на дне кастрюли, однако Джульетта заметила это, перекладывая получившееся месиво в миску, и аккуратно выбрала пригоревшие кусочки. Девушка добавила огромный кусок масла и посыпала сверху корицей.

По виду бобы уже были готовы, подумала Джульетта, добавляя к ним еще воды. Но огонь в печи начинал угасать и вскоре бобы перестали кипеть. Она вспомнила, что не положила в духовку картофель и торопливо сунула его туда, надеясь, что не придется слишком долго ждать.

Уже в сумерках Джульетта отыскала маленькую керосиновую лампу на узком столике в коридоре и зажгла ее. Через некоторое время на заднем крыльце послышались шаги мужчин. Затем прибывшие труженики направились в кухню. Джульетта мысленно собралась с духом. Пришло время ее первого испытания, пытки огнем. Девушка подумала, будет ли она иметь эту работу после сегодняшнего ужина.