О Жизни Преизбыточествующей - Арсеньев Николай Сергеевич - Страница 37

Сходные настроения — просветление твари в связи с таинством Евхаристии — просвечивают и в чинах древних литургий. Уже древний ритуал субботнего богослужения еврейской синагоги был полон восхвалений Господа за сотворение мира, переходивших потом в благодарение Его за Его благодеяния к избранному народу. Евхаристические молитвы христианских литургий внешним построением своим теснейшим образом связаны с этими молитвами древней синагоги [225]: и они начинают с прославления творческой деятельности Божией и, с изображения Его водительства родом человеческим в Ветхом Завете. Но они центрируют затем в основоположном факте всей истории мира — в воплощении, жизненном пути, страданиях, крестной смерти и воскресении Сына Божия и установлении Им «в ту ночь, когда Он предан был», Таинства Евхаристии. «Религиозно проясненному взору», пишет проникновенный исследователь литургической жизни древнего Христианства Odo Casel, «все земное и временное представлялось теперь в другом свете. Творение получало новый смысл, с тех пор как оно получило цель и центр во Христе» … [226]. Поэтому, эти упоминания и прославления творения Богом мира в евхаристических молитвах не есть только внешнее унаследование традиционных форм культа, но вырастают органическим путем, силою внутренней необходимости из настроения и всего миросозерцания первого Христианства, из всего его нового восприятия истории мира, как процесса избавления, освящения и возвращения твари к Богу. Здесь нашла себе выражение глубочайшая потребность ранней ЦерЮви благодарить Бога за все дела Его по отношению к твари, увенчанные теперь и завершенные в «полноту времен» пришествием в мир и воплощением Сына. Теперь мы понимаем, почему значительная часть уже древнейших евхаристических молитв Христианства столь видное место уделяет упоминанию творения Божия: ибо все, и это самое творение, получает новый одухотворенный смысл и ценность с того центрального пункта, с того средоточия мировой жизни и развития, в котором — «во Христе» — ощущают себя верные.

Приведу некоторые примеры. Уже евхаристическая молитва в «Didache» говорит: «Ты, Господи Вседержитель, сотворил все ради имени Твоего» … [227]. В середине 4–го века Кирилл Иерусалимский описывает современный ему чин литургии: «После сего (т. е. начала «анафоры») мы вспоминаем небо и землю и море, солнце и луну, звезды и всю тварь словесную и бессловесную, видимую и невидимую, Ангелов, Архангелов, Силы, Господства, Начала и Власти, Престолы, Херувимов многоликих, и с силой восклицаем слова Давида: возвеличьте Господа со мной»  [228]. Вся тварь призывается участвовать в восхвалении Бога. Не слышатся ли отголоски Евхаристической молитвы уже в этом видении в «Откровении» Иоанна, где является «посреди престола и четырех животных и посреди старцев Агнец как бы закланный», и все падают ниц перед ним со словами: достоин Агнец закланный принять силу, и богатство, и премудрость, и крепость, и честь, и славу, и благословение. И всякое создание, находящееся на небе и на земле и под землею и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: «Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава, и держава во веки веков» … [229].

Особенно пространно останавливается на делах творения в своей евхаристической анафоре так называемая «Климентова» литургия. «Ты еси Тот», говорится здесь, «Кто» утвердил небеса как горницу» и «распростер их как кожух» и «землю утвердил над бездной» мановением воли Твоей; кто укрепил твердь и соделал ночь и день, кто вывел свет из хранилищ его. И мрак послал для отдохновения животных, движущихся в мире, кто солнце установил на небе «для владычества над днем» и луну «для владычества над ночью» и хор звезд начертал на небесах для восхваления величествия Твоего; кто сотворил воду для питья и очищения, воздух живоносный для вдыхания и выдыхания …; кто сотворил огонь для облегчения темноты, для восполнения нужды нашей, для согревания нашего и освещения; кто великое море отделил от земли… и наполнил его животными, малыми и великими, а землю наполнил зверями ручными и дикими и увенчал ее травами и украсил цветами и обогатил семенами; кто утвердил бездну и окружил ее как валом пучинами вод соляных и «прикрыл ее вратами» тончайшего песку …; кто опоясал рекаауси мир сей, сотворенный через Христа Тобою, и оросил его потоками и вечными источниками напоил его, и скрепил его горами кругом, дабы не подвиглись и нерушимо стояли основания земли.

Ибо Ты наполнил сей мир Твой и изукрасил его травами благовонными и целебными, животными многими и различными, сильными и слабыми, полезными для приятия в пищу и для работы, ручными и дикими, шипеньем пресмыкающихся, голосами разнообразных птиц, далее — круговоротом годов, последованием месяцев и дней, цепью сменяющихся ветров, пробегом облаков, источающих дожди — для рождения плодов и для сохранения жизни животных и размножения трав и растений» … Вспоминаются восторженные хвалы творению в писаниях Ветхого Завета — особенно в книгах Иова и в так называемом «псалме творения», с которыми связывает и общий тон и отдельные дословные цитаты. Впрочем, в других анафорах вся эта часть значительно короче, а иногда отсутствует вовсе. Так, напр., в греческой литургии Иакова говорится только: «Тебя славят небеса небес и вся сила их, солнце, луна и весь хор созвездий, земля, море и все, что в них. Иерусалим небесный, Церковь первородных, написанная на небесах, ангелы и архангелы» и т. д. [230]. «Ибо Ты сотворил небеса и все, что в небесах», молится священник в анафоре литургии Марка, «землю и то, что на земле, море, источники, реки и все, что в них, а человека Ты сделал по образу и подобию Твоему» [231].

Но все это в христианских литургиях, — как мы уже указывали, — лишь вступление к изображению центрального, весь мир в потенции уже освящающего и приобщающего к нетлению, акта в жизни мира — вочеловечения и крестного подвига Слова, переживаемого заново в Евхаристии. Недаром, напр., египетская литургия Св. Марка возглашает перед самым освящением Евхаристических Даров: «Поистине, полны суть небеса и земля святой славы Твоей чрез явление Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа — Πλήρης ydp Ισπν ώς αληθώς ο ονρανός καί η yij της αγίας σον όξης δια, της Ιπιφανείας τον κνρίον καί θεον και σωτηρος ημών ϊησον Χρίστον [232]. «На всю тварь распространилась благодать… излилась благодать Твоя», читаем в рукописном отрывке древней анафоры персидской Церкви.

«Вся Твоя суть. И нас со всеми тварями соделал Ты Своими» … [233].

Поэтому вокруг этого центрального акта — освящения евхаристической жертвы, имеющего космическое значение, сосредоточиваются усиленные молитвы Церкви — за всю Церковь Святую, за всех людей, живых и умерших, за всю тварь [234]. «Мы молим и призываем Тебя, Благий и Человеколюбец», так взывает, напр., литургия Марка: «Помяни, Господи, Твою Святую, Единую Соборную и Апостольскую Церковь, что распространена от одного края земли до другого, помяни все народы и все стада Твои. Излей в сердца наши мир небесный и даруй нам мир жизни сей». Далее идет молитва о всех властях и о всем народе, о всех больных, страждущих, угнетенных, о скорбящих и о путешествующих. «Но и наше странствие в жизни сей сохрани, Господи, до конца безвредным и безбурным. Ниспошли обильно благие дожди на места, нуждающиеся в них. Обрадуй и обнови сошествием их лице земли, дабы она, зеленея, радовалась о каплях дождя… [235]. Напои борозды земли и преумножь произведения ее. Благослови, Господи, плоды земные, сохрани нас здравыми и невредимыми и уготовай их нам к посеву и жатве… Благослови и ныне, Господа, венец лета благости Твоея, ради странника и пришельца и ради всех нас, уповающих на Тебя и призывающих имя святое Твое» [236].