Любовь и корона - Езерская Елена - Страница 8
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
– Слушай, – Репнин заговорщицки понизил голос, – я раскрываю государственную тайну – сразу попал меж двух огней. Император требует, чтобы я следил за наследником, которому запрещено встречаться с его возлюбленной. А цесаревич, похоже, любит ее по-настоящему.
– И ты не можешь решить, что правильнее сделать? – надменно рассмеялся Владимир – ему даже понравилось, что путь Репнина в его должности не усеян цветами.
– Совершенно не понимаю, – растерянно признался тот. – Ведь я нахожусь на службе у Александра.
– Прежде всего, – резко сказал Владимир, – ты служишь царю! Я слышал, что нынешняя любовница наследника – полячка. И, по-моему, величайшая глупость – влюбляться в женщину другого положения!
– Жизнь не идет по правилам! – горячо возразил ему Михаил. – А любовь всегда слепа. Неужели, Володя, ты никогда не влюблялся?
– Я влюбляюсь! – отмахнулся от него Корф. – Каждый день в новую женщину. Хотя.., та, кого я мечтаю увидеть сегодня, – это нечто особенное…
– Понимаю тебя, – мечтательно сказал Репнин. – Послушай, я сегодня встретил такую барышню!
– Забавно! – Владимир по-новому взглянул на приятеля – это надо же, Репнин влюбился! – Ну-ка, ну-ка, рассказывай, кто такая? Тебе понадобится оценка и совет твоего товарища?
– Нет-нет! – прервал его Репнин. – Она…
– Уууу… – иронически протянул Корф, комментируя затянувшуюся паузу в определении достоинств первого настоящего увлечения Михаила.
– Это слишком серьезно, Владимир! – рассердился Репнин.
– Вижу-вижу, – Владимир бесцеремонно похлопал друга по плечу. – В кои-то веки поручик Репнин – известный в нашем кругу литератор, поэт! – не может подобрать слов….
– Послушай… – остановил его Репнин, – Я тебе наговорил тут про государя и ..что со мной происходит…
– Мой друг! – Владимир махнул рукой. – Меня дворцовые интриги не интересуют, а ты…ты, похоже, вместо государственных дел будешь ночевать у спальни наследника. Попал ты в переделку, братец!
Из дома друзья вышли вместе, но Владимир отправился на бал, а Михаил – в Зимний, чтобы к указанному сроку явиться перед наследником. Когда их коляски разъехались на проспекте, Владимир с демонстративной радостью кивнул на прощанье Михаилу, хотя внутренне был раздражен и обижен. Вот он – еще один удар! Друг с ходу попал в водоворот бурных дворцовых событий да еще и влюбился. И, вероятно, не столь безнадежно, как сам Владимир.
Вот уже несколько месяцев он встречал на балах одну и ту же красавицу, чей облик отличался той статью и уверенностью, которые могли сулить счастливчику великую страстность. Голубоглазая незнакомка занимала его воображение, но за все это время Владимиру не удалось ни на шаг приблизиться к ней.
И поэтому, войдя в зал дворца графа Потоцкого, Корф просто остолбенел – среди прогуливающихся по кругу дам он увидел свою таинственную незнакомку.
Задержав дыхание и успокоившись, Владимир решительно направился к даме своего сердца.
– Сударыня! – Владимир учтиво поклонился. – Позвольте мне пригласить вас на танец! Полгода я искал встречи с вами. Вы и тогда, когда я впервые увидел вас на балу, были самой красивой! И сегодня здесь никого лучше вас!
– Вы решили раздать все комплименты сразу? – равнодушно улыбнулась красавица. – Сохраните несколько для других случаев.
– А как же мое приглашение? – настаивал Владимир. – Танец уже начался…
Незнакомка мгновенье помедлила с ответом, а потом благосклонно кивнула и положила свою руку поверх руки Владимира, протянувшейся в галантном изгибе. Владимир ликовал – он танцевал с той, о коей мечтал так долго и так страстно! Правда, радость этого события все же омрачалась заметной холодностью его спутницы.
Прекрасная незнакомка вальсировала отменно, но безжизненно, и, казалось, по принуждению. Но это только раздразнило Владимира. Он сделал первый шаг – пригласил незнакомку на танец, теперь надо растопить лед ее сердца и отогреть эту прекрасную снежную королеву.
Владимир не знал, что та, кто так тронула его душу – и есть Ольга Калиновская, о которой он сам столь нелестно отзывался в связи с любовным романом наследника. И так же не подозревал, что в этот момент к особняку Потоцкого подъехал экипаж, в котором сидели два молодых офицера.
Один из них – в маске – вполголоса говорил другому, входя в здание:
"У меня важное дело на маскараде.
Репнин, прошу вас остаться во дворе и наблюдать за улицей, и, если появятся кто-нибудь из людей моего отца, – дайте мне знать!"
– Дела какого свойства? – также тихо уточнил Михаил Репнин – а это был он! – едва поспевая за своим царственным «подопечным».
– Личного, – вполголоса сказал его спутник в маске. – Делайте то, что я вам велю! И не задавайте лишних вопросов!
Михаил с тревогой посмотрел вслед стремительно взбежавшему по широкой мраморной лестнице Александру и почувствовал тот неприятный внутренний холодок, который всегда служил для него предзнаменованием худшего.
Что-то будет, с тяжелым сердцем подумал Репнин, прячась в тени одной из колонн при входе – к особняку подъезжала новая карета.
– В этой карете приближалась к исполнению своей мечты Анна. Все дорогу от петербургского дома Корфов старый барон и его юная спутница провели в молчании. Еще выезжая со двора, барон велел кучеру попридержать, и карета плавно, почти торжественно покачивалась на неровной кладке булыжника, не торопя событий.
Анна пребывала в мечтательности и чуть рассеянно рассматривала за окном силуэты дворцов на фоне негаснущего светло-розового неба, а барон с отеческой ласковостью созерцал эту прелестную картину – Анна в элегантном бальном платье, с памятным ему колье, очаровательное юное создание, погруженное в свои мысли о предстоящем испытании и возможном успехе.
Когда карета остановилась перед входом в особняк Потоцкого и кучер подошел, чтобы открыть дверцу, Анна жалобно пролепетала:
– Мне страшно!
– Тебе нечего бояться, дитя мое!
– Я не могу, я не пойду! Воистину мне страшно, сударь! Вы только подумайте – кто эти люди и кто я?! Крепостная, которую Бог наделил никому ненужным талантом!
– Мне очень жаль, если ты считаешь свой талант ненужным. Очень жаль! Впрочем, я не стану тебя переубеждать. Решение, которое ты должна принять, очень важное. Оно окажет влияние на всю твою дальнейшую жизнь. Реши сама – переступать тебе этот порог или нет!
Барон вышел из кареты и быстро скрылся в подъезде дома.
Анна еще с минуту сидела на своем месте, собираясь с духом. Выросшая в окружении того тепла и внимания, которое ей оказывал старый барон, она боялась выходить в чуждый ей светский мир на равных. Анна прекрасно осознавала свою незащищенность перед ним, но барон все время старался внушить начинающей актрисе уверенность в ее силах, подкрепляемых данным свыше талантом. Этот талант должен был стать ее охранной грамотой и талисманом.
Анна смотрела, как подъезжали другие экипажи, из них выходили костюмированные дамы и кавалеры, смеявшиеся нарочито громко и интригующе.
И неожиданно ей пришла мысль, что все это – тот же театр, и надо просто сыграть свою роль – достойно и уверенно, как будто она – на сцене родного, корфовского театра, среди друзей-коллег и равных ей по званию.
Из-за особняка стремительно взлетели в небо и разорвались разноцветные петарды, а потом до Анны долетел их свистящий и взвинченный звук. Девушка вздрогнула и очнулась от раздумий. Она решилась! Анна элегантно подобрала подол платья и шагнула из кареты на мостовую. Кучер подал ей руку и подвел к ступеням лестницы.
Это крыльцо должно стать твоею лестницей успеха, и ты должна победить! – подумала Анна и вошла в дом.
– Она! Здесь! – прошептал прятавшийся за колонной Репнин и вознес хвалу Небесам за это провидение, божественное и прекрасное.
Он решил во что бы то ни стало последовать за своей прелестной незнакомкой, узнать, кто она, и быть представленным ей.
Анна поднялась по лестнице наверх, где перед входом в бальную залу стоял барон Корф.
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
