'Если бы я был учителем' - Соломко Наталья Зоревна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая
Внутри у меня делается пусто и холодно.
Я даю ей отойти шагов на пятьдесят, туда, где кончается деревянный тротуарчик и освещенное пространство, и сжимаю коленями бока моей лошадки. Она мчит по улице, гулко громыхая копытами.
- Стойте! - приказываю я, нагоняя учительницу. - Тетради или жизнь!
Марья Павловна ахает, прижимается спиной к забору. Она молодая и ужасно красивая... Почему-то я заметил это только сейчас, хотя и прежде ее видел сто, раз...
- Кто это? - испуганно спрашивает она.
- Тетради! - требую я.
- Перестаньте, это глупая шутка! - неуверенно бормочет она. - Я позову милицию...
- Звать на помощь бесполезно! Тетради с контрольной работой третьего "А", быстро!
- Да что же это такое?.. - шепчет Марья Павловна, протягивая мне пачку тетрадей. - Я схожу с ума!..
В теплой ночной мгле я мчусь домой.
- Ну ты даешь!.. - восхищенно говорит Цыбулько.
- Ой, Андрей... Какой ты молодец! - это Ленка.
Митрий ничего не говорит, только шмыгает носом и смотрит преданными глазами.
Мы снова пьем чай, а в печке гудит желтый бумажный огонь.
На второй перемене Цыбулько оттаскивает меня в угол и шепчет испуганно:
- Сматывайся, там милиция пришла! Кошелек искать будут...
- Какой кошелек?..
- Какой!.. - хмуро бормочет Цыбулько. - Какой ты вчера у Марьи Павловны отобрал! А в кошельке сто рублей!
- Я не брал... - говорю я испуганно. - С ума сошел? Зачем мне ее кошелек?
- А кто брал? - спрашивает Цыбулько.
- А я знаю?! Я только тетради...
Цыбулько вздыхает облегченно.
- Да я тоже не поверил, - говорит он. - А все рассказывают, что у Марьи Палны вчера кошелек ограбили... Пошли поищем, может, выпал?
- Я с вами! - сердито кричит Ленка, догоняя нас - Сами шепчутся, а мне не говорят ничего!
Мы мчимся вдоль забора.
- Здесь? - наперебой спрашивают они. Но когда светло вокруг, все изменилось, поди найди это место!..
- Кажется, вот тут...
- Кажется или точно? - сердится Ленка. Теперь, когда она меня не боится, то все время мной командует. - Ну вспомни, Андрюшка!
- Нет, вот здесь, точно!
Ленка и Цыбулько ворошат траву.
- Вот он! - кричит Цыбулько. - Ур-ра!
Кошелек коричневый, потертый.
Мы несемся в школу.
- Ты иди в класс! - командует Ленка. - А мы с Цыбулькой в учительскую, будто случайно нашли...
Цыбулько вдруг надувается:
- Меня между прочим, Колькой зовут! Его-то по имени, а я Цыбулько!..
Оказывается, он Колька. А я целый год учился и не знал...
Звенит звонок. Я иду в класс, а они еще не вернулись из учительской.
- Достаньте ручки. Откройте тетради. Сейчас мы будем писать сочинение, - говорит Анна Михайловна.
По классу проносится тяжелый вздох.
- Вот так сразу - и сочинение... - уныло басит Афанасьев. - Без предупреждения...
- Успокойся, Афанасьев, отметки я вам не буду ставить.
Радостное оживление.
- А почему?
- Потому что это задание газеты "Пионерская правда".
- Уя! - проносится по классу восторженно-испуганный вопль.
- Сейчас вы напишете сочинение на вольную тему: "Если бы я был учителем"...
- Уя!..
- ...а мы их отправим в Москву, в "Пионерскую правду".
- Прямо в газету?!
- Ой, а ошибки?!
- Ошибки я проверю и исправлю.
- Ой, спасибо, Анна Михайловна!
- А чего писать-то?.. - с недоумением спрашивает Афанасьев.
- Про школу. Про то, что каждый должен стараться учиться, про любимые предметы и учителей... - объясняет Анна Михайловна. - Хватит разговоров, начинайте, а то не успеете.
А Ленки и Цыбулько все нету...
- А если я не хочу быть учителем? - спрашиваю я с места. - Тогда как?
- А тебя, Митюшкин, никто в учителя и не приглашает! - пожимает плечами Анна Михайловна. - Ты вообще можешь не писать, это не учебное задание...
Но я пишу.
Пишу торопливо. Наверное, делаю много ошибок. Ну и пусть! Мне весело и страшно...
"Митюшкина А., ученика 5 "В". Сочинение. "Если бы я был учителем":
"Смешно даже думать об этом! Быть учителем я не хочу ни за что, и представлять это не хочу даже понарошку. Надо быть совсем дураком, чтобы не понимать, что все должно быть не так, а совсем наоборот!
Вот как я это себе представляю: прихожу я в школу, а все учителя говорят мне:
"Здравствуй, Андрюша!" - и глаза у них добрые.
"Здрасте! - отвечаю я сурово и иду себе мимо. - Вызовите-ка ко мне директора! Что-то его второй день в школе не видать, прогуливает опять?!"
"Да он на совещании был", - заступаются учителя.
"А вот я сейчас разберусь, где он был!" - грозно обещаю я.
Прибегает директор. Очень испуганный. Смотрит в пол.
"Ты меня вызывал, Андрюша?"
"Зайдите ко мне в класс", - говорю я сердито.
В глазах у меня - лед, в голосе - сталь.
Мы входим в класс.
"Так вот зачем я вас вызвал, Владимир Палыч, что-то опять у учителей дисциплина разболталась. Опять они безобразничают на уроках!"
"Боже мой! - бормочет директор. - Неужели опять?"
"Представьте себе! Вчера на географии Юлия Ивановна обозвала Петрова бестолочью! Что это - метод воспитания в вашей школе?"
Директор разводит руками:
"Ох, Андрей, у меня уже просто руки опускаются! Сколько раз я ей говорил! Но, знаешь, ее надо понять - у нее сейчас неприятности дома, помнишь, я тебе в прошлый раз говорил..."
"А может, у Петрова тоже неприятности дома? - укоризненно говорю я. Но он ведь не обзывается..."
Директор молчит, лицо у него несчастное, он вот-вот заплачет, будто он не директор, а маленький обиженный мальчик.
"Да ладно вам! - говорю я. - Чего вы, в самом-то деле! Чем плакать, лучше бы попробовали разобраться, что там к чему, в этой вашей педагогике! Это же просто!"
"Как же! - машет рукой он. - Вот ты сам сперва попробуй, а потом и говори!"
"По-моему, - говорю я, - надо просто быть добрым... Ну... Наверно, надо просто любить своих учеников..."
"Ты с ума сошел! - испуганно бормочет он. - Разве это просто?!"
- До конца урока двадцать минут! - объявляет Анна Михайловна. Поторапливайтесь!
А Ленки и Цыбулько нет и нет! Где они? Может, их в милицию забрали?.. За что?
- Митюшкин, что ты там пишешь? Я же сказала: тебе писать не надо.
Я не отвечаю, пишу дальше.
"...Директор вздыхает.
"Обратите особое внимание на поведение Анны Михайловны, - выговариваю ему я. - Вчера она..."
"Обзывалась?"
"Хуже! Ударила Саньку Лапкина указкой!"
"Какой ужас! - стонет директор. - Какой позор!" - и хватается за голову.
"Немедленно позвать сюда Анну Михайловну!" - распоряжается он.
Ее приводят.
Директор волнуется, краснеет и даже не сразу может заговорить.
"Вы! - наконец произносит он. - Как вы смели?! Как могли, а?!"
Анна Михайловна с ходу начинает шмыгать носом.
"Я больше так не буду... - обещает она. - Понимаете, он..."
"Кто?"
"Лапкин... Он вертелся... а у меня указка в руке была... И... все как-то само собой вышло..."
"Та-ак! - зловеще тянет директор и оборачивается ко мне: - Что будем делать, Андрей Петрович?"
"Я думаю, - говорю я, - пора исключить Анну Михайловну из школы. Довольно мы с ней мучались! Уговаривали, помогали, беседовали... Всякому терпению бывает конец!"
"Простите меня! - в голос ревет Анна Михайловна. - Я больше так никогда-а-а..."
"Нет, даже не просите! - мрачно заявляет директор. - Мне ваши обещания во где сидят! Вот переведем вас в школу для трудных, пусть там с вами разбираются!.."
И тут звенит звонок. Я сдаю свой листок Анне Михайловне.
Где же Ленка и Цыбулько?
Они возвращаются в середине следующего урока.
- Дежурные, кого нет? - спросил физик, начиная урок.
- Цыбулько и Кайгородцевой.
И физик непонятно сказал:
- Предыдущая
- 4/10
- Следующая
