Хранительница Грез - Бондс Пэррис Эфтон - Страница 18

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая

Именно в этот момент Энни обратила внимание на то, как сложен Райан. Длинный, гибкий, жилистый, он весь лучился энергией там, где Рэгги был бы просто расслаблен. И не почувствовала к Райану никакого влечения. Бедный Райан! Была ли в его жизни женщина, которая так же страстно желала его и так же сильно тосковала по нему, как Энни тосковала и желала Рэгги?

— Ну как, вы согласны? — спросил Райан, стрельнув заблестевшими глазами. Она улыбнулась:

— Почему бы и нет. В конце концов, я кое-что вам должна за вашу поддержку на Совете.

Он взял Энни за руку и повел ее к выходу.

— Я уже говорил вам, что не буду колебаться ни мгновения и сразу же скажу вам, как только мне это потребуется.

Энни на мгновение задержалась у стола своего секретаря. Джеме уткнулся в канцелярскую книгу, но она могла бы с уверенностью сказать, что он внимательно слушал их беседу. Но как раз совсем не это заботило ее. Она наморщила лоб.

— Райан, вы никогда не говорили мне, о чем можете меня попросить.

Теперь пришла его очередь улыбнуться, как ей показалось, шаловливой улыбкой:

— Никогда? Неужели? Так мы будем обедать?

Энни подумала о том, что Райан слишком уклончив, и еще вспомнила о пристани Эчука, где ее должен встречать Рэгги. Райан мог бы быть хорошим другом, но иногда газетчик ставил ее в неловкое положение. Он был слишком сложен для нее, а Рэгги всегда как на ладони — ясен и понятен.

После долгих трех месяцев разлуки предвкушение встречи с Рэгги заполнило ее существо. По прибытии колесного парохода к пристани Эчука она с удовольствием сняла бы комнату в местном отеле, где провела бы с ним ночь, занимаясь любовью, несмотря на то, что такие вещи противопоказаны беременной женщине.

Она нарочно расписала свое пребывание в Сиднее так, чтобы вернуться ко Времени Грез на седьмом месяце. Чтобы родить своего ребенка на ранчо и получить передышку, прежде чем снова вернуться в Сидней к делам компании.

Когда Энни сошла с парохода, ее встретил Зэб. На его черном лоснящемся лице застыло странное выражение. Энни остановилась у перил.

— Что случилось, Зэб?

Зэб комкал и без того изрядно помятую шляпу в руках, мелкие бусинки пота проступили на его темно-бархатной коже.

— Мистер Льюис, мисс Трэмейн, он, он… Ее сердце, казалось, перестало биться.

— Что с ним?

— Умер. Это Майк Гаррисон и еще несколько безработных овцеводов создали комитет бдительности и убили его. Они повесили мистера Льюиса.

…И время застыло. И в мире больше ничего не было…

Карабин Шарпа хранился до сих пор зачехленным на чердаке среди прочего хлама. Еще в детстве Энни научили обращению с оружием.

В те далекие годы время от времени случайные племена аборигенов иногда проходили через их земли. Размалеванные призрачные фигуры бесшумно скользили в высокой траве. Часто они проходили, не принося сколько-нибудь значительного вреда, возможно, из-за Баловэя и его племени, дружественного к Амарис Трэмейн. Но в любом случае Энни и Дэниел научились быть всегда настороже и готовыми к любым неожиданностям.

С остекленевшими пустыми глазами Энни достала карабин. Балансируя им на выпирающем животе, Энни очистила оружие от смазки.

В этот момент в комнату вошла Вена, проследила, как Энни нацепила перевязь с патронташем, но не произнесла ни звука.

— Я ухожу на некоторое время, Вена, — сказала Энни, нахлобучивая на голову шляпу.

Направляясь большими шагами к конюшням, Энни ощущала себя такой же толстой и неуклюжей, как слоноподобная Вена. В ее нынешнем положении вопроса о брюках даже и не возникало. Энни надела на себя просторный жакет и разрезанную в талии широченную длинную юбку из светлой шерсти меринос.

Зэб встретил ее на полпути через двор. Его глаза озабоченно расширились, но голос оставался, как всегда, вежливо-сдержанным.

— Куда вы собрались, мисс Трэмейн?

— Охотиться на хищных крыс, Зэб. Не оседлал бы ты мне Пэдди?

— Да, мэм.

Наблюдая за тем, как он стягивает подпруги седла, Энни подумала о том, что у слуги несчастный и агрессивный вид. Его ноздри раздувались, а палочка, хищно торчавшая в носу, слегка трепетала.

— Следует ли вам ехать теперь, ведь ребенок может родиться в любую минуту? — спросил он, проверяя, крепко ли держится седло.

— Все будет в порядке, Зэб. Ваши женщины рожают во время переходов и работают до последнего момента.

Он что-то невнятно пробурчал в ответ и перебросил кожаный повод через голову лошади на луку седла. Энни не пыталась больше успокоить его. Зэб получил европейское образование у белых, но сохранил при этом в неприкосновенности все верования, предрассудки, суеверия и табу, свойственные аборигенам.

Энни же не могла позволить себе расходовать силы на подобные вещи, сейчас главное — сосредоточить все свое внимание на руках, а это требовало огромного напряжения всех душевных сил. Ее физическое состояние было на пределе человеческих возможностей, бушующие в глубине души страсти сжигали ее адским пламенем.

Она закинула карабин за спину прежде, чем взобраться на лошадь. Теперь Энни могла проделать это лишь с помощью Зэба. Но как только она оказалась в глубоком седле, навыки верховой езды вернулись сами собой.

До ранчо Майка Гаррисона Энни добиралась почти пять часов: экономила силы, часто останавливалась, делая несколько подкрепляющих глотков из фляжки.

К счастью, день выдался погожий, небо чистое, лишь изредка несильные порывы ветра вздымали пыль с дороги. Но с каждым километром Энни все сильнее ощущала, с каким трудом дается ей эта дорога.

Энни неимоверно устала, ее бедра начинали дрожать, дышать стало трудно, и тем не менее она упорно продвигалась вперед к границе. Энни твердо знала, что скоро достигнет земель Майка, слишком часто она объезжала собственные земли.

Все время, кроме сезона стрижки, овцы паслись на выгонах, но ее жертва должна была находиться или в самом поместье, или в непосредственной близости от него.

Когда Энни подъехала к ранчо, двое рабочих, прервав работу, пристально посмотрели на нее, но, заметив ее взгляд, тут же вернулись к своим делам. Три мальчика и девочка сошли с тропы, уступая ей дорогу. Жена одного из работников, развешивая во дворе белье, украдкой глянула на Энни из-под простыни.

Ее появление было внезапным. Видимо, Майк Гаррисон никак не ожидал, что беременная женщина, возложив на себя карательные функции, осмелится явиться совершенно одна. Его рот скривился в презрительной гримасе. Непростительная оплошность представителя сильной половины человечества, не считающего женщин способными на такие поступки.

Энни нашла Майка в огороженном закутке с Капитаном Куком, оплодотворявшим овец своим призовым породистым семенем. Майк снял шляпу с головы, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. Влажные волосы четко отмечали границу, где прилегала шляпа.

— Майк!

С испугом он посмотрел вверх. Увидел карабин в ее руках, и его глаза расширились от ужаса.

— Что это значит, черт подери?

— Все что угодно, кроме детской колыбели, — резкий и властный голос Энни отдавался в ушах воем и шуршанием горячего степного ветра.

— Ты сумасшедшая! — его глаза обежали двор в поисках кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь.

— Ну да, от горя. Ты знаешь, что это значит? Я сейчас сделаю нечто, не задумываясь о последствиях…

Подбородок Майка задрожал, руки машинально сжались и разжались в судорожном движении.

— Если ты сейчас же не уедешь, то я позову на помощь, а мои люди не станут особенно церемониться с женщиной, сжимающей ружье, даже несмотря на ее положение.

Она пожала плечами:

— Я уже сказала, что от горя готова на все.

Капля пота, появившаяся из ниоткуда, проступила на носу Майка и свесилась с самого кончика.

— Ты не сможешь после этого уйти отсюда.

— Неужели ты думаешь, что меня это пугает?

Он попытался использовать другую тактику:

— Нет, но ты сейчас выглядишь как грязная шлюха, обрюхаченная паскудным стокменом, которому указали его настоящее место.

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая