Черная Мария - Бонансинга Джей - Страница 38
- Предыдущая
- 38/71
- Следующая
Лукас хлопнул ладонью по приборной панели и резким тоном произнес:
— Послушайте! Я занимаюсь дальними грузовыми перевозками вот уже почти двадцать лет! И за это время чего я только не наслышался..." но такого!!!
Софи что-то тихо пробормотала себе под нос. Так тихо, что поначалу Лукас даже не расслышал ее.
— Что ты сказала? — метнул он на нее яростный взгляд.
— Останови грузовик на обочине.
— Что?!
— Останови грузовик на обочине! — Она взглянула на Лукаса — в ее глазах светился неподдельный страх. И от этого Лукасу снова стало не по себе.
— Что значит «останови грузовик»? Что ты хочешь этим сказать?
— Просто останови, и все.
— Нет!
— Почему?
— Не вижу в этом никакой необходимости!
— Значит, ты так же напуган, как и я.
— Да иди ты...
— Останови грузовик, Лукас.
И вдруг до Лукаса дошло, что имела в виду Софи!
— Ну хорошо... Неплохая идея... мы остановимся на пару секунд. — И поднеся микрофон ко рту, сказал: — Эй, ребята, мы сейчас сделаем маленькую остановку.
Из приемника донеслось:
— Мистер Хайд, что вы собираетесь делать?
Лукас нажал на тормоза и дернул рычаг переключения скоростей. Жалобно застонал двигатель, и грузовик замедлил ход.
— Мистер Хайд? — вновь донеслось по рации.
Лукас следил за стрелкой спидометра.
— Как мне самому это в голову не пришло?.. — пробормотал он, глядя, как стрелка опускается все ниже и ниже. Внезапно ему показалось, что у него вновь заурчал желудок, словно он съел что-то недоброкачественное. Спидометр показывал сорок миль в час.
— Давно надо было это сделать...
Тридцать миль в час. Боль и жжение в желудке нарастали, постепенно поднимаясь к горлу, легким, лицу. На лбу и шее выступил пот. Закружилась голова, руки и ноги стали покалывать иголочки, словно он переусердствовал с загаром и получил солнечный удар.
— Чертова сила воображения...
Двадцать миль в час. Во рту стало сухо и очень горько. Болезненные спазмы охватили желудок, в любую минуту готовый вывернуться наизнанку. Кончики пальцев онемели, в ушах зазвенело...
— Нет! Не может быть! — Он ударил кулаком по приборной панели. — К черту! Так не бывает!!!
Он продолжал бы снижать скорость, если бы не взглянул на Софи. Согнувшись пополам, она пыталась что-то сказать. Из широко распахнутого рта капала слюна, лицо стало бордово-красным, глаза плотно зажмурены, все тело содрогалось в конвульсиях...
— Провались все к черту! — завопил Лукас и вдавил в пол педаль газа. Двигатель взревел, и грузовик стал вновь набирать скорость.
Вот оно, исцеление!
По мере того как грузовик набирал скорость, Лукасу становилось заметно легче. Руки и ноги перестали неметь и дрожать, желудок успокоился, пот на шее и на лбу постепенно высох, сознание прояснилось, вернулась острота зрения.
По рации снова донеслось:
— Мистер Хайд, вы слышите меня?
Лукас взглянул на Софи. Все с таким же багровым лицом, покрасневшими глазами, полными слез, она полулежала, откинувшись на спинку сиденья, и глубоко дышала, пытаясь прийти в себя.
Лукас прибавил "скорость до шестидесяти пяти миль в час. Взглянув в боковое зеркало, он увидел, что старенький школьный автобус упрямо держится за ними, изо всех сил стараясь не отставать. Лукас вновь вернулся к управлению. Ровное гудение мощного двигателя действовало на него словно транквилизатор, вселяя в душу облегчение и покой.
— Боже всемогущий... — пробормотал Лукас, качая головой.
По рации снова донеслось:
— Мистер Хайд? У вас там все в порядке?
— Да... просто... небольшой эксперимент...
— Что там у вас случилось?
Прежде чем ответить, Лукас повернулся к Софи. Закусив губу, она глядела на него в ожидании окончательного решения. Лукас почувствовал, как внутри него поднимается волна ледяного ужаса. Всю жизнь он руководствовался законом джунглей, пробиваясь силой разума и воли к самостоятельности, независимости. Именно благодаря быстроте реакции и умению безошибочно предвидеть возможные последствия того или иного шага он сумел завести свое собственное дело и вполне сносно зарабатывать на жизнь. Даже сталкиваясь с бесчисленными проявлениями расизма, он научился быть выше этого, понимая, что основа расизма — невежество.
Прагматическая жилка помогала ему выжить в этом жестоком мире.
Но теперь, в момент обжигающей боли и глубокого смятения, в мир снова вернулась мистика, и Лукас оказался совершенно беспомощным. Его сердце до сих пор отчаянно колотилось, в ушах по-прежнему звенело.
Взяв в руки микрофон, он едва слышно произнес:
— Флако, вы слышите меня? Мистер Фигероа?
— Я слышу вас, мистер Хайд, — ответил старик.
— Не хочу сказать, что полностью верю во всю эту чепуху насчет проклятий и прочего вуду...
— Да?
— То есть я не могу сказать, что купился на это...
Лукас замолчал, вспомнив о недавнем приступе страшной боли, когда он попытался остановиться. Потом на память ему пришли вычитанные из популярных журналов теории относительно происхождения СПИДа. Одна из них утверждала, что эту страшную эпидемию наслал на гомосексуалистов сам Господь Бог, в другой доказывалось, что этот страшный космический вирус принесли на Землю космонавты. Все эти теории казались Лукасу смехотворными. Потом он вспомнил, как в первый раз увидел маленькую черную руку на грязном полу машины Мелвила. Тогда, коснувшись этой вещицы, он почувствовал слабый разряд электрического тока, и в кончиках пальцев закололо...
Лукас вновь взглянул на Софи и сказал в микрофон:
— Кажется, мы попали в беду.
По рации сквозь шум помех донесся голос старого Флако:
— Мы с племянником готовы сделать все, что в наших силах, чтобы помочь вам...
— Вы рассказывали о своих видениях, о том, какое отношение они имеют к нам и к происходящему сейчас...
Снова взрыв помех, потрескивание и попискивание, потом — невнятные слова:
— фффффф... ссссссс... имеет отношение к... ффффффф... шшшшшшшш... верь...
— Флако, мы плохо слышим вас, повторите! — попросил Лукас.
Снова шумы и потрескивание, прерываемое отголосками разговоров на других каналах. Наконец раздался голос старика:
— Я сказал, что мои видения связаны со Зверем.
— Со Зверем?
— Да, со Зверем... В Библии сказано, что Зверь творит великие знамения... огонь низводит с неба... ффф... шшш... обольщает живущих на земле.
Лукас бросил взгляд на Софи. Она пристально смотрела на приемник. Борясь с неясным страхом, Лукас попытался уточнить:
— Вы говорите о Дьяволе? О Сатане?
— Зверь — многолик... Лукас, я не знаю, как еще вам объяснить...
— И что же вы предлагаете нам делать?
Ответ последовал незамедлительно:
— Сразиться со зверем можно лишь сердцем. Вашим сердцем, мистер Хайд.
Несколько секунд Лукас недоуменно молчал. Он чувствовал панический ужас Софи. Ему даже казалось, что он ощущает исходящий от нее запах страха. Наконец он спросил:
— Что значит «моим сердцем»?
— Сначала я бы хотел задать вам обоим один вопрос, — отозвался старик.
— Спрашивайте, — коротко бросил Лукас.
— Способны ли вы принять безо всяких сомнений то, что я вам сейчас скажу?
Лукас посмотрел на Софи: она кивнула. Он вспомнил, как от его рвоты там, на автостоянке супермаркета Стаки, шел горячий пар, словно кто-то плюнул на раскаленный гриль. Его сердце охватил ледяной ужас. Он едва смог выдавить:
— Какая разница, поверю я вам или нет?
— Огромная разница! — донеслось в ответ.
— Почему?
— Потому что все это только начало. Дальше будет гораздо хуже. Можете не сомневаться.
— Хуже? Да куда уж хуже? — фыркнул Лукас.
— Вы должны обещать, что поверите тому, что я сейчас скажу.
На какую-то долю секунды Лукасу вдруг показалось, что он сам сходит с ума. Помолчав, он проговорил в микрофон:
— Я верю тебе, старик.
— Рад слышать это, Лукас! — донеслось в ответ.
- Предыдущая
- 38/71
- Следующая
