Змеиное проклятье - Болотников Сергей - Страница 41
- Предыдущая
- 41/82
- Следующая
Верхней одежды по-прежнему не снимали и в теплой комнате от курток поднимался густой влажный пар. Он клубился белой ватой, и оседал обильно на потолке.
После чего придвинули стол, за которым обедали днем к окну и наставили на него коробки с патронами. Получился некий форпост и эти приготовления Сергею были по душе. Было приятно знать, какой отпор сегодня получит нечисть, особенно после той сумасшедшей ночки в синем домике с совами на крыше.
Есть ничего не стали. Лапников было начал расспрашивать но Щербинский сказал:
– В наших краях в окно может сунуться такая рожа, что твой желудок не выдержит, а мне потом придется отскребать пол.
– Как на войну готовимся, – простонал журналист, – а не спать.
– Если крепок нервами, то пожалуй сегодня и поспишь.
– После прошлой ночи мои нервы нельзя отнести к крепким, – сказал Сергей, загоняя в патронник дробовика патроны двенадцатого калибра, – теперь я стреляю во все что движется. Рефлекс.
– Ты стреляй во все что скользит! – Поучительно заметили бывший зоотехник. – И воет. Горячая ночка предстоит.
– Ой и не говори.
Куртки так и высохли на них. Хозяин дома заявил, что их плотная ткань защитит от всяких укусов и уколов, и поэтому пригодится.
– Ночевать будем так. – Распределял селянин. – Один спит, двое отстреливаются.
– Но разве можно спасть при грохоте двух ружей?
– Можно, он ведь спал. – И Щербинский кивнул в сторону серой статуи.
– А теперь ему и вовсе все равно, – сказал Лапников и испуганно замолчал.
Но селянин не обращал никакого внимания на жмущегося по углам журналиста, он лихорадочно готовился к битве.
– А имя врага нашего – легион. – Пробормотал Сергей себе под нос. – И никуда не деться, не скрыться от него.
– На мороков внимание не обращайте, – снова обратился селянин к спутникам, – те кто внутрь попал не через окно, тот не во плоти.
Сергей вздохнул:
– А топорик какой у тебя есть? Как придет Урунгул, он у меня просто потерей шлема не отделается!
– Вон, в уголке, бери и пользуйся. – Кивнул зоотехник.
Топор был не маленький, с лоснящейся, отполированной многими руками рукоятью. Дерево было потемневшим и гладким, словно покрытым лаком, обух потемневший, как закопченный, а само лезвие сверкало и было востро наточено.
Сергей прищурился и оглядел орудие. Топор выглядел как боевой, таким не зазорно дать Урунгулу по черепу, и шлема теперь нет, так что не спасет ничего.
Еще раз довольно оглядев топор приезжий сказал:
– Если Урунгул со временем все уплотняется и становится материальным, то скоро он не сможет ходить просто так по домам. Ведь когда ни будь он нарвется на топор или на что ни будь подобное и будет убит.
– Я думаю, – Лапников тоже осмотрел топорище, – что когда он станет материальным, он сможет этот топор перехватить, вывернуть, и зарубить нападающего. А то что воплотится он в нечто много сильнее человека, я уверен.
Наконец собрались, разложили амуницию, и настелили койку в углу. Замерли в ожидании, прислушиваясь к дальним крикам Снорунговых порождений.
Луна поднялась над домами и надолго прорвала тучи, залив округу синеватым неприятным светом. Тени пали на землю, а другие тени двигались в темноте, орали, визжали.
Где-то к полуночи шабаш добрался до них. Монстры оглушили людей воплями и ревами, стуком в стены и двери, но прорваться внутрь не могли. Самые мощные пытались проломиться в окно, но их встретили дружной пальбой ружей, разных калибров.
Легший первым Лапников, нервно ворочался на лежанки и жаловался на грохот. К тому же в него пару раз попало стрелянной гильзой. Собака металась по комнате, истерично взлаивая.
Щербинский спокойствия не терял, ухмылялся по-своему, подбадривал приезжего. Сергей же не отходил от топора, временами хватался за его лакированную рукоятку.
Когда лег Сергей уже появились ночные мороки. Бегали сквозь стены кричали, вопили, плевались зловонной слизью, но на большее их не хватало, естественно, не о какой сне думать было нельзя. Под сдвоенный грохот тяжелых ружей и истерический визг за окном безмятежно мог спать только покойник. А Сергей все таки не собирался переходить в это состояние.
– На! На! Получите, сволочи!!! – орал зоотехник, хрясая тяжелым прикладом ружья во чью то жуткую харю, что пробилась в щель в ставнях.
Серега же орал яростно на мороков, и даже пытался от них отбиваться. В конце концов он не выдержал, и вскочил с лежанки, предпочтя яростную битву, спокойному сну.
Вдалеке взвыли трубы, и люди удивленно прислушались. Трубы снова взревели и Лапников произнес:
– Трубят победу.
За это Щербинский чуть не огрел его прикладом ружьишка и заорал яростно:
– Какую победу?! – это ревет кто-то!!!
Все снова прислушались. Знакомый глухой голос из тьмы за окном воззвал:
– Откройте черви! Или ваша халупа разлетится по бревнышку.
Сергей нахмурился и пробормотал тихонько:
– Что-то монстры умные какие то пошли, – а затем закричал в полный голос:
– Чего ты там вопишь?! Подойди поближе, не слышно.
Топ, топ, топ. Неведомый говорун подходил к окну. Когда судя по звуку, до окна оставалось метра три, Сергей высунул в ствол дробовика и пальнул.
Во тьме плаксиво взвыло, но вопль споро сменился булькающим хрипом и кто-то упал. А затем заревели сотни глоток и шабаш продолжился.
Стреляли не часто, старались бить, иногда помогал топор, и пол у окна был залит мерзкой зеленой крово – жижей. Ноги в ней скользили, а кое-где и липли, в общем было довольно гадко.
Где-то около двух ночи знакомый трубный рев раздался снова. А затем под гвалт мелких голосов, что-то тяжеленное ринулось к дому. Сергей с Щербинским поспешно высадили в ставенную щель массу зарядов, а затем некая массивная туша с хрустом ударила в бревенчатую стену. Бревна треснули, а с крыши посыпалась труха.
– Это же носорог!!! – закричал мигом вскочивший с лежанки Лапников.
– От окна! – скомандовал селянин и все подались назад.
Невидимый во тьме зверь, начал второй заход, на этот раз целя в окно. Ставни мигом оторвало, и в открывшийся проем всунулась огромная жуткая до невозможности морда, чем-то действительно напоминающая носорога, правда по ошибке скрещенного с жабой. А рогов на этой морде было столько, что этот самый носорог удавился бы от сраму. Глазки у морды были, но такие маленькие, и так глубоко, что вряд ли чудище что ни будь видело.
С секунду голова тупо смотрела в противоположную стену, а затем с ее нижней губы, оторвался и упал на пол, здоровенный ком желтой пены. Когда ком с влажным чмоканьем соприкоснулся с полом, Сергей с воплем хватанул топор и всадил его монстру между глаз.
– Ого… – сказал Щербинский.
Топор ушел по обух. Чудище сообразило, что дело неладно, и попыталось выдернуть голову из проема. Ан нет! Уродливая шипастая голова прошибив ставни, застряла в оконном проеме. Монстр подался назад, но роговые шипы – крючки только впились в старые бревна, и теперь уже насадили монстра намертво.
Слышно было, как тварь царапает задними лапами мокрую землю, в тщетной попытке вырвать голову из ловушки. Но не смогла, затихла. Туловище снаружи было вполовину дома размером.
– Так… – Сказал Сергей. – Попалась гадина. Динозавр недорезанный, вот на тебе и отыграемся.
Он подошел к голове и дернул за топор. Голова растопырила пасть и оглушительно заревела, но приезжий только поморщился. А затем двумя меткими ударами срубил ближайшие рога, костяные выступы и чешуйки. Крови не было, лишь потек тягучий мускусный запах. А на срезах открылось бледное белое мясо. Похожее на рыбье или рачье. Выглядело это так мерзко, что Сергея передернуло от отвращения, и он яростно работая топором почти разрубил голову наглого монстра пополам.
Голова напоследок издала медный рев, и затихла, обмякла. А за окном туша тяжело осела на землю.
Теперь стало гораздо легче. Так как бездыханное тело монстра загораживало окно и все ближние проходы к нему, то ночные твари пробраться внутрь уже не могли. Ломились в дверь, но комод держал крепко. Стрельба прекратилась и теперь им досаждали только нематериальные мороки.
- Предыдущая
- 41/82
- Следующая
