Змеиное проклятье - Болотников Сергей - Страница 39
- Предыдущая
- 39/82
- Следующая
Вот и в Ярославской области сделанная удивительная находка. При прокладке телефонного провода в деревообрабатывающую мастерскую (бывший Черепиховский собор), в ее подвале был найден подземный ход, ведущий на пять метров в глубину земли. Ход заканчивался маленькой комнатушкой, в стене которой и была замурована уникальная находка. По мнению Ярославских археологов, осмотревших диковину, это базальтовый метеорит, со следами обработки. Камень, размеров около тридцать на тридцать сантиметров, из очень плотного минерала, сразу же прозванного "Небесный базальт", носит следы неизвестной человеческой руки. На нем высечено три не поддающихся расшифровке знака, и картинка, вероятно символизирующая змею.
Что это? Ответа на этот вопрос до сих пор нет. Но есть предположение что этот камень как-то связан, с жившими здесь когда-то племенами язычников. Предполагается также, что этот камень носит в себе ритуальную основу. Но нашим современникам он интересен больше как небесный пришелец.
После всестороннего обследования камень был выставлен в холле Черепиховского дома культуры, где вы и можете на него посмотреть".
Вот такое сообщала статья, если из нее убрать многочисленные псевдофилосовские рассужденья, а также не менее многочисленные хвалебные оды отрывшим этот камень экскаваторщикам.
– Дайте же посмотреть! – настаивал Лапников и Сергей сунул ему газету.
Та все еще светилась, но как только журналист схватил ее, неожиданно ярко мигнула и погасла. Стало темно, и Лапникову пришлось кое-как разбирать строчки в свете их фонаря. Поэтому читал он долго и ос скрипом, а когда прочитал, заметил:
– Ну вот, теперь мы знаем куда перенесли наш камень. Приняли за метеорит, смело догадались о капище, и даже немного о Снорунге.
– Угу. – Сказал Серега. – Только вот я не пойму, каким образом, камешек стоял так долго на виду и ничего не происходило.
– Может он накрыт был стеклом и это как-то нейтрализовало?
– Не было у нас никакого камня, в доме, на моей памяти, – произнес Щербинский, тоже прочитывая статью, – а я живу здесь всю жизнь.
– Ну видимо он все-таки как-то влиял, и его просто убрали в запасник, а вообще дело темное. Может быть это наш старик змеюку не пускал.
– Однако. А была буря, и дом культуры разнесло. Вот все и поперло наружу. Вот тебе и змеиная. Одно не пойму, зачем Снорунгу, вкупе с Урунгулом обращать людей в змей? – Спросил Лапников, – что они могут от этого иметь?
– Кто может знать? – Сказал Серега. – Встречу снова Урунгула, просто потерей шлема не отделается.
Он еще раз прочитал содержимое папки, а затем аккуратно пихнул ее на место:
– Пойдемте, нам еще необходимо зайти в Дом.
И они пошли к выходу, тьма вокруг словно сгущалась, тени прыгали по стеллажам, жутко корежились на их ребристых металлических краях. Фонарь покачивался в руке Щербинского с ржавым скрипом, на него налипло что-то черное.
– А когда мы найдем камень, – произнес Лапников тихо, – что мы с ним сделаем?
– Разобьем, знамо дело, – ответил селянин, – он ведь из базальта, а базальт сильно хрупок.
– Тайный знак нарушиться и то, что вселилось в камень, должно тут же испариться, – добавил Сергей, – вернуться туда, откуда пришло.
Лапников кивнул. Не разу не заплутавшись они подходили к выходу, и маячил впереди уже маленький столик с прелой бумагой, было совсем тихо, лишь где-то в отдалении одиноко капала вода. Видно из трубы просачивалась. Кап… тишина, Кап… тишина.
Подошли к выходу, и тут позади них раздался горестный многоголосый вой и стенанье. Снова загорелось множество глаз, но вопли теперь были не угрожающие, а совсем наоборот, несчастные, словно не хотели эти живущие во мраке существа расставаться с троими зашедшими сюда людьми.
Вой был такой жалобный, что Лапников даже пробормотал:
– Они несчастные такие, не хотят, чтобы мы их покидали.
Щербинский ухмыльнулся, и было видно, как поворачивается лицом к красноглазым плакальщикам. Он приподнял фонарь.
– Обидно да?! – Заорал селянин во тьму, хор стенающих воплей бы ответом ему.
– Заскучали в этом склепе?!
Опять вой в ответ. Даже еще жалобнее.
– Ну так это вам на память!!! – проорал Щербинский, и предварительно раскрутив, швырнул свой фонарь в невидимых обитателей.
В темноте грохнуло, разом потушив все глаза, затем разлившийся керосин вспыхнул и осветил разбегающиеся в стороны тени. Воплей больше не было.
– Вот так то-с удовлетворением произнес зоотехник.
– Зачем ты их так? – Спросил Лапников. – они ведь не причиняли зла.
– А на сапог кто плюнул?! – Ответствовал селянин гневно. – Так мы выходим отсюда или нет?
– Выходим. – Сказал Сергей, он уже открывал дверь, и скоро троица направилась вверх.
Странное дело, серого квадрата неба наверху не было видно.
– "Не закрыл ли кто?" – подумалось горожанину.
Но выход никто не закрывал. Оказалось, что они протолклись в темноте подвала весь оставшийся день. Когда они вылезали в предбаннике музея на проклятое село Черепихово пали поздние летние сумерки. Солнце давно скрыло за краем горизонта. И лишь чуть светлое небо отмечало запад.
Да и то не везде, потому что, ровно по Серегиным прогнозам из за реки натянуло тяжелые тучи и теперь сверху, на головы трех Черепиховских воителей сыпалась мелкая водяная крупа. В сумеречном свете тучи были видны плохо, лишь только некие темные массы проносились по небу, да покрывала все водяная пыль.
Пыль эта имела гадкую особенность. Она липла на все, на что садилась, и была на удивление омерзительна и холодно. Сразу припоминался Сергею его первый день в Черепихово. Было так сыро холодно и промозгло, что теперь даже мрачный архивный подвал, становился уютным на удивление.
– Опять дождь, – хмуро сказал Щербинский, – к полуночи еще и туман нагонит.
– Сколько же мы просидели в подвале? – Лапников как раз выползал последним из темного зева подвала и пялился на небесный свод, заменяющий в бывшем музее потолок.
– Часа четыре не меньше, тучи все скрыли, и сейчас темнее, чем должно быть.
– А как же Дом Культуры?
– А никак! – Ответил Сергей. – В такую сырость лазить по возможному гнезду зла самоубийство со стопроцентной гарантией. Кроме того уже темнее и скоро начнется шабаш.
– Начнется – подтвердил селянин – чую прижмут они сегодня нас.
По темным небесам пронеслась одинокая совершенно черная шквальная туча, и на ходу оросила окрестности ледяным ливнем, задев краем и находящихся в музее людей.
Лапников, чтобы укрыться от шквала приоткрыл дверь в музей и встал в целом дверном проеме, где сохранились остатки потолка. Сергея и зоотехника прохлестало по полной программе, моментально вымыв из них остатки тепла.
– Что за Июль!!! – заорал Сергей пытаясь закрыться от колющего ливня.
– Сегодня особенный Июль, – сказал Щербинский, сам он стоял недвижим, – не удивлюсь я если и день скоро не наступит, а будет вечная тьма и вечный шабаш.
– Наверное это буде весьма похоже на ад. Вот тебе и конец света.
Туча пронеслась, и убийственный ливень сменился вялым моросящим дождичком. Серега словно попал по ледяной душ. С курки его текло, с рубашки тоже текло, а дорогих ранее ботинках хлюпало, и подошва мерзко липла к ноге.
– "Так холодно", – подумалось приезжему, – "что я не удивлюсь если вдруг покроюсь корочкой льда".
– Так ведь не должно быть. – Начал он высказывать неподвижному селянину. – Эта погода не летнего ха…
– Эй, смотрите! Это тот старик! Он опять здесь!!! – заорал неожиданно Лапников, стоявший под своим козырьком.
– Где?! – вскинулся Сергей, а журналист уже рванулся в сумрачный зал музея, где у стены что похоже белело.
– Что вы здесь… – начал громко журналист и понуро осекся:
– Ошибочка вышла.
Он присел на корточки у дальней стены. Подошедшие селянин с Серегой увидели, что он указывает на белую гипсовую статую, смирно стоявшую в углу. В сгущающихся сумерках статуя была действительно похожа на старика. Даже борода такая же.
- Предыдущая
- 39/82
- Следующая
