Наследница Единорогов - Маккефри Энн - Страница 25
- Предыдущая
- 25/76
- Следующая
– Патрон! На этот раз Ютака Батсу убьет его!
– Или пан, или пропал, – с обворожительной улыбкой ответил Хафиз и повторил: – или пан, или пропал.
Он на мгновение задумался:
– Правда, лучше не посылать его туда, пока ты не доставишь мне Рафика. Сейчас в семье не так много молодых мужчин. Я полагаю, что Тафа все-таки лучше, чем ничего.
– Коль деньгам цены не знать, нужды не миновать, – подсказал Самаддин.
В комнате с занавешенными окнами, где лежал Тафа с обмотанной бинтами головой, старая Амина перешептывалась со служанкой, которую она посылала протирать пыль в комнатах возле кабинета Хафиза. Услышав, каковы планы Хафиза в отношении собственного сына, она воздела руки к небесам и в ужасе закатила глаза.
– Что же нам делать? – возопила она. – Если он вернется на юг, это чудовище, Юката Батсу, наверняка убьет его! Мы должны где-то спрятать его, как только он поправится после операции. Должно же быть какое-нибудь место, где он мог бы спрятаться!
Причитания Амины разбудили Тафу; он попытался сесть на постели:
– Нет, Амина, я не стану прятаться.
– Тафа! Воспитанник мой! Ты меня слышал? – Амина мгновенно оказалась подле него.
– Юката Батсу отрезал мне уши, но мозгов не вынул: я могу слышать и понимать, – кисло ответил Тафа. – А твои причитания услышал бы и глухой, старая женщина. Теперь расскажи мне все, что знаешь.
Когда Амина изложила все, что знала, Тафа откинулся на подушки и задумался. Его лицо было бледнее, чем раньше, но, возможно, это было всего лишь следствием усталости.
– Я не стану прятаться, – снова объявил он. – Это недостойно человека моего рода. Кроме того, нет места, где мой возлюбленный отец, да осквернят собаки его имя и его могилу, не нашел бы меня, будь на то его желание. Остается только одно, – он сладко улыбнулся Амине. – Ты скажешь моему возлюбленному отцу, что я пока не оправился от операции и что есть опасность, что на южных болотах я заразился инфекционной лихорадкой.
– Но, мой маленький, ведь ты становишься сильнее с каждым часом! У тебя нет лихорадки; я, вскормившая и воспитавшая тебя, знаю это как никто!..
– Попытайся не быть глупее, чем ты есть, Амина, – оборвал ее Тафа. – С каких это пор ты обязана рассказывать моему отцу правду о том, что происходят в этих комнатах? Или ты больше не станешь защищать меня, как в те времена, когда и действительно был твоим воспитанником и ты лгала, чтобы защитить меня от гнева отца, покрывая мои мелкие шалости?
Амина вздохнула. Она слишком часто лгала, чтобы защитить Тафу, чтобы сейчас перестать делать это.
– Но этот обман вскоре откроется, мой дорогой, – заметила она. – Ты же не можешь вечно притворяться, что лежишь с приступом болотной лихорадки!
– Нет. Но пока мой отец будет стараться держаться подальше от этих комнат, боясь подхватить инфекцию, а я тем временем уберусь с планеты. Не думаю, что он убьет тебя, когда обман раскроется, – после недолгого раздумья прибавил Тафа. – Может быть, он даже не сильно тебя побьет, потому что ты старая и слабая, а причинять вред слугам – позорно.
– Милый Тафа, – ответила Амина, – не тревожься за меня. Моя жизнь не стоит и волоса с твоей головы.
Тафа не стал оспаривать это утверждение.
– Итак, ты все-таки спрячешься?
– Никоим образом, – Тафа улыбнулся. – Никоим образом. Попытки сбежать и спрятаться сулят безопасность, но не надолго. Есть лишь один способ упрочить мое положение в качестве наследника моего отца и сделать так, чтобы он берег мою жизнь, как это и положено любящему отцу. Мне просто нужно отыскать моего кузена Рафика – прежде, чем это сделает Самаддин.
“Ухуру” сгружал на Телой коллекцию разнообразных минералов, когда к Калуму подошел незнакомец чрезвычайно любезного вида.
– Я совершенно случайно услышал ваши переговоры с Кирие Пасантонополусом, – сказал он. – Позвольте мне представиться – Иоаннис Георгиос, местный представитель… ряда предприятий. У меня сложилось впечатление, что вы находите ваши дела с семьей Пасантонополус не слишком удовлетворительными. Возможно, вы позволите мне осмотреть ваш груз? Может быть, я сумею предложить вам лучшие условия сделки.
– Сомневаюсь, – желчно заметил Калум. – Минеральные ресурсы астероидов возле Телой крайне бедны, нам пришлось проделать долгий путь через весь четвертый пояс астероидов, чтобы найти хоть что-то стоящее разработки, да и тогда все, что нам удалось добыть, это некоторое количество золота и платины. Навряд ли это поможет нам окупить хотя бы стоимость экспедиции…
Он внезапно умолк: Рафик наступил ему на ногу и сам вступил в разговор.
– Но, разумеется, стоимость товара зависит от того, насколько он нужен покупателю и так ли уж он важен для продавца, – спокойно продолжил он. – Возможно, одна из компаний, которую вы представляете, Георгиос, найдет применение нашему, весьма обычному и непримечательному, грузу. Не надо так низко оценивать наш груз в присутствии покупателя, – углом рта проговорил он, обращаясь к Калуму, когда Георгиос отправился следом за Гиллом осматривать те образцы, которые они уже демонстрировали концерну Пасантонополусов.
– А ты , в таком случае, что делал? – возмущенно поинтересовался Калум.
– Я просто был вежлив, – ответил Рафик. – Это совершенно другое. Я полагаю, твои инстинкты торговца несколько притупились за годы спокойной жизни работы на КРИ. Отныне предоставь говорить мне.
– Он хочет забрать образцы в свой офис, чтобы сделать анализы, а нас приглашает поужинать с ним сегодня вечером, чтобы обсудить тот астероид, разведку которого он собирается препоручить нам, – сказал присоединившийся к ним Гилл. – Он намекнул, что этот астероид может оказаться богатым источником рения. Я полагаю, ты думаешь, что и мои инстинкты торговца притупились, верно, Рафик?
– Дорогой мой Гилл, – дружелюбно проговорил Рафик, – для начала, у тебя никогда и не было способностей торговца. Думаю, лучше было бы передать заключение сделок в ведение Акорны – у нее, по крайней мере, талант во всем, что касается цифр.
– Лучше будет, если ее никто не увидит, – возразил Калум. – Сегодня вечером ей придется остаться на борту “Ухуру”.
Остальные согласились с ним. Акорна росла так быстро, что теперь сошла бы за невысокого мужчину. В комбинезоне горняка и с большой кепкой, скрывающей ее серебристые волосы и рог во лбу она вполне могла пройтись по базарам Телой, не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрений; однако мужчины сомневались, что ее тайна останется нераскрытой за долгий вечер, проведенный за ужином заключением сделок.
– Будет лучше, – заметил Рафик, – если вы все трое останетесь на борту. Тогда, Калум, ты точно больше не сболтнешь лишнего.
– Калум остается с Акорной, а я иду с тобой, – после минутного раздумья объявил Гилл. – Мы не знаем этого Георгиоса, и мне не кажется, что в данный момент кому-либо из нас следует в одиночку встречаться с незнакомыми людьми. За последнее время мы много кому перешли дорогу.
– Может, он не захочет рассказывать такому болтуну, как ты, о рениевом астероиде, – предупредил Рафик.
– Может, и не захочет, – жизнерадостно согласился Гилл, – но и в темной аллее по голове он меня вряд ли приложит.
– Ты параноик, – вздохнул Рафик; однако вышло так, что именно он и обнаружил ловушку, расставленную для них Георгиосом.
– Он хочет, чтобы мы все поужинали с ним; все четверо, – сообщил Рафик после разговора с Георгиосом по телекому. – Говорит, что предпочитает быть уверенным в том, что все партнеры находятся в добром согласии, прежде чем они отправятся в столь опасную экспедицию… похоже, рениевый астероид находится ближе к солнцу Телой, чем наши обычные места работы, так что нам понадобится дополнительная защита от радиации и солнечных вспышек.
– Все партнеры?.. Что ж, в любом случае, к Акорне это не относится.
– Он особо подчеркнул, что ждет всех нас , – нахмурившись, ответил Рафик. Намекнул на то, что, если мы все не придем, сделка не состоится. А теперь скажите-ка, вам это ничего не напоминает?
- Предыдущая
- 25/76
- Следующая
