Вероятностный человек - Болл Брайан Н. - Страница 13
- Предыдущая
- 13/44
- Следующая
— Да.
Спингарн решил, что не сделает ни единого движения, которое может быть истолковано как попытка избежать своей участи; он смирился с процедурой, хотя и не понимал ее смысла. Однако сейчас все должно выясниться.
Двери распахнулись, открыв зияющий провал. Полная тьма. Гнетущая пустота. Как будто дыра во Вселенной.
Человек мягко подтолкнул его вперед, положив на плечо руку. Спингарн огляделся по сторонам. Худой человек вспотел. Страх и захватывающее чувство опасности: он расскажет своим коллегам, что прикасался — да-да, прикасался! — к самому опасному человеку в Галактике.
Двери захлопнулись за ним.
Медленно зажегся свет.
Он стоял в огромном, низком, пустом помещении, уходившем во тьму, с каменным полом, таким же, как огромные нижние палубы межзвездных кораблей.
В середине — сияющая желтая грязь.
Свет усиливался, но именно сияющий туман привлек внимание Спингарна, пугая его. Прогнав воспоминания, он шагнул назад и затравленно огляделся, ища, где бы спрятаться.
Из тумана на него смотрело странное существо.
— О да, Спингарн, — раздался каркающий голос, — я вижу тебя, Спингарн, а ты — меня, не правда ли? Стертые воспоминания возвращаются, и ты начинаешь понимать, что сделал мне и другим, подобным мне. Ты думаешь: «Это все — большая ошибка, и я соглашаюсь с тем, что мне говорят, и все приведу в порядок, потому что ведь я — Спингарн, Спингарн, который может взять тайм-аут, когда станет слишком худо, Спингарн, которому нравятся экстремальные точки Функции Вероятности и который немножко подогнал здесь, кое-что отобрал там и нашел способ полностью изменять людей, самого себя, а затем части людей и живые клетки…» О да, ты уверен, что твой талант сможет совершить все это, а затем ты вернешься и будешь купаться в славе. И ты знаешь о моих делах и знаешь меля, именно меня!
Лежащее в грязи существо начало поднимать голову — змеиную голову с человеческим ртом и радужными стальными волосами. Оно тянуло хрупкие щупальца к Спингарну и что-то бормотало, брызгая в него желтой грязью. Спингарн инстинктивно сжался. Как завороженный, полный страха и необъяснимой жалости к этому существу, он все же сохранил контроль над собой. Несмотря ни на что, Спингарн хотел знать, почему оказался объектом такой, метой злобы, почему все, что он сейчас услышал, подтверждает намеки, которые до него дошли, начиная с того момента, когда он взял тайм-аут.
— Меня! — сказала тварь снова, человеческий рот широко открылся в бешенстве.
— Меня!
И все же она обладала атмосферой власти! Она, вызывающая жалость, ужасающая, одержимая космической ненавистью, все же излучала дух власти, который нельзя было отрицать!
— Меня — Директора Сцен!
— Слияние клеток, — прошептал Спингарн. — Я не… — зги слова что-то значили для него. — Слияние клеток!
— О да! — снова послышалось зловещее карканье. — Теперь ты все понимаешь, не правда ли, Спингарн? Я отправился в Сцены Талискера посмотреть, что ты сделал с ними, — и со мной обошлись так же, как и с остальными беднягами, которых ты послал туда! Со мной! С человеком — человеком! — который первым дал тебе назначение в наилучшую Игру, когда-либо изобретавшуюся компьютером! Ты поплатишься за это, Спингарн!
Спингарн чувствовал тошноту от отвратительного запаха, желтое сияние грязи беспокоило его, по чувство страха полностью заслонила жалость. Перед ним лежала его жертва.
— Скажи, чем я могу помочь?
— Помочь?! — завопило чудовище.
— Да. Почему я здесь? Почему уничтожили мою память? Не можешь ли ты найти способ вернуть меня в прежнее состояние?
Нет. Спингарн знал это. Слишком много изменений произошло в сложных клеточных структурах его мозга. Клеточная хирургия двадцать девятого века была топкой и высокоэффективной, но все же оставалась хирургией: отрезать, заменить, вырастить новые культуры клеток мозга, удалить старые клетки и создать благоприятные условия для развития новых клеток памяти. Вырезанные старые клетки погибали.
— Если бы только я мог! — вздохнуло чудовище, уставившись на Спингарна немигающим взглядом. Его голова зловеще качалась из стороны в сторону. Спингарн скорее почувствовал, чем увидел в желтой грязи то, что осталось от когда-то всесильного Директора Сцен — возможно, самого могущественного человека в Галактике. Именно он вершил судьбы миллиардов людей в тысячах обитаемых миров. Змееподобное существо, все еще управлявшее Сценами, готово было броситься на него, Спингарна.
— Если бы я мог вернуть тебя назад, Спингарн!
Холод смерти наполнил помещение со зловонным воздухом. Низкий потолок создавал впечатление, будто очутился в душном склепе. Блестящий человеческий рот злобно кривился. Спингарн безуспешно пытался справиться с охватившим его ужасом.
— Но мы по дюжем, Спингарн. Нет. от тебя ничего не осталось — от того разума, который снова привел в действие проклятью Сцены Талискера; от человека, который забавлялся слиянием клеток; от того дилетанта, который занял пост Куратора Сцен Талискера и смог удовлетворить дьявольское желание превратить людей в чудовищ! — Голос стал еще пронзительней. Змеиная голова продолжала раскачиваться из стороны в сторону, извивающееся тело взбалтывало желтую грязь. — И мы не можем уничтожить тебя взамен того дьявола, каким ты был, Спингарн! Ты был хитрым — слишком хитрым — ты, ты, кошмар ада, ты, тварь из внешней тьмы!
Я?
Рядовой Спингарн?
Спингарн в страхе отшатнулся.
Чудовище с трудом сдерживало себя.
— Эти сведения получены от компьютера. Я их проверял и перепроверял, я призвал всех до единого экспертов по Вероятностям в галактике. Не сомневайся, Спингарн, — я все тщательно проверил! Если бы была малейшая возможность разобраться с тем, что ты натворил на Талискере, мы бы воспользовались ею. Все что угодно будет лучше, чем позволить тебе жить хоть одно лишнее мгновение, Спингарн! Все, что угодно!
Чудовище немного смягчилось, и он был спасен и понял это, хотя никто не сказал ему. Спасен, по для чего? Талискер был не менее ужасен, чем Директор. То, что когда-то было человеком, превратилось — в результате слияния клеток? — в нечто кошмарное. Неужели все его рук дело?
— Ах, Спингарн, если бы мы могли вернуть тебя! Но это не в наших силах. Ты исчез, Спингарн, именно так, как и ожидал. Сказать тебе, как?
— Да.
— А ты не боишься? Надеюсь, ты страдаешь, поскольку у тебя если не разум, то тело моего бывшего режиссера. Я расскажу тебе обо всем, после чего ты отправишься в космос, Спингарн. И, может быть, сгинешь там! Ты должен отправиться на Талискер, Спингарн, — на мне лежит долг перед всем человечеством! Нельзя допустить, чтобы на Талискере распространялась зараза, и знаешь, Спингарн, — о, ты предполагал, могу поспорить, — вся твоя интуитивная хитрость осталась при тебе, и ты все еще великолепен. Твой разум способен оценивать вероятности, неопределенности и случайные статистические функции, Спингарн! — и разве ты не понимаешь, что я не могу содрать с тебя кожу, не могу применить к тебе твой собственный метод слияния клеток и ни па мгновение не могу сделать из тебя такую же тварь, как я, — не могу отомстить тебе, Спингарн, — так говорит компьютер. Для нас обоих нет никакого выхода. Я должен отпустить тебя! Я должен отпустить тебя НА СВОБОДУ, не причинив вреда! И с теми спутниками, которых ты выберешь сам! На Талискер! Компьютер говорит, что из всей человеческой расы только ты, Спингарн, можешь остановить процессы, которые запустил на Талискере!
Голова рептилии качалась с бессильным человеческим гневом. Слезы разрушенных надежд текли из немигающих глаз. Затем Спингарн заметил цепи безопасности, установленные в низком потолке. Излучатели. Метательные иглы. Его ждет мгновенное забвение, если он попытается напасть или бежать.
Но Спингарн, преодолев страх, продолжал расспрашивать.
— Ты обещал рассказать мне, как я ухитрился бежать.
Это могло заставить тварь, которая когда-то была Директором, забыть свой бессильный гнев. Упоминание об обещанном рассказе, о том, как прежний Спингарн спасся от возмездия за свои преступления на Талискере, могло ускорить успокоение. Конечно, существовали и более важные соображения. Спингарн испытал шок после предъявления ему каталога совершенных им преступлений, хотя их суть была не совсем ясна для него. Когда кольца змеи, лежащие в желтой грязи, постепенно перестали извиваться, Спингарн еще раз вспомнил все, что узнал. Он, режиссер Игр, привел в действие старинные Сцены на Талискере, что было запрещено. Но преступление состояло в том, как он это сделал. Преступлением было не то, что он посылал туда людей, хотя Талискер — безжизненная планета, скопище руин и пыли. Преступлением было то, что он сделал с людьми.
- Предыдущая
- 13/44
- Следующая
