Вероятностная планета - Болл Брайан Н. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая

Марвелл заглянул ей в глаза.

– Афф! – сказал он.

– Афф! – откликнулась она.

Марвелл еще раз подпрыгнул, потом с удовлетворением ее обнюхал.

– Мисс Хэсселл! – донесся до них металлический голос, когда они устремились в кусты. – Мистер Марвелл!

– Ах вы, ссученные жабы! Подлые дезертиры! – раздался другой угрожающий голос. – Ну, покажитесь только, уж я всажу десяток пуль в ваши гунявые задницы!

Лиз задохнулась и ничего не ответила.

Марвелл чувствовал, как где-то в глубине его существа пульсирует крупица прежней памяти. Он попытался повторить звуки:

– Мисс-мисс!

Лиз в бешенстве вонзила острые зубы ему в плечо. Марвелл вернулся к прерванному занятию. Спаривание было долгим и неистовым.

– Господи, твоя воля, ты видел эту бесстыжую шлюху? А, мартышка?... Заголила зад, ровно на параде! Шлюха она и есть шлюха!

Хок добродушно отшвырнул от себя назойливых тигрят. Мать подозвала их к себе, и они спрятались у нее под брюхом. Тигрица озадаченно наблюдала на стремительным бегством белых обезьян. Они раззадорили ее аппетит своим запахом, однако пи у нее, ни у золотисто-черного самца не возникло желания преследовать их.

Непонятное красное существо, не обладающее запахом живности, издавало неприятные, но не враждебные звуки. От второй белой обезьяны исходил мерзкий запах, она то и дело брызгала слюной и ругалась, по тоже не проявляла злобы по отношению к ее семейству. Тигрица выжидала. Она была не слишком голодна, потому что прошлой ночью они устроили настоящее пиршество; остатки его еще зарыты здесь, неподалеку.

Солнце тем временем садилось. Тигрица взглянула на самца и залюбовалась его силой и грацией. Услышав довольное мурлыканье матери, детеныши принялись с наслаждением ее обнюхивать. Тигрица вслушивалась в звуки, и воспоминания медленно проникали в ее подкорку.

– Ну? – произнес Хок.

Гораций незамедлительно отозвался:

– Да, сержант, дьявол строит козни в своих владениях.

– Еще бы! От него только того и жди! А что бедному Хоку делать? Капитана околдовали, превратили в зверя лесного, так еще эти гунявые жабы задницу показали! Во г. ты мне скажи, ученая мартышка, где ты там обучался – в Оксфорде, в Кембридже?... Скажи мне, а то ведь я университетов не кончал., как ты мог упустить вонючих жаб? Как позволил, чтобы они нанесли такое оскорбление королевскому солдату?

Хок в ярости хлопнул по спине тигра. Тот зарычал и отодвинулся.

– Дело в том, сержант, что бедный мистер Марвелл и молодая леди, его спутница, стали жертвами сатанинских козней. Понимаете, их мозг подвергся моделированию. – Увидев, что Хок тупо смотрит на него, Гораций запнулся. – Ну, как бы это сказать?... Их мозг словно бы опустел... В него вмонтировали клетку памяти...

– Опять по-жабьи заговорил! – Хок уселся на землю, вытащил из заплечного мешка кожаную флягу. – Сколько разтебе повторять: балакай по-английски, мартышка!

Гораций как мог перевел идеи третьего тысячелетия на язык, доступный сержанту саперной роты из Порохового Века. Но Хок даже в упрощенном виде не мог себе вообразить операцию, которую претерпели Марвелл и Лиз. Ему она представлялась неким увечьем, вроде пулевого ранения.

– Так они в голову ранены? – переспросил он. – Но ежели пулю вовремя не извлечь, они подохнут от воспаления мозгов. Ставлю фунт против пенса, что через неделю у них откроется кровотечение, а через две они откинут копыта! Небось эти коновалы будут им делать... как ее?... Трепанацию черепа. Я сколько раз видал, как они ковырялись в черепушках у солдат. Но ни один не выжил, упокой, Господи, их душу! – он устремил взгляд в кусты, видимо, все еще надеясь отыскать сбежавшую парочку. – Подлые псы, изменники! Ладно, мартышка, невелика потеря!... Так ты говоришь, это мой капитан? Взаправду чудной тигр. Вроде ручного.

– Вот именно, сержант. Я уверен, что капитан Спингарн узнал вас.

– Ага! – согласился Хок. – И баба его, гляди!... Мисс Этель, помните старого Хока? Помните, как мы вместе ступили на эту поганую землю? И как Сатана вас заколдовал? У вас тогда еще выросли крылья, а старина капитан отрастил себе рога и хвост.

Тигрица подошла поближе к Хоку; ее гибкое тело искрилось в лучах заходящего солнца. Она глянула в его колючие голубые глаза и вспомнила. Белая обезьяна с тошнотворным запахом, кажется, из их стаи. Из их стаи?Да, где-то она слышала этот голос. Тигрица понюхала его сапог. Вонючая лапа, гладкая, противная, опустилась ей на голову, и тигрица не отстранилась.

– Я думаю, мисс Этель тоже помнит, – сказал Гораций. – Но все-таки советую вам быть осторожным. Она в любой момент может забыть, что знала вас, сержант. Таковы козни Сатаны.

– Ишь ты!

Хок отдернул руку. Он вытряс из фляги последние капли себе в глотку и снова засунул флягу в мешок. Тигрята тоже хотели подойти, но тигрица предостерегающе зарычала. Тигр растянулся на траве рядом с сержантом. Она же продолжала стоять, немного настороженная, но спокойная Время шло. Хок прищурясь глядел на закатное солнце. Гораций молчал. Вдруг сержант встал и пристально посмотрел на робота.

– Эй, мартышка!

– Да, сэр?

– Ты вроде говорил, что ориентируешься на местности? Ты же у нас образованный, а? И называй меня сержантом! – строго добавил он.

– Слушаюсь, сержант.

– Так я готов!

– Готовы к чему, сержант?

– К походу, мартышка!

– Я рад за вас, сержант.

– Ну давай, веди!

Робот недоуменно уставился на него.

– Куда вести?

– Куда? – Хок сердито сдвинул брови, – Ты меня спрашиваешь?

– О чем спрашиваю, сержант?

– Господи, твоя воля, ты что, совсем спятил, плюшевая жаба?! Он еще спрашивает, куда ему меня вести!

– Так ведь я под вашим началом, сержант.

– Под моим началом?

– Так точно, сержант.

Хок задумался. Потом пробормотал, обращаясь к самому себе:

– Блуждаем в аду? Мой капитан – лесной зверь, ученая мартышка – рядовой, а толстопузый со своей шлюхой – дезертиры? Ну и в переплет ты попал, Хок!

Гораций промолчал.

Тигр настороженно буравил их обоих желто-зелеными глазами.

– Так под моим началом, говоришь?

– Под вашим, сержант. Видите ли, мои инструкции предписывают мне поступать в распоряжение любой экспедиции на Талискере... То есть в этом краю, сержант.

– И толстопузому ты подчинялся?

– Так точно, сержант.

– И этой бабе, которая тыл нам показала?

– И ей.

– Так чего ж ты их отпустил?

– Видите ли, сержант, дело в том, что мы больше не можем числить их среди людей. По сути дела, они превратились в высокоразвитых обезьян. Козни Сатаны – ничего не поделаешь!... А поскольку капитан Спингарн тоже пока не обрел человеческого облика, то в составе обеих экспедиций вы – единственный человек. Поэтому я поступаю в ваше распоряжение, сержант.

– Вон как! – озадаченно почесал в затылке Хок. – Стало быть, один я остался на службе Ее Величества? И мой воинский долг велит взять командование на себя?

– Да, сержант.

Тигр-Спингарн следил за игрой длинных теней. Он чувствовал приближение ночи. Скоро придет время раскапывать останки убитой добычи. Но что-то мешало ему подчиниться своим инстинктам. Может, тому виной вонючая белая обезьяна, которая так противно рычит и распространяет вокруг себя запах пота? Но тигр почему-то не мог покинуть эту обезьяну – наоборот, принял ее в свою стаю. Вот она по-чудному вытянулась на задних лапах, и стальные когти полосатого хищника истинктивно напряглись, готовые царапать и рвать. Обезьяна шумно сплюнула.

– Так тому и быть, мартышка! – объявил Хок. – Отдаю тебе приказания, а ты смотри, выполняй без заминки. Изволь беспрекословно подчиняться, не то я живо продырявлю твои механические кишки.

– Есть, сержант.

– Ищи выход из ада!

Гораций помедлил, впервые за время пребывания на Талискере проявив признаки беспокойства.

– Из...

– Ты что, оглох! – взревел Хок и схватился за мушкет.

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая