Спасенная репутация - Грейси Анна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/65
- Следующая
– Нет. Откроете вечером, когда будете одна, – пробормотала она.
– Но, Марта, вы уже сделали мне столько подарков...
Mapта отмахнулась от ее протестов.
– Глупости. Это не такая ценная вещь, как вуаль моей мамы. Это всего лишь старая вещица, которая мне больше не пригодится. – Она очень по-французски пожала плечами. – Возможно, вы найдете ей применение.
Отец Ансельм выступил вперед.
– У меня тоже есть для вас небольшой подарок, дитя мое. – Широко улыбаясь, он вручил Фейт маленькую книжицу в темно-красном кожаном переплете.
– Стихи! – воскликнула Фейт, когда открыла книгу и с восторгом пробежала глазами содержание – На английском! О, здесь есть мои самые любимые стихотворения! О, спасибо вам, святой отец, я буду хранить ее.
Отец Ансельм улыбнулся:
– Когда ты в чужой стране, то одно из удовольствий, по которым очень скучаешь, – это чтение на родном языке.
Фейт прижата книгу к груди.
– Вы так правы. Я очень сильно скучала по чтению, с тех пор как... уехала из дома.
– Ну-ну, мисс, непозволительно плакать в такой счастливый день, как этот, – заявил Стивенс, выходя вперед. – У меня тоже есть маленький подарочек, мисс... то есть миссис Блэклок, – поспешил поправиться он и вручил ей небольшой цилиндрический сверток.
– Но почему все дарят?..
– Свадебный подарок, мисс... то есть миссис.
– Свадебный подарок? – Тронутая и немного смущенная, Фейт приняла его. Ей уже столько всего подарили, а ведь она даже не настоящая невеста. Утром ее отсылают к свекрови.
Она взглянула на Николаса Блэклока и вздрогнула от неожиданности, обнаружив, что он сердито хмурится. Очевидно, он тоже не считает, что она должна получать подарки. Она заколебалась.
– Мне не следует... – начала она.
– Да открывайте же! – приказал он.
Она заморгала, озадаченная его дурным расположением духа. Очевидно, он тоже смущен тем, что другие относятся к этому как к настоящему бракосочетанию. Лучше поскорее покончить с этим. Она развернула сверток. Внутри оказалась маленькая деревянная флейта, вырезанная вручную. Глаза Фейт увлажнились.
– Я знаю, что это пустяк, мисс, но вы говорили, что вам нравилось...
– Стивенс, какая прелесть! У меня была такая, когда я была маленькой, и я любила ее больше всего на свете. Мой дедушка сломал ее. Он... он не любил, когда я играла.
Последовало короткое молчание.
– Тогда сыграйте сейчас, мисс.
И Фейт сыграла. Впервые за несколько месяцев она играла. Феликс не любил ее музицирования. Она должна была слушать и восхищаться его гением, и Фейт на самом деле восхищалась. И только сейчас осознала, как сильно скучала по флейте.
Когда она закончила, на мгновение воцарилась тишина, а затем ее новоиспеченный муж сказал:
– Хорошо. Очень хорошо. Просто замечательно.
Другие тоже хвалили ее, но Фейт их почти не слышала.
Она запасала эту маленькую похвалу впрок, как белка запасает орехи на зиму.
Он взял ее за руку и сказал:
– Давайте выйдем. Мне нужно сказать вам кое-что наедине.
Ник вывел ее в маленький, огороженный стеной садик священника. Здесь, в этом укромном уголке, осень еще не полностью вступила в свои права. Сад был ухоженным, с ровными рядами прополотых овощей и безупречными квадратами лекарственных трав. Единственная диссонирующая нога в этом море безупречного порядка звучала в центре: арка из пышно плетущихся поздних роз. Это была единственная видимая уступка романтичной натуре отца Ансельма.
– Теперь я вижу, откуда взялись ваши свадебные розы. – Ник жестом указал на крошечные розочки у нее в волосах.
– Да. – Фейт села на скамейку, опустив глаза и аккуратно сложив руки на коленях. Она была похожа на школьницу, ожидающую наказания. Очень красивую школьницу, подумал он. Как же он не разглядел, какая она красивая? Да он почти и не видел ничего, кроме ее ссадин, синяков, волдырей и печали в глазах.
Ник стоял перед ней, сцепив руки за спиной. Он чувствовал себя крайне неловко, поэтому взял барьер одним стремительным броском:
– Я не купил вам подарок.
Она, нахмурившись, подняла глаза.
– Прошу прощения. Я должен был.
Она подскочила и стиснула его руку.
– Я думала, вы сердитесь на меня. Я думала, вы считаете, что я не должна принимать подарки, поскольку это не настоящая свадьба.
– Это настоящая свадьба!
Она нетерпеливо махнула рукой.
– Вы знаете, что я имею в виду, я – не настоящая невеста, а вы...
– Вы очень красивая невеста.
Она замолчала и уставилась на него. А затем улыбнулась счастливой, ослепительной улыбкой, от которой у Ника пересохло в горле.
– Спасибо, – взволнованно прошептала она. – Это изысканная фата Марты сделала меня красивой.
Вовсе не фата делала ее красивой. Сейчас на ней не было фаты, но казалось, что Фейт светится изнутри. Ник с некоторым усилием прочистил горло и сказал главное:
– Я не догадался купить вам подарок, но сегодня непременно куплю. Что бы вы хотели?
Ее улыбка испарилась.
– Я ничего не хочу. Вы уже дали мне так много.
– Ерунда!
– Но это правда. Вы купили мне абсолютно все, что надето на мне сегодня, включая и эти чудесные ботинки. – Она приподняла подол, чтобы показать ему ботинки. – Кстати, они сидят идеально...
Он прервал ее отрывистым жестом.
– Предметы первой необходимости не считаются, и, кроме того, я теперь ваш муж, и это мой долг – обеспечивать вас всем, что необходимо. Однако я намерен купить вам настоящий свадебный подарок – что-нибудь, что вам не нужно, но хотелось бы иметь. Что бы вы хотели? – «Жемчуг, – подумал он. – Или, быть может, сапфировое ожерелье под цвет ее глаз».
– Но я не хочу ничего... – Он бросил на нее суровый взгляд, и она уступила. – О, ну хорошо, но я даже не знаю, что попросить. У меня уже все есть.
Он недоверчиво посмотрел на нее. Ее пожитки, половина из которых сейчас на ней, едва ли заполнят одну сумку, и она считает, что имеет достаточно?
Она на минуту задумалась.
– Может, писчую бумагу, перо и чернила? – Она осеклась, увидев его взгляд, и сказала оборонительно: – Мне нужно написать несколько писем.
– Я куплю вам чертову уйму писчей бумаги, но не в качестве свадебного подарка!
– Незачем на меня кричать!
– Извиняюсь, – пробормотал он, на самом деле ничуть не раскаиваясь. Писчая бумага, ну надо же! – А теперь придумайте какой-нибудь настоящий подарок.
Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
– Некоторые люди считают, что человек должен сам выбирать себе подарки. А некоторые полагают, что ценность подарка в проявлении внимания.
– Эти люди никогда не получали чудовищные вещи, которые им совершенно ни к чему! – парировал он.
Она засмеялась.
– Вы правы. Ну хорошо. Есть кое-что, что я бы очень хотела, но это довольно дорого, и вы, возможно, не захотите купить это для меня.
– Плевать на расходы! – Ник сам с трудом мог поверить, что сказал это. Он сошел с ума, если говорит женщине, которую едва знает, что расходы не имеют значения – Что это?
Она заколебалась, обвивая вокруг пальца тонкую веточку.
– Вам это может не понравиться.
Раздраженный и злой на себя за то, что оказался настолько невнимателен, что забыл купить своей невесте подарок, Ник резко бросил:
– Обещаю вам, миссис Блэклок, что бы это ни было, мне понравится! Теперь скажите мне, чего вы хотите, и, если возможно, я куплю это сегодня же.
Она взглянула на него большими голубыми глазами, затем сделала глубокий вдох и поспешно выпалила.
– Очень хорошо, и постарайтесь не забыть, что обещали. Я хочу пистолет.
Фейт услышала, как он резко втянул воздух, и поспешила продолжить, торопясь дать объяснение прежде, чем он откажет.
– Моя мама всегда носила пистолет в сумочке. Она много путешествовала, и, имея собственное оружие, она могла защитить себя и нас, если бы потребовалось.
Она попыталась понять выражение его лица. Оно вновь стало угрюмым и деревянным. Возможно, он шокирован. Без сомнения, он такой же, как большинство знакомых её джентльменов, которые считают, что настоящие леди не носят оружия Они находят эту мысль оскорбительной, словно вышеупомянутые леди не доверяют им как защитникам.
- Предыдущая
- 20/65
- Следующая
