Зло сгущается - Стэкпол Майкл А. - Страница 6
- Предыдущая
- 6/65
- Следующая
Еще я почувствовал, что Пелл и в самом деле предложит Эстефану деньги – не из-за недостатка сочувствия к нему и его семье, а потому, что это легче, чем придумывать другой способ помочь им. Я взглянул на хозяина дома.
– Эстефан, ведь вы, после того как привезли меня сюда, ходили покупать патроны к моему пистолету?
– Да.
– Значит, вы платили по цене перекупщика. – Я пристально взглянул на Пелла. – Если вы говорите, что Койот готов пожертвовать какой-то суммой, вероятно, можно вернуть Эстефану деньги за боеприпасы? Пистолет я возьму с собой, и мне хотелось бы забрать и остальные патроны. Полсотни на покрытие ваших расходов достаточно, не так ли, Эстефан?
Эстефан хотел возразить, но Пелл не стал его слушать.
– Полсотни, Эстефан? Дружище, тебя бессовестно обобрали, ты это понимаешь?
– Не думаю. Рок, что на этом рынке цену назначает покупатель, – вмешался я. – Эстефан торопился, и я рад, что он добыл патроны, потому что свои я все расстрелял.
Пелл вытащил пачку банкнот и начал отслаивать по одной. Остановившись на трех десятках с портретом Рейгана и четырех пятерках с Линкольном, он сложил их и вручил Эстефану. Хозяин дома опять попытался протестовать, но я покачал головой.
– Предоставив мне убежище в своем доме, вы оказали услугу Койоту. Покупая патроны для меня, вы оказали услугу мне. Мне еще предстоит заплатить следующему, а это примите в знак моих добрых намерений.
– Благодарю, сеньор. – Эстефан сунул деньги в карман и отдал мне почти полную коробку патронов.
– Не стоит благодарности. Я вернусь через пару минут.
Я удалился в ванную и содрал с пакета пластиковую обертку. Широкие трусы на резинке мне не понравились, но все же я их надел; белые носки с синими полосками пришлись впору, и джинсы сидели на мне отлично, хотя были совершенно новыми и жесткими, как накрахмаленные. Черная футболка с непонятной надписью "Rollerblades does slalom" показалась мне чересчур вызывающей, но положение мое было не таково, чтобы предъявлять претензии.
Одевшись, я вернулся в гостиную и обнаружил, что Пелл с Эстефаном перебрались в кухню. Консуэла ставила на стол фасоль с рисом и тортильями. Пелл смотрел на еду голодными глазами, но, бросив беглый взгляд на кастрюли, я понял, что семья Рамиресов останется голодной, если попытается нас накормить.
– Рок, нам пора.
Он взглянул на меня у как на сумасшедшего.
– Отказаться будет невежливо…
– Знаю и надеюсь, что Эстефан и Консуала найдут в себе силы простить меня. – Я демонстративно заткнул «крайт» за пояс сзади. – Если кто-то охотится за мной, то, пока я здесь, им угрожает опасность.
Пелл немного помедлил. Голод в нем боролся с благоразумием. Наконец он кивнул и поднялся.
– И, кроме того, надо найти вам подходящую обувь.
– Это не считая всего прочего.
– Верно.
Я повернулся к Эетефану и пожал ему руку.
– Большое спасибо, друг мой. – Я нарочно говорил по-испански.
Он улыбнулся:
– Не стоит благодарности. Счастливого пути.
– До свидания.
Мы вышли из домика, и я впервые увидел дневной Феникс. Разумеется, из-за крыши, висящей на высоте десяти этажей, отличить день от ночи было нелегко, но понять, что сейчас светлое время суток, можно было по потоку тепла, исходящему от кровли. На ее нижней стороне я увидел буквы ОСА, написанные распылителем.
– Рок, что это там, наверху?
– Это Застывшая Тень, любезность, оказанная городу "Лорика Индастриз" и Общественной Службой Аризоны, более известной, как Оголтелые Сквалыги Аризоны.
– Впечатляет. А это?
– Солнечные батареи, дружище. Ими покрыт весь город, это наши электростанции.
Я прищурился, разглядывая Застывшую Тень. Мощные стальные балки, отливающие черным, поддерживали панели с двух сторон. Сами панели были величиной примерно в четверть мили по каждой стороне. В нескольких местах я увидел небольшие хижины, приютившиеся на балках или в промежутках между ними и ближайшими зданиями. Еще я заметил цилиндрические кожухи, приткнувшиеся, как пузыри темноты, к панелям в местах сочленения с балками.
– Панели двигаются?
– Да. Когда песчаная буря заносит все грязью, ОСА наклоняет их примерно на двадцать градусов и моет с помощью встроенной системы распылителей. Лишь тогда здесь, в Затмении, идет дождь. В другое время они раскрывают панели, только если в городе становится настолько душно, что духота начинает проникать в цитадели.
Мы подошли к его автомобилю – это был спортивный двухместный "форд ревлон элита", – и он набрал код замка на дверце водителя. Автомобиль был не правдоподобно белым. На нем осел лишь тонкий слой копоти. Усевшись в кабину, Пелл открыл противоположную дверцу. Прежде чем сесть, я вытащил из-за пояса «крайт», потом захлопнул дверь и дозволил автомобилю пристегнуть меня.
– Эти ремни придумал садист, да, Мистериозо?
Я вежливо улыбнулся в ответ. Пелл включил двигатель, и мы тронулись. Ища, куда бы приткнуть пистолет, я открыл отделение для перчаток. Панель скользнула вниз, и за ней обнаружился тщательно подобранный набор косметики. Одновременно противосолнечный фильтр с моей стороны ушел в сторону, и на мгновение меня ослепили сдвоенные фонари по обеим сторонам зеркала.
– Это заводской стандарт или по спецзаказу?
– Стандарт. До того как «Ревлон» купил компанию, справа сверху действительно был перчаточный ящик.
Знаете шутку? Пора покупать новую «элиту», а то у меня помада кончилась. – Пелл смеялся, пока не заметил, что я не заражаюсь его весельем. – Я-то, конечно, никогда этим не пользуюсь, разве что черным лаком для ногтей и тенями для век, когда приходится бывать в Драк-Сити.
– Драк-Сити?
– В девяностых годах компания чокнутых ведьмочек-хиппи и панк-вампиров решила обосноваться в Скоттсдэйле и стала разрастаться. Из-за них "самый западный из западных городов" превратился в кусочек Трансильвании. Они отбеливают себе кожу и вставляют клыки.
Еще там есть какие-то свихнувшиеся христиане, которые провозглашают, что Иисус воскрес из мертвых потому, что был вампиром – ну, знаете: "Он пролил кровь за нас и теперь хочет, чтобы мы ее вернули", – что-то в этом роде.
– Понятно, – сказал я, хотя ничего не понял. Но даже не имея представления, кто я такой, я точно знал, что у меня нет ничего общего с тем миром, который описывал Пелл. – Послушайте, мне кое-что нужно. Подходящая обувь, наплечная кобура, несколько запасных магазинов для «крайта» и пуленепробиваемый жилет.
Как вы думаете, Койот на это раскошелится?
– Вы хотите разыскать свою личность, или собираетесь на войну?
– Может статься, и то и другое, приятель. Готовы ли вы мне помочь?
Пелл не ответил, и я, откинувшись на мягком сиденье, принялся рассматривать проплывающий мимо город. Вверху проносились стыки солнечных панелей. Они шли точно над серединой улицы, и я подумал, что в этом есть смысл, если, как говорил Рок, панели могли наклоняться, чтобы сбросить воду и мусор. Здания по пути попадались разные – от ветхих развалюх до высоченных многоквартирных домов. Перекрестки были отмечены торговыми рядами и магазинами, а иногда целый квартал занимал огромный открытый рынок.
В этом краю постоянной ночи все цвета были приглушенными, если они вообще были. Кое-где мигали яркие неоновые вывески, зазывая посетителей в бар или видеосалон, но душный воздух, казалось, высасывал из огней жизнь. – Проезжая по городу в пелловской «элите», я вновь почувствовал себя тараканом, торопливо бегущим через кухню в страхе, что вот-вот кто-то войдет, включит свет и раздавит его.
– Неужели в городе удалось набрать столько голосов, чтобы накрыть его этой штукой?
Пелл принужденно пожал плечами, и я сразу решил, что любое его объяснение будет наполовину выдумкой.
– В конце восьмидесятых городской совет Феникса проиграл несколько референдумов. Поняв, что таким путем ничего не добьешься, они с помощью ФБР заставили Агентство по охране окружающей среды предъявить городу иск, поскольку с истощением озонового слоя участились заболевания раком кожи. Потом они устроили небольшой саботаж на атомной станции Пало-Верде, а ответственность за него свалили на экотеррористическую группу, которую они называли "Голубой гром", – из-за этого пару человек поджарили на электрическом стуле. А потом все эти древолюбцы и антиядерные маньяки начали проталкивать идею альтернативных источников энергии. Город предложил покрыть солнечными батареями неиспользуемые участки пустыни к юго-востоку, но те же самые средозащитники не согласились. В качестве блестящего компромисса Сьерра-Клаб и прочие группы, которые живут, между прочим, ВНЕ города, милостиво согласились разрешить строить солнечные батареи НАД городом. Нас называют Долиной Солнца, и для тех, кто живет наверху, это отвечает истине, но для нас здесь – Долина Полуночи.
- Предыдущая
- 6/65
- Следующая
