В небе — гвардейский Гатчинский - Богданов Николай Григорьевич - Страница 1

• 1/72
• Следующая

Юность Николая Богданова совпала с юностью страны. Время было нелегким и люди взрослели рано. С тринадцати лет началась его трудовая биография. В шестнадцать он был строительным рабочим. Вопрос охраны завоеваний Советской власти был тогда одним из самых важных. Люди нашего поколения помнят лаконичный лозунг «Комсомолец — на самолет!». А романтика летной профессии манила в те годы юных не меньше, чем сегодня космонавтика. Впервые Богданов поднялся в воздух в семнадцать лет.

Он был уже летчиком первого класса, когда в феврале 1941 года его в числе большой группы пилотов Аэрофлота призвали в ряды Военно-Воздушных Сил. Это было одним из многих мероприятий, проводимых Коммунистической партией и Советским правительством по укреплению обороны страны. Опытные летчики-высотники ГВФ должны, были стать ядром качественно новой дальнебомбардировочной авиации, способной в любую погоду прорываться на больших высотах в глубокий тыл врага и наносить мощные бомбардировочные удары по его военным объектам.

Войны с фашизмом ждали и готовились к ней, и все же она началась слишком скоро. Уже 23 июня сорок первого года Николай Богданов и его товарищи совершили свой первый боевой вылет. Обстановка на фронте в первые дни и месяцы войны вынуждала дальнебомбардировочную авиацию наносить удары по передовым частям противника днем, немногочисленными группами, с малых высот, практически без прикрытия истребителями. Главной задачей было тогда остановить врага. И на земле, и в воздухе силы были неравными. И 3 июля самолет лейтенанта Николая Богданова, последний из сгоревшей в яростных боях эскадрильи, был сбит в жестокой схватке с истребителями врага. Но боевая задача была выполнена: усилиями и отвагой, меткими бомбовыми ударами двух погибших в этом бою экипажей прорвавшаяся через Березину танковая колонна гитлеровцев была задержана на сорок минут. Сорок минут передышки наземным войскам — как это было важно в те жаркие, кровавые дни…

А через неполных четыре года кавалер пяти боевых орденов, командир прославленного 12-го гвардейского Гатчинского ордена Суворова III степени дальнебомбардировочного авиаполка гвардии подполковник Богданов за умелое руководство полком при нанесении мощных бомбовых ударов по Берлину был награжден орденом Александра Невского.

В годы войны авиация дальнего действия (АДД) выполняла сложные и разносторонние задачи. Помимо нанесения ночных бомбардировочных ударов по объектам в глубоком тылу врага — в Германии и Восточной Пруссии, летчики полка летали к партизанам Белоруссии и Украины, Ленинградской области, Чехословакии и Югославии, выполняли другие трудные задания. Многие тысячи боевых вылетов совершили летчики полка. 178 боевых вылетов на счету их командира Николая Богданова.

Я хочу, чтобы читатель, особенно молодой, вдумался в эту цифру, постарался понять, что за ней стоит.

Войну Николай Богданов и его товарищи начинали на ДБ-ЗФ. Экипаж этой машины — четыре человека, но на дальние вылеты, на бомбардировку объектов в глубоком тылу врага вылетали втроем: столь важен был каждый килограмм полетного веса. Три тонны горючего, тонна бомб. Четырнадцать тонн взлетного веса. Продолжительность полета — восемь часов. Но они были опытнейшими летчиками; экономя буквально граммы бензина, они держались в воздухе по десять часов! Пять часов полета к цели, пять часов обратно — вот что такое один боевой вылет. И это при прорыве сильного зенитного огня над целью, при частых схватках с ночными истребителями противника, вооруженными радиолокационными станциями.

Многочасовой ночной полет труден огромной морально-психологической и физической нагрузкой. Трудно сказать, что было сложнее — бомбардировка плотно прикрытых огнем и истребителями целей или отыскание партизанских аэродромов, затерянных в черных лесных массивах. Каждая посадка ночью на ограниченную, практически не оборудованную и не освещенную площадку в лесу требовала поистине виртуозного летного мастерства.

Читая и перечитывая страницы рукописи Николая Григорьевича Богданова, я вновь и вновь думал о том, как сказался в ней характер ее автора: он много и с любовью пишет о боевых друзьях и скупо и скромно — о себе. Он не пишет о том, как в числе первых в стране освоил полеты на скоростных почтовых и пассажирских машинах, как стал победителем во Всесоюзных соревнованиях летчиков-высотников по использованию наивыгоднейших режимов полета, экономии горючего и моторесурса, как благодаря предложениям Богданова и его товарищей вдвое был увеличен моторесурс двигателей М-100, а тогда, в тридцатые годы, это было очень важно. Одним из первых Богданов освоил полеты и посадку в сложных метеоусловиях, используя маяки и радиополукомпас. За достижения в летной работе и в обучении молодых пилотов он не раз был поощрен управлением ГВФ и Центральным Комитетом ВЛКСМ.

Нет в книге и упоминаний, о наградах Николая Григорьевича. А в праздничные дни на его груди светятся три ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, два ордена Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, шестнадцать медалей. В названиях медалей — за оборону Москвы, Сталинграда Ленинграда, за взятие Кенигсберга и Берлина — отражен славный боевой путь летчика-гвардейца. И одна из самых дорогих ему медалей — «Партизану Великой Отечественной войны» I степени.

После войны Богданов командовал полком, был заместителем командира авиационного соединения по летной подготовке. Соединение выполняло сложные полеты, его экипажи находились в воздухе в любую погоду, днем и ночью, круглый год. Снова, как и в сложной фронтовой обстановке, офицер Богданов проявлял себя великолепным мастером летного дела, чутким и внимательным наставником, воспитателем молодежи.

Позже многие годы он отдал освоению Крайнего Севера, летал на остров Врангеля, Землю Франца-Иосифа, на станцию «Северный полюс-6», руководил оперативными группами по обеспечению арктических экспедиций, создавал новые аэродромы и неизменно оставался пилотом высшей квалификации. Когда в Амдерме тяжело заболел человек и требовалась срочная операция, Богданов доставил его на своем самолете в Архангельск и посадил машину в сплошном тумане.

В 1959 году он поднял самолет в воздух последний раз: начали сказываться тяжелые раны войны. Но и на земле Николай Григорьевич не расстался с авиацией — руководил полетами в научно-исследовательском летно-испытательном, центре. Несколько лет ушло у него на работу над этой книгой. Я рад выходу в свет книги Николая Богданова — славной страницы героической истории авиации дальнего действия, написанной честным и мужественным человеком.

В. П. Драгомирецкий, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации.

В начале февраля 1941 года, когда наш экипаж, выполняя пассажирский рейс на двухмоторном ДС-3 по маршруту Тбилиси — Москва — Тбилиси, произвел посадку в Воронеже и заночевал там, меня неожиданно вызвал начальник аэропорта, протянул мне радиограмму. Командиру экипажа Богданову предлагалось срочно выехать в Москву в управление кадров главного управления ГВФ. Радиограмма была подписана начальником Грузинского управления ГВФ Чанкотадзе. Я с недоумением посмотрел на начальника аэропорта. Он пожал плечами:

— Ничего сказать не могу, сам не знаю, в чем дело. Возьми в бухгалтерии требование на билет, поезд на Москву будет через час, успеешь. До станции доедешь в моей машине. — И он протянул мне руку.

Коротко написав находившейся в Тбилиси жене, что по вызову выехал в Москву, я распрощался с экипажем и уехал на вокзал. Лежа на верхней полке в скором поезде, я до самой Москвы размышлял о возможных причинах такого срочного вызова. Вначале было подумал, что меня переводят в другое территориальное управление. Но тогда зачем такая спешка? Выехать для получения нового назначения я мог бы и после прилета в Тбилиси.

• 1/72
• Следующая