Задумай число - Бодельсен Андерс - Страница 18
- Предыдущая
- 18/20
- Следующая
— Ты дурак.
Человек в плетёном кресле засмеялся.
— Ну наконец-то мы опять все вместе.
Алиса завязала пояс своего халата. Глядя в пол, она сказала, словно разговаривала сама с собой:
— От дилетантов никогда не убережёшься.
— О, я не назвал бы его дилетантом, — заметил Соргенфрей. Он смотрел прямо на Алису.
Борк в это время взвешивал свои шансы. Он мог броситься вперёд и, падая, схватить револьвер. Или повернуться и спокойно выйти в дверь, в которую только что вошёл. Он не сделал ни того, ни другого.
Алиса все ещё смотрела в пол. Потом подняла глаза на Соргенфрея.
— Хочешь выпить с дороги? Мы только что искупались.
— Ну, налей чего-нибудь, а мы с Борком подождём здесь. На кухне есть нож, но приносить его сюда не нужно. Присядь, пока ждём, приятель.
Борк сел, плотнее запахнув халат.
— Хорошее местечко вы себе нашли, — проговорил Соргенфрей миролюбиво. — Телефона нет, соседи не докучают. Мы втроём очень мило и мирно поболтаем. А уж поговорить нам есть о чем! Этот дом принадлежит вам?
— Да, — ответил Борк. Алиса из кухни крикнула:
— Нет!
Они молча слушали, как она колет лёд для напитков.
— Давай-ка вспомним, — сказал Соргенфрей, — когда мы с тобой виделись в последний раз? Через окно — ты то пригибался, то поднимался, как будто гимнастикой занимался. Ты однажды разглядывал меня в дверной глазок, но я не мог ответить тебе тем же. Потом ты видел меня — сейчас я просто думаю вслух — в окно кафетерия, когда я ждал тебя, а ты не пришёл. Так что фактически я тебя по-настоящему видел только в банке. И, конечно, по телевизору. А потом в тот день, когда ты должен был опознать меня, но тебе не захотелось, да? Однако я не очень уверен, что должен тебя поблагодарить.
Борк услышал, что Алиса ногой открывает дверь. Он подумал — может быть, она соображает быстрее него? И что же она успела придумать? Подсыпать что-нибудь Соргенфрею в рюмку? У её халата есть карман — могла ли она что-нибудь туда засунуть? Или она уже успела перейти на другую сторону?
— Не могли бы мы спокойно обсудить все это? — предложил он.
— Нет, — ответил Соргенфрей, переставая улыбаться. — Мы могли бы поговорить спокойно раньше, но это было уже довольно давно. Если быть точным, два с половиной года назад. Расскажи, чем вы занимались все это время, а я расскажу, чем приходилось заполнять своё время мне.
На маленьком пластмассовом подносе, который Алиса внесла в комнату, было три наполненных бокала.
— Просто поставь на стол, — сказал Соргенфрей, когда она направилась к нему. Как и Борк, он не спускал глаз с кармана её халата. — Остановись на секунду. Карман твоего халата, тебя не затруднит его опустошить? Знаешь, это на всякий случай — вдруг он полон ужасных кухонных ножей и прочей гадости.
Алиса сунула руку в карман и, улыбаясь, вывернула его наизнанку.
— Хорошо, — кивнул Соргенфрей. — А напитки уже приготовлены. Какой бокал предназначался мне?
— Ты псих, — заявила Алиса.
— Просто немного нервный. Ладно, давай сюда бокал.
Он протянул левую руку, и Алиса подала ему один из трех бокалов.
— А теперь дай другой.
Она улыбнулась, взяла бокал и протянула второй, говоря при этом Борку:
— Все это потому, что он насмотрелся кинофильмов. Почему ты думаешь, — продолжала она, обращаясь уже к Соргенфрею, — что у меня в кухне есть что-то такое…
Алиса хихикнула, Соргенфрей, глядя на неё, рассмеялся, и Борк на мгновение почувствовал себя посторонним.
— Зачем ты приехал? — спросила Алиса, посерьёзнев.
— Отдохнуть. Погреться под средиземноморским солнцем. Встретить старых знакомых. Поговорить с ними по душам.
— Тебя выпустили?
— Конечно, нет. Я взорвал стену динамитом. Дома об этом во всех газетах пишут.
— Может быть, уберёшь наконец револьвер?
— Ни в коем случае.
Алиса искоса бросила быстрый взгляд на Борка, как будто хотела сообщить ему что-то важное.
— Красивый дом, — заметил Соргенфрей, оглядываясь по сторонам. — Мебели, пожалуй, маловато. Однако — холодильник в кухне, электричество, водопровод, просторные комнаты. Да ещё прямо у моря. Идеально для двоих. Интересно, сколько этот дом стоит?
— Нисколько — мы сняли его на время, — сказала Алиса.
— В этом случае деньги вы где-то храните. Ну, мы это выясним, впереди вся ночь.
— Деньги уже истрачены.
— Ерунда. Если вы истратили деньги, то не держались бы вместе.
— Может быть, мы втроём…
Борк и сам не знал, как собирался закончить эту фразу. После того как он отпил из бокала, во рту остался горький привкус, которого, как ему казалось, не должно было быть.
— Ну уж нет! — очень громко сказал Соргенфрей. — В этот раз я не собираюсь делиться. Сейчас я хочу, чтобы мне отдали все — все, что осталось. И если я не получу этого, то у меня может испортиться настроение. У меня вообще очень плохое настроение. Как у медведя с жуткой мигренью. Моё настроение ухудшалось каждый день последние два с половиной года. Вот почему эта штука заряжена. А сейчас я это докажу, чтобы не было никаких недоразумений.
Борк подумал, что Соргенфрей целится в него, но больше он ничего не успел подумать: бокал, который он поставил на пол, разбился, и осколки стекла и жидкость попали ему в ногу.
— Главное, — усмехнулся Соргенфрей, — это тренировка. А сейчас мы займёмся подсчётами. Будем считать назад со ста семидесяти восьми тысяч.
Борк попробовал представить, что вот сейчас он умрёт. И вдруг ему очень захотелось жить — даже не просто жить, а чтобы в его жизни ничего не случилось. Пусть будет нудная работа в банке — ничего, он к ней давно привык. Ему очень захотелось вернуть все назад — к тому времени, когда он ещё не увидел Соргенфрея. Но он понимал, слишком хорошо понимал, что пути назад нет… Он смотрел на Соргенфрея, все так же сжимавшего револьвер в руке, и ничего не делал. Шли мгновения, а он не предпринимал никаких попыток завладеть оружием. Алиса принесла из кухни бутылки и ещё один бокал на подносике, Соргенфрей расстегнул воротник рубашки левой рукой.
— Передай мне бутылку, — сказал он Алисе, не глядя на неё. Левой же рукой он налил себе очень слабый джин с тоником.
Алиса наполнила бокал Борка и свой.
— Чего ты от нас хочешь? — спросила она. — Деньги мы истратили. Конечно, мы можем продать дом и выручку поделить, но…
— Ничего мы поделить не можем. Давно прошло то время, когда я предлагал что-то поделить. Сейчас мне нужны две вещи, получить деньги, которые ещё остались, и напугать вас обоих до смерти.
Чтобы закатать левый рукав, ему пришлось воспользоваться правой рукой. Борк, видимо, незаметно для себя подался вперёд, ибо почувствовал на плече руку Алисы.
— Это же простая логика, — сказал Соргенфрей, поигрывая револьвером. — Единственное, что удерживало вас вместе, это деньги. Вы оба умеете считать. Вы придумали, как сделать, чтобы денег вам хватило хотя бы до тех пор, когда…
— … тебя отпустят. Мы планировали все спустить к тому времени, когда ты выйдешь. И только твоё «примерное поведение» мы не учли. Вот почему дома есть ещё немного денег.
— Ты лжёшь, — тихо проговорил Соргенфрей.
Свет привлёк множество москитов, и Соргенфрей беспрестанно почёсывал шею и руки. Он позволил Алисе закрыть дверь и задёрнуть шторы. По пути назад к своему стулу она приостановилась и взяла что-то со стола.
— Одну минуту! Что там у тебя?
— Сигаретная бумага и табак. Мы тут сами сворачиваем. Дым отгоняет москитов.
— Дай мне свою сигарету!
Нервы у него явно начинали сдавать. Алиса бросила ему сигарету.
— Добрый старый Флемминг Борк, — начал Соргенфрей, — Где же сейчас твой талант к импровизациям? Как хорошо, что рядом с тобой есть дама, которая удерживает тебя от глупостей. А сейчас мы будем говорить о деньгах.
Алиса свернула ещё одну сигарету и зажгла её. Борк повернулся к ней, собираясь попросить и себе сигарету, но она покачала головой — как-то странно покачала, он не понял, в чем дело.
- Предыдущая
- 18/20
- Следующая
