Взломщик, который цитировал Киплинга - Блок Лоуренс - Страница 26

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая

– Это в плохие периоды ее жизни. В хорошие – она могла бы сыграть сестру милосердия в фильме «Пролетая над гнездом кукушки».

– Берни, признаюсь, я плохо представляю себе, на что клюют мужчины, поскольку меня это никогда особенно не волновало, но она не кажется мне женщиной, способной заставить мужчину оплачивать ее квартиру.

– Возможно. Ты ведь не копалась в ее ящиках и шкафах.

– Ну и что?

Перед нами внезапно затормозило такси. Я резко повернул руль вправо и ловко проскочил мимо, даже не коснувшись его. «Без сомнения, – подумалось мне, – „понтиак“ и я просто созданы друг для друга».

– Куча белья специально для секса.

– В самом деле?

– Тонкие вещицы, прозрачные, как дым сигареты. Воздушное розовое белье с черными кружевами. Заманивающее бесстыдство.

– И что, мужчины в самом деле попадаются на такую чепуху?

– Похоже на то. Еще я видел у нее несколько подвязок и пару тугих корсетов. Изобрести такие мог только инженер с высшим образованием.

– Тугие корсеты?

– Две пары сапог с невероятно тонкими шестидюймовыми каблучками. Куча кожаных вещиц, среди них – изящные ручные и ножные браслеты, украшенные металлическими кнопками.

– Неординарный начинает вырисовываться образ.

– Не правда ли? А я ведь еще не упомянул подобранный со вкусом небольшой гардероб из вещей, отделанных рифленой черной кожей, или отличную коллекцию хлыстиков и цепей. Или туалетный столик с выдвижными ящичками, наполненными разными интересными приспособлениями. Для благозвучия назовем их вспомогательными средствами брачного ложа.

Она покрутила воображаемый ус:

– Однако эта Порлок была порядочная извращенка.

– Виртуозная мастерица извращений. До меня это стало доходить, когда я бесшумно передвигался по ее странному обиталищу.

– Удивляюсь, что ни одна из газет не напечатала заголовок: «Доминатрикс Слейн в увеселительном притоне Восточной стороны». На третьей странице любого номера «Дейли ньюс» это выглядело бы великолепно.

– Я тоже об этом думал. Но поначалу, Каролин, там ничего необычного не бросалось в глаза. Когда я был там в первый раз, я видел только со вкусом обставленную квартиру. Не забудь, полицейские посчитали этот случай совершенно ясным: женщина застрелена в собственной квартире вором, которого она, очевидно, застала на месте преступления. У них не было причин основательно осматривать ее квартиру. И потом, она и в самом деле жила здесь. Здесь и ее верхняя одежда, и посуда в кухонных буфетах, и зубной флосс в аптечке, и многое другое из домашнего обихода.

– Ты нашел какие-нибудь деньги? Или драгоценности?

– На кухне стояла банка, в которую она бросала мелочь. А в одном из ящичков в спальне были какие-то драгоценности, но особо ценного ничего не было. Я ничего не украл, если ты это хотела узнать.

– Я просто спросила.

За нами завыла сирена. Я взял вправо, чтобы пропустить их. Бело-голубая патрульная полицейская машина промчалась мимо нас на красный свет, воя по-сумасшедшему. Я затормозил на тот же красный и, пока мы ждали зеленого, двое полицейских стали переходить улицу перед нами. Один из них, усатый, крутил своей дубинкой. В какой-то момент он повернулся и взглянул прямо на нас. Каролин схватила меня за руку и не отпускала до тех пор, пока он и его напарник не перешли улицу.

– Господи!.. – сказала она.

– Успокойся.

– Мне уже стало представляться, что у него нимб над головой. Как в комиксах. Ты уверен, что он не узнал тебя?

– Абсолютно. Иначе он подошел бы к машине, чтобы посмотреть повнимательнее.

– А ты бы что тогда сделал?

– Не знаю. Вероятно, поехал бы на красный свет.

– Господи!

Я поспешил переменить тему разговора:

– Знаешь, я хотел бы сделать тебе подарок. Подарить меховую куртку. По-настоящему элегантную.

– Я не люблю меха.

– Это хорошая куртка. На ней ярлык Арвина Танненбаума.

– А это и в самом деле известная марка?

– Он лучший из скорняков. В мехах я не очень-то разбираюсь, а вот ярлыки знаю. Курточка – что надо. Думаю, что это канадская рысь. Что с тобой?

– Это же кошка, Берни! Из семейства кошачьих. Не говори мне, пожалуйста, о красоте. Канадская рысь похожа на американскую. Носить куртку из их меха – все равно что иметь дома абажур из человеческой кожи. Можно ли говорить тут о красоте?

Издалека донесся вой новой сирены. По звуку – карета «скорой помощи». Сейчас это почему-то напоминало сирены гестаповских машин в фильмах о войне.

Последняя мысль как нельзя более гармонировала с образом абажура из человеческой кожи, и я вновь поспешно переменил тему:

– Там был еще парик. Тот самый, рыжий, в котором она приходила в магазин. Так что это не было галлюцинацией под воздействием наркотиков, которыми меня угостили.

– В этом парике она покупала «Эклоги» Вергилия?

Я кивнул:

– Может быть, она надела парик, чтобы я не узнал ее впоследствии. Но это как-то маловероятно. Я предполагаю, что она боялась встречи с Велкиным, боялась, как бы он не узнал ее. По-видимому, они были знакомы, раз он послал меня в ее квартиру. Я, впрочем, хотел бы иметь более конкретную информацию об их отношениях.

– Например?

– Например, фотографии. Я очень рассчитывал на пачку компрометирующих снимков. Люди, у которых шкаф полон хлыстиков и цепей, обычно увлекаются искусством фотографии. Но я ничего не нашел.

– Если фотографии и были, их мог взять убийца.

– Возможно.

– А впрочем, их могло и не быть. Если она всякий раз имела дело только с одним мужчиной, то некому было делать снимки. А фотоаппарат ты нашел?

– Ничего похожего.

– Тогда, может быть, фотографий и не было?..

– Может быть.

Я свернул на Четырнадцатую улицу и поехал на запад. Каролин как-то странно смотрела на меня. Притормозив перед красным светофором, я повернулся к ней. На ее лице было глубокомысленно-изучающее выражение.

– Ты знаешь что-то, что мне неизвестно, – сказала она.

– Я знаю, как открывать замки. И только.

– Нет, что-то еще.

– Тебе это кажется.

– Не думаю. Раньше ты так нервничал, а теперь расслабился и даже повеселел.

– Это просто самоуверенность и обманчивое чувство безопасности, – сказал я ей. – Не волнуйся. Это пройдет.

За углом ее дома было место для парковки автомобилей. По крайней мере до семи утра там можно было оставить машину. Я поставил туда «понтиак» и взял чемоданчик.

Коты встретили нас у двери.

– Молодцы! – сказала Каролин, гладя их по головкам. – Кто-нибудь звонил? Вы спрашивали у звонивших, что передать, как я вас учила? Берни, если сейчас не самое время выпить, то реклама спиртных напитков много лет нас обманывала. Ты составишь компанию?

– Конечно.

– Шотландское виски? Рокс? Содовая?

– Да, да и нет.

Я открыл чемоданчик, пока она разливала выпивку, потом заставил себя сесть и расслабиться, по крайней мере, для того, чтобы сделать пару глотков шотландского виски. Какое-то время я ждал, чтобы виски расслабило туго сжатые во мне пружины, но прежде, чем это произошло, я снова был на ногах.

Каролин удивленно подняла брови и вопросительно взглянула на меня.

– Машина! – сказал я.

– Что с ней такое?

– Я хочу вернуть ее туда, откуда взял.

– Ты шутишь!

– Машина очень помогла мне, Каролин. Нельзя быть неблагодарным.

У двери я остановился и полез под свою куртку. За брючным поясом была втиснутая туда книга. Я вытащил ее и положил на стол. Каролин посмотрела на нее, затем снова перевела взгляд на меня.

– Почитай, пока меня не будет, – сказал я.

– Что это?

– Во всяком случае не «Эклоги» Вергилия.

Я чувствовал, что машину надо вернуть. С судьбой нельзя шутить. Я ведь знал, что некоторые спортсмены даже носки не меняют, пока их команда выигрывает. Кстати, независимо от судьбы, мне-то уже пора было поменять носки. Не помешал бы и душ, и надо было переодеться.

• Предыдущая
• 26/45
• Следующая