После первой смерти - Блок Лоуренс - Страница 20
- Предыдущая
- 20/37
- Следующая
— Я этим не торгую. Только дарю.
— Большего оно и не стоит.
Ее глаза сверкнули.
— Полегче, убийца. Не на ту напал, тебе меня не переиграть.
— Я сюда пришел не соревноваться, Линда.
— Я поняла. Тебе нужна ин-фор-ма-ци-я.
— Точно.
— Мне нужно выпить, — сказала она. — Чуть-чуть. Я уже хороша, а если выпью много, это будет уже перебор. Уверен, что не хочешь пропустить стаканчик?
— Абсолютно. — Я отчаянно хотел выпить.
— Тогда я выпью одна.
Я прошел за ней на кухню, она налила виски в высокий стакан.
— Ты ведь дашь мне немного льда? Прямо за твоей спиной.
Я повернулся к холодильнику и тут услышал ее движение. Она дотянулась до телефона, висевшего на стене. Трубка была снята, палец готовился набрать телефон полиции. Я ударил ее ладонью по лицу. Она отшатнулась, и я сорвал аппарат со стены.
Ее лицо было белым, с красными следами от моих пальцев.
— Супермен, — сказала она.
— Не делай так больше.
— Не буду, во всяком случае, этот телефон не трону.
Она схватила стакан.
— А если я тебе сейчас этим в морду?
— Отлуплю тебя до полусмерти.
— Ясно. Ладно, черт с ним, со льдом.
Она залпом выпила неразбавленное виски и поставила на стол пустой стакан.
— Ты сделал мне больно, убийца.
— Ты сама напросилась.
— Я знаю.
Она помолчала, а потом сказала:
— К черту. Не буду искушать судьбу. Убийцы не знают пощады. Знаешь, убирайся отсюда ко всем чертям. Кричать, наверное, не стоит, а?
— Не стоит.
— Я так и думала. Теперь пойдем в гостиную, сядем на диван и ты задашь мне свои драгоценные вопросы о Рассе Стоуне, гордости американской нации. Я на них отвечу, а потом ты уйдешь. Хорошо?
— Отлично.
Мы вернулись назад в гостиную. Там тоже был телефон, я вырвал провод из розетки.
— А ты мне не доверяешь.
— Я никому не доверяю.
— Что ж, правильная тактика. — Она уселась на диван, подобрав длинные ноги под маленький зад. — Хочешь сигарету?
— У меня свои.
Мы закурили. Она глубоко затянулась, выдохнула дым и пожала плечами.
— Ладно, — сказала она. — Что ты хочешь узнать?
— Я думаю, что, когда мы жили с Гвен, у нее был любовник. Не знаю кто, но у него был отличный мотив засадить меня за решетку. Думаю, это послужило причиной убийства. Мне нужно знать, кто это был.
— Ты действительно считаешь, что Гвен имела кого-то на стороне?
— Уверен ли? Трудный вопрос.
— Да.
— С чего ты взял?
— Не важно. Мне нужно знать, кто он.
— А ты ничего не перепутал? Это ведь ты ее обманывал, приятель.
— Не будем об этом.
— Значит, ты думаешь, что моя младшая сестричка...
— Перестань, Линда. Тебе все известно. Рассказывай.
Она помолчала.
— Если она крутила роман, — наконец сказала она, — зачем ей было рассказывать об этом мне?
— Должен же был кто-то время от времени ее прикрывать. Близких друзей у нее не было. Кроме тебя.
— Она никогда мне ничего не говорила.
— Вранье.
— Вранье?
— Да.
Она потянулась, как кошка, и потушила окурок в пепельнице.
— Во всяком случае, это не Стоун, — сказала она.
— Откуда ты знаешь?
— Он жил в Калифорнии. Именно там она его и встретила.
— В то время он был в Нью-Йорке.
— Разве? Не знала. Но он никогда бы не связался с замужней женщиной. Слишком он для этого правильный.
— То, что он отверг твои домогательства, вовсе не значит, что он не мог влюбиться в Гвен.
— Мне наплевать на твои подколки, убийца. — Она коротко рассмеялась. — Нет, только не Стоун. Великий Стоун. Нет. Это могло бы разрушить его карьеру, это было бы аморально. Я, слава богу, видела этого шута горохового. Тот еще тип. Только со своей женой, только в темноте, только ночью, только в позе миссионера. Так это называют в Южных морях, может быть, слышал?
— Да.
— Потому что только миссионеры используют там эту позу. Местные жители предпочитают по-собачьи. Можно одновременно смотреть телевизор.
Я ничего не сказал. Она быстро провела языком по красным губам, глаза поймали мой взгляд.
Я сделал вид, что не услышал в ее словах намека и не заметил приглашения, читавшегося в крошечных зрачках.
— Это был не Стоун, — сказала она.
— Тогда кто?
— Скорее всего, никто.
— Я в это не верю. Лэндис?
— Кто?
— Пит Лэндис. Еще до того, как мы поженились...
— А, тот кролик! — Она громко рассмеялась. — Неплохая кандидатура, только шансов ноль. В свое время у них что-то было.
— Я знал об этом.
— Женщины иногда возвращаются к прежней любви, но это не тот случай. Мистер Сунул-Вынул-И-Пошел... Когда у его жены был выкидыш, Гвен говорила, иначе и не могло быть. Это не твой парень, убийца.
Она снова сменила позу на диване, пододвинувшись ко мне ближе, нарочно выгибая тело. Я пытался не обращать на нее внимания. Ее ни в коем случае нельзя было назвать хорошенькой, да и выглядела она соответственно возрасту, но при этом в ней было что-то раздражающе привлекательное. Вызывающая доступность, ореол сексуальной изощренности и опытности. Я чувствовал напряжение в нижней части живота, и нельзя сказать, чтобы мне однозначно хотелось, чтобы оно ушло. Она бросила на меня взгляд и все поняла.
— У нее действительно был роман, — вдруг произнесла она.
— Сестра говорила тебе?
— В двух словах. Она никогда не умела ничего от меня скрывать. И я действительно раза два или три прикрывала ее, но это было совсем не трудно. Ты никогда ничего не подозревал, так ведь, ягненочек?
— Нет.
Рука перебирала волосы.
— Бедный малыш!
Рука опустилась и слегка похлопала меня по ноге.
— Я так и не узнала, кто этот счастливчик. По-моему, кто-то незнакомый. Да и ты вряд ли его знаешь. Может, кто-то из соседей.
Я смотрел в сторону. Не Стоун, не Лэндис. Тот, кого ни она, ни я не знали. Не тот, за кого она потом вышла замуж.
Некто.
Полная бессмыслица! Зачем убивать ради нее, а потом от нее отказываться? В любом случае — зачем было убивать во второй раз? Он знал, что ему ничего не грозит. Я провел в тюрьме несколько лет, и, пока я сидел, моя жена уехала на другой конец страны и вышла замуж за другого мужчину, и я совершенно ничего не подозревал, более того, я даже не знал этого человека, а если б и знал, это все равно ничем бы не закончилось...
Конечно, если предположить, что это был любовник Гвен, а не человек, который попросту ненавидел меня.
Но кто?
— Вид у тебя несчастный, красавчик.
— А чему мне радоваться?
— Бедный ягненочек. Я ведь не помогла тебе, да?
— Не помогла.
Она подвинулась вплотную ко мне. Я чувствовал запах ее духов, смешанный с запахом сексуального возбуждения.
— Бедный ягненочек, — повторила она. — Должна же я что-то сделать для тебя. Я не могу дать тебе выпить, я не могу сообщить тебе никакой важной информации...
Я не мог произнести ни слова, не мог шевельнуться. Не мог отрицать того досадного факта, что я хотел ее.
Она поднялась, ее глаза горели ярче, чем обычно, кончик языка не оставлял в покое верхнюю губу. Она сбросила с себя кофту и домашние штаны, скинула тапки и стянула нижнее белье. У нее было мальчишеское тело, с маленькой грудью и узкими бедрами, уже изрядно постаревшее.
— Я могу порадовать тебя, ягненочек.
Ненавижу тебя, подумал я, но ненависти не почувствовал. Решала похоть, разум лишь подчинялся ей. Я встал и разделся. Ее глаза изучали мое тело, и в них читалось, что она видела все мужские тела на свете и что в данный момент им нужно было именно мое.
Я потянулся к ней. Она сделала несколько легких шагов от меня, глаза ее смеялись.
— Не здесь, ягненочек. Мы ведь не хотим запачкать диван, правда?
Она обхватила мое плечо. Ее руки были холодными. Мы бок о бок пошли по направлению к спальне. В то время как мы шли, она прижималась ко мне бедром. В проеме двери я схватил ее и поцеловал. Она всем телом прижалась ко мне, потом выскользнула из моих объятий.
- Предыдущая
- 20/37
- Следующая
