Американская готика - Блох Роберт Альберт - Страница 26

• Предыдущая
• 26/35
• Следующая

– А когда остынет? – В голосе Алисы проскользнули резкие, презрительные нотки.

– Алиса, Алиса, – устало вздохнул Грэгг. – Ну сколько еще тебе напоминать, что все это лишь бизнес – такой же, каким занималась и ты.

– Я здесь ни при чем! Обо мне не беспокойся!

Грэгг не обратил внимания на ее предупреждение:

– Ведь я не задавал вопросы, когда вытащил тебя от Кэрри Уотсон. Я честно рассказал тебе о своих делах и сделал тебя партнершей. И если ты собираешься ревновать меня к этой последней девушке…

– Я не просто партнерша! Мы собираемся пожениться! Или ты забыл про этот пустяк, когда повстречал Женевьеву Болтон?

– С ней произошел несчастный случай, я тебе рассказывал, – терпеливо заметил Грэгг. – Не отправь я ее подальше, мы очутились бы в неприятном положении.

– Ты и так бы в нем оказался, не будь меня! – Голубые глаза блеснули. – Подумать только, мне пришлось отправить письмо и мчаться ночным поездом из Сент-Луиса в Кейси, лишь бы успеть к телефонному звонку. А вдруг кто-нибудь раскрыл бы, что я не Женевьева Болтон? Меня могли бы засадить в кутузку.

– Поверь, я ценю все, что ты сделала.

– А чем ты это доказываешь? Тем, что воротишь нос и нанимаешь другую девицу, едва я выхожу за дверь?

– Ты совершенно не права. – Грэгг вновь наполнил оба бокала, затем наклонился и поставил пустую бутылку на нижнюю полочку, взяв с нее полную, стоявшую там наготове. – Я нанял эту девушку, Уилсон, потому что мне нужна была помощница на то время, пока ты в отъезде.

– Помощница? Ох, Грэгг, за кого ты меня принимаешь?

– Эта правда. Я до нее пальцем не дотронулся. А теперь, когда ты вернулась, я собираюсь указать ей на дверь.

– Окажи любезность, – Алиса жадно осушила бокал, – сделай это. И поживее.

Грэгг покачал головой:

– С каких это пор ты стала такой благочестивой?

– Я не благочестива, – в синих глазах Алисы промелькнуло презрение. – Я боюсь.

– Сколько раз повторять тебе, что бояться здесь нечего? – Взяв ее за руку, Грэгг успокаивающе пожал ее.

– Нет, есть. – Рука осторожно отодвинулась. – Ты не можешь продолжать это вечно. Тем более, когда здесь появились люди, что-то высматривающие и задающие вопросы. Ты задолжал всем в этом городе, может, пора наконец расплатиться? Разве не стоит отдать часть деньжат, лишь бы избавиться от кредиторов? Лучше выйти из игры сейчас, пока ты еще на коне.

– Но я и выйду в ту же минуту, как закроется Ярмарка. Мы продаем наше предприятие, продаем здание и смываемся отсюда навсегда.

– И куда мы отправимся?

– Куда тебе захочется. Денег у нас хватит на долгую, долгую поездку. – Грэгг улыбнулся. – К примеру, на медовый месяц.

– Ты не шутишь?

– Конечно, нет. – Грэгг снова потянулся к ее руке, и на этот раз Алиса позволила ему прикоснуться к себе. – Как ты думаешь, чего ради я усердно работал, рискуя всем на свете?

Казалось, ее затуманенные глаза никак не могут сфокусироваться.

«По-видимому, признак дальнозоркости, – отметил про себя Грэгг, – или воздействия алкоголя?» Но голос Алисы был по-прежнему четок:

– Иногда мне кажется, что ты и сам не знаешь, ради чего. Похоже, тебе нравится заниматься этим просто так. Все это притворство…

– Разве я когда-нибудь пытался одурачить тебя?

– Ну еще бы. Только у тебя не вышло, да? – Алиса рассмеялась, и хотя слова звучали на диво разборчиво, легкая шепелявость выдала ее опьянение. – Как славно, что меня невозможно загипнотизировать. Иначе ты давно успел бы…

Грэгг приложил палец к губам. Жест был так же нежен, как и его голос:

– И думать не смей об этом. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты – совсем другая.

– В самом деле, Грэгг? Ты не шутишь?

– Не шучу.

Его рука опустилась, и Алиса заговорила громче:

– Быть может, дело в том, что я – единственная, кто смог раскусить твои фокусы с самого начала. Но я все равно люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

– И не забывай об этом, – кивнула Алиса. – Я – единственная, кто знает обо всем, и не смей забывать об этом.

– Неужели я забуду? Между мужем и женой не должно быть секретов. – Грэгг нагнулся вперед и ухватился за горлышко бутылки, удовлетворенно замечая, что она холодна на ощупь. – Вино охладилось, – произнес он. – Хочешь еще, да?

– Почему бы нет? – Алиса крепко сжала бокал. – Ради нашего праздника…

Грэгг пошарил в ледяной кашице вокруг бутылки и нашел штопор. Взявшись за серебряную рукоять, он вонзил и несколько раз повернул в податливой пробке стальную спираль.

Поворот, усилие, рывок. Грэгг откупорил бутылку. Быстро наполнил бокал Алисы, затем собственный.

Подняв его, Грэгг оглянулся через плечо на отражение девушки в зеркале. Да, она была другой. Ее не одурачишь кольцом, не загипнотизируешь его блеском. Она не поддается обману, гипнозу, контролирует свои запросы, имеет редкое самообладание. Я – единственная, кто знает обо всем, и не смей забывать об этом.

Крутая сделка и крутая женщина.

Бокал застыл у ее губ.

– Куда ты смотришь?

– На тебя. – Он улыбнулся. – Голубые глаза. Длинные золотистые волосы. Ты напоминаешь мне другую Алису. Алису в Стране Чудес.

Она рассмеялась. Колючий смех. Колючий и жесткий.

Выпей меня. Так было написано на бутылке. Алиса выпила и начала уменьшаться. Но то было в Стране Чудес. Эта Алиса круче. Намного круче.

Он снова поставил свой бокал и уставился прямо на нее. Его пальцы сжали серебряную рукоять штопора и с толчком вонзили его в мягкую шею.

Алиса выронила бокал. Глаза ее закатились, показались белки, и голова откинулась назад. Шея оставалась белой, но штопор пробил артерию и продолжал входить все глубже… Девушка начала захлебываться, а затем затихла.

Показалось несколько капель крови, но ни одна не упала на ковер, ни одна не испачкала простыни. Он поднял ее быстро, но осторожно, пока сфинктер не ослаб… Пока не произошло извержения… Это не должно случиться здесь. Никаких явных следов. Это – Страна Чудес, а не скотный двор. Он приблизился к зеркалу, держа Алису на руках. Локтем нащупал защелку, скрытую в резной раме у основания зеркала и нажал на нее.

Зеркало тихо отодвинулось в сторону, открыв темное отверстие. Наклонив свою ношу, он пропихнул ее в узкую шахту. Прощай, Алиса. Прощай, Страна Чудес. Тебя ждет Зазеркалье.

Он повернул зеркало на место. Глянув через плечо, увидел в углу высокий запертый шкаф. Выпей меня. Съешь меня. Она так и не смогла разгадать все тайны Страны Чудес.

А теперь – вниз по кроличьей норе. Вниз по кроличьей норе, которую скрывает коврик в ванной. Ни часов, ни жилета – лишь белый кролик, спешащий подземными ходами в свою нору.

Нору, где ждала Алиса, отдыхая после своего падения. Уже не такая белая: она ведь упала в шахту. Но скоро она станет чистой.

Тут он сделал то, что было необходимо, и она снова стала чистой и нежной. Нежной и податливой, какой всегда должна быть женщина. И красивой, очень красивой.

Но даже будучи чистой, она останется сосудом греха, от которого следует избавиться. Избавиться вместе с глупыми фантазиями. Чаепитие окончено. Больше нет Страны Чудес и нет Алисы.

Ты – Г. Гордон Грэгг. Ты сделал то, что делал раньше, и то, кто должен был сделать. Сделал, чтобы защитить себя. Самозащита – первый закон матери-природы, а ты ее сын. Ты – профессионал, человек высшей расы, управляемый не глупой лицемерной моралью, а логикой и разумом. Помни об этом всегда.

Починяясь логике и разуму, Грэгг протянул руку к своим медицинским инструментам. И делая первый надрез, вспомнил то далекое время, когда он впервые отрезал щенку лапы.

Воскресным утром Кристэль проснулась от перезвона церковных колоколов. Она с детства ненавидела воскресенья. По воскресеньям все изменялось. Папа становился чужим человеком, облаченным в черное и проповедующим с кафедры. А Кристэль становилась дочерью пастора, чопорно и молчаливо сидевшей на передней скамье.

• Предыдущая
• 26/35
• Следующая