Роковой шторм - Блейк Дженнифер - Страница 19
- Предыдущая
- 19/86
- Следующая
— Откуда вы узнали, что из всех лондонских гостиниц я окажусь именно в этой?
— Боюсь, я должен признаться, что за вами следили. Один из моих людей шел следом, когда вы сошли с корабля. Выполняя единственный приказ: узнать, где вы остановитесь; он выяснил, что вы расположились на ночь в «Псе и куропатке», и вернулся на корабль с докладом. К сожалению, я был в городе, и ему не сразу удалось сделать это. Я тотчас поехал в гостиницу, но прибыл слишком поздно.
— Не слишком поздно, если своей целью вы ставили мое возвращение на корабль.
— Я бы предпочел избавить вас от многих неприятностей, вызванных моей медлительностью.
Его резкий тон внушал доверие. Честность вынудила ее признать:
— Это я виновата. Ничего бы не произошло, если бы я осталась на «Си Джейд». Но вам должна быть понятна причина моего бегства. Я никогда не желала выходить замуж против своей воли, и все же сейчас я именно в таком положении. Я снова спрашиваю вас, капитан Торп, как это произошло?
— Обвиняете меня в том, что я воспользовался моментом? — спросил он.
— Если так, то могу сказать, что вчера вечером вы не выказывали нежелания.
— Не хотите ли вы сказать, что я этого жаждала?! — воскликнула она, и гнев вспыхнул в ее золотистых глазах. — Я отказываюсь вам верить.
— А я теперь ожидаю услышать, как вы отрицаете что просили меня провести ночь в вашей каюте, — протяжно сказал он, напряженно глядя ей в лицо.
Она была бы рада сделать это. Но в памяти всплыло, как она раздетая лежала под покрывалом на своей койке, в то время как Ред свободно разгуливал по каюте, разыскивая в сундуке ее ночную рубашку. Это было при ясном утреннем свете. Но что происходило ночью?..
— О чем вы? — сказала она, усилием воли заставляя голос звучать ровно.
Ответа не последовало. Экипаж подкатил к тротуару возле большого особняка и остановился; подошел лакей, чтобы распахнуть дверцы и помочь ей сойти по ступенькам.
Поскольку Ред воспользовался экипажем своего дядюшки Бакстера, он был, по-видимому, хорошо знаком с его хозяйством. Поэтому открывший дверь пожилой дворецкий не выказал никакого удивления.
— Доброе утро, капитан, мадам, — сказал он, принимая шляпу Реда. — От имени всего штата и себя лично разрешите поздравить вас с бракосочетанием.
— Спасибо, Мастерс. Можете не объявлять о нашем прибытии. Я сам знаю, куда идти. — Похлопав по плечу дворецкого, отдававшего распоряжения кучеру насчет багажа, Торп дотронулся до руки Джулии, указывая ей на пару дверей с левой стороны зала. Распахнув одну из них, он провел ее в светлую гостиную, декорированную в зеленовато-желтых тонах. У Джулии создалось впечатление холодного изящества от полированной мебели, сверкающего хрусталя и букетов весенних цветов. Через секунду ее внимание привлекли мужчина и женщина, которые вышли приветствовать их.
Тадеус Бакстер был крупным, крепкого сложения джентльменом с высоким лбом, обрамленным редеющими полуседыми волосами, и веселой искоркой в голубых глазах. В его чертах наблюдалось некоторое сходство с племянником, а выражение открытости на его лице хорошо согласовалось с сердечностью манер. Его жена, хрупкая женщина с соломенными волосами, шагнула им навстречу, захлопнув книгу, лежавшую у нее на коленях. В своем утреннем платье цвета лаванды с воздушными рукавами она, казалось, вот-вот взлетит. Но несмотря на такую эфемерность уже через пятнадцать минут знакомства Джулия убедилась, что тетушка Люсинда гораздо проницательнее, чем могло показаться.
В честь торжества принесли шампанское. Ред, стоя спиной к камину, с бокалом в руке, старался максимально правдоподобно описать их роман на море. Слушая его, можно было подумать, что в течение долгих месяцев он был знаком с ее семьей в Новом Орлеане и, естественно, умирающий отец девушки благословил их брак. Улыбка Реда, обращенная к ней, его красивый жест, которым он молча поднял бокал в ее честь, убедили бы и более осторожную, чем Джулия, женщину, в ее очаровании. И в самом деле, теплая, искренняя улыбка капитана стала открытием для Джулии. Суровое лицо смягчилось, глаза наполнились нежным, почти любовным светом. Один раз, назвав ее «моей дорогой Джулией», Ред заставил ее вспыхнуть, как ученицу церковной школы. Под снисходительными взглядами дядюшки и тетушки приходилось вести себя соответственно. Она не нашла ничего лучше, чем послать ему взгляд, исполненный такого немого обожания, что он, застыв от изумления, тут же забыл, что именно собирался сказать дяде.
Чуть погодя хозяйка предложила показать приготовленные для молодых комнаты. Оставив мужчин внизу, они поднялись по лестнице.
Покои, отведенные им, состояли из спальни, гостиной и туалетной комнаты. Отделанные дамасским шелком цвета сливок стены прекрасно гармонировали с драпировками небесно-голубого оттенка. Пол был устлан коврами с восточным орнаментом, выдержанными в тех же тонах. Во всем чувствовалась забота. В гостиной, кроме обычного дивана и стульев, стоял письменный стол с бумагой, перьями и воском. Блюдо со свежими фруктами красовалось на маленьком столике, и в книжном шкафу виднелись тщательно отобранные тома. Туалетная комната была весьма просторной, с большой ванной, ширмой, украшенной рисунками Ватто , вешалкой для полотенец и прибором для бритья, с туалетными столиками. Однако внимание Джулии привлекла спальня с огромной елизаветинской кроватью, над которой висели гобелены с пастухами и пастушками. Будучи в смятении, она не вполне осознала конечную цель своего утреннего венчания. Теперь это поразило ее, словно удар молнии.
— Моя дорогая, вам нехорошо? — спросила пожилая женщина, отодвигая драпировки и впуская в комнату яркие лучи дневного света.
Джулия отвернулась, избегая ее пытливого взора.
— У меня немного болит голова. Не обращайте внимания.
— Вам следовало сказать об этом. Отдохните, я пришлю вам нашатырный спирт и стакан воды.
— Пожалуйста, не надо, — запротестовала Джулия. У нее и вправду разболелась голова, но она не придавала этому значения. Больше всего на свете ей хотелось побыть несколько минут в одиночестве, но на это трудно было рассчитывать.
Хозяйка замялась:
— Не хочу быть навязчивой, моя дорогая, но меня беспокоит плохое самочувствие гостей, особенно если это молодая жена моего дорогого племянника. Я обратила внимание на царапины на вашем прекрасном лице и, несмотря на то что мужчины — непредсказуемые существа, не могу поверить, что это Ред нанес их вам.
— О нет! Не думайте так! — воскликнула Джулия, искренне расстроенная ложным подозрением. — Я… мы попали в шторм на море, я споткнулась и упала.
— А синяки на ваших запястьях? Однако не хочу на вас давить. Мы только что познакомились, но вы мне нравитесь, Джулия, и, если бы вы доверились мне, я была бы польщена. Перед тем как уйти, хочу сказать, что при малейшей надобности обращайтесь ко мне, не раздумывая. Мой экипаж всегда к вашим услугам. Если вам нужна горничная, в доме есть несколько девушек, которые будут рады вам служить. Может быть, еще что-нибудь? Пожалуйста, не стесняйтесь. Скажите только, что.
Неожиданно на глаза Джулии навернулись слезы. Усилием воли она сдержала их, но в горле стоял ком.
— У меня только одно желание, — произнесла она. — Я должна носить траур по отцу, но совершенно к этому не готова.
— Естественно, нет, — откликнулась женщина с пониманием. — Такая печальная и неожиданная утрата. Возможно, моя модистка что-нибудь сошьет. Такие вещи всегда застают врасплох, не так ли? Тут уж не до материала и отделки.
Судя по одежде Люсинды Бакстер, Джулия сделала вывод, что ее портниха не относится к числу дешевых.
— Я должна предупредить вас, мадам, что не располагаю большими средствами.
— Не стоит так официально, моя дорогая. Зовите меня тетей Люсиндой, как Ред, если хотите. Что касается расходов, не думаю, чтобы мой племянник возражал против нескольких новых платьев, даже если это траур. Черный цвет к лицу таким приятным блондинкам, как вы. К сожалению, условности не позволяют совершать выходы в большой свет, но думаю, что один или два небольших обеда — и вы познакомитесь с моими ближайшими друзьями.
- Предыдущая
- 19/86
- Следующая
