Любовь и дым - Блейк Дженнифер - Страница 17
- Предыдущая
- 17/94
- Следующая
Но времени не осталось.
До сих пор его бросало в холодный пот при воспоминании о том, чем для него закончилась та ночь. Свой «шевроле» он разбил и сдал в ремонт, поэтому на время одолжил у дяди его развалюху. Целыми днями он разъезжал на этой машине, пил пиво и пытался спрятаться от жары. С ним постоянно были Ботинки и еще пара-тройка ребят. Однажды они нашли под сиденьем обрез. Очевидно, дядя запасся им в связи с обострением борьбы за гражданские права. Играть с оружием начал Ботинки и еще какой-то идиот. Они все подбивали его поехать в лес и поохотиться на кроликов или ланей.
Когда мимо них как-то проехал грузовик, набитый черными, им показалась весьма забавной мысль помахать им вслед обрезом и устроить охоту. Тогда эта идея и Эдисону понравилась. Он заметил, что за баранкой грузовика сидела та белая сучка. Как-то он пытался подклеиться к ней, но она назвала его белозадым маменьким сынком и посоветовала утереть сопли и бежать домой есть кашку. Теперь ему казалась отличной мысль немножко попугать ее, показать ей, что он вовсе не такой сосунок, как она думает.
Они поехали вслед за грузовиком, вначале не имея никаких конкретных намерений. Но сучка попыталась уйти от них, нажав на акселератор. Они погнали грузовик по холмам, по резким изгибам дороги, где тому приходилось балансировать на двух колесах, по проселочным дорогам на окраине города. Наконец белой сучке надоело драпать. Да она, видать, и здорово устала. Она резко затормозила, остановилась, а затем вдруг развернула свою машину на сто восемьдесят градусов и направила ее в лобовую на темный «седан» подростков. Она прочно сидела за баранкой, на ее лице застыла решимость. Грузовик проехал в нескольких дюймах от борта «седана», едва не спихнув его с дороги. Ребята, находившиеся в машине дяди Галланта, заорали и зачертыхались. Увиливая от столкновения с грузовиком, где за баранкой сидела дура, которая могла запросто и убить, Эдисон наехал на чей-то штакетник. Это их всех обозлило, и охота возобновилась. Еще один или два раза сучка разворачивала свой грузовик и таранила им «седан». Вернее, делала вид, что таранила. Думала напугать…
Кто-то крикнул:
— Стрельни-ка в них! Покажи им силу! Посмотрим, как у них задницы затрясутся!
Обрез передали в руки Эдисону, как самому лучшему стрелку. Он держал оружие в одной руке, а другую — на баранке. Он ждал, пока грузовик подъедет ближе. При свете уличных фонарей он уже мог видеть лицо воительницы за права черных. Она смеялась. Тогда он вскинул обрез и спустил курок.
Он думал как следует припугнуть ее, и только. Бог свидетель. Он, собственно, и не целился-то в нее по-настоящему. Но лобовое стекло надвигавшегося грузовика взорвалось тысячей мелких осколков, а лицо женщины обагрилось кровью. Грузовик судорожно дернулся влево, съехал с дороги, промчался по какой-то лужайке и врезался в стену дома.
Эдисон изо всех сил нажал на газ и умчался подальше от того места, вон из города, на природу. Ребята, сидевшие в машине, истошно орали, бросались друг на друга. Ботинки показал, как быстрее скрыться. Они промчались по кочкам вблизи дома Бенсонов и по тропинке съехали к пруду. Там Ботинки и ребята вышли и разошлись по домам.
Эдисон долго сидел в машине, положив руки на руль, по временам проверяя, унялась ли в них дрожь. Наконец он вернулся к дому своего дяди и поставил «седан» в гараж, тщательно вычистил обрез и положил его под сиденье, туда, где они его и нашли. После этого он вошел в дом, рухнул на постель и тут же уснул.
Смерть Бет той же ночью, когда он узнал о ней, потрясла его, как еще ничто в жизни не потрясало. Он смотрел на нее, восковую и безжизненную, лежавшую в доме для гражданской панихиды в гробу, он смотрел на нее и знал, что вместе с ней погиб его ребенок. Он терзался чувством большой вины. Думал, что эта боль убьет его. Он знал, что больше никогда в жизни не будет испытывать такой боли, позволять себе испытывать такую боль. Справиться с ней ему помогло присутствие малышки Ребекки — Ривы.
Он отвез ее вечером из скорбного дома домой, и они долго молча сидели в машине и смотрели на черное небо. Потом они говорили о Бет, о том, какая она была, как любила жизнь, как ужасно, что ее теперь нет. Они оба немного поплакали и утешали потом друг друга. Дошло до того, что Эдисон едва не убедил себя в том, что на самом деле любил Бет и на самом деле был убит ее смертью. На это его наводила Ребекка. Они раскисали все больше и больше, но наконец ему удалось взять себя в руки. Потом он обратил внимание на то, как зазывно топорщатся под блузкой груди младшей сестры Бет, какой дивный аромат исходит от ее волос. Это захлестнуло его, словно мощной волной, он и вздохнуть не успел. Он так неистово захотел обнять ее, схватить ее, что перестал окончательно понимать то, что она ему говорила.
Потом до его слуха донеслось что-то.
— Что? — спохватился он и тут же понял, что его слово прозвучало до ужаса глупо и тупо.
— Я говорю, — повторила она, — думаешь ли ты, что я поступила правильно, не рассказав агентам ФБР о машине, которая, как я видела, ехала той ночью к пруду? Не будет ли у меня неприятностей из-за того, что я смолчала?
Боже! Надо было срочно что-то придумывать! Он сел прямее.
— Кому… Кому ты об этом рассказывала?
— Никому. Поначалу я сама об этом толком не думала. У меня просто не было времени. То к маме надо было, то домой, то к Бетти… Не оставалось ни минутки покоя…
— А как Маргарет?
— Ее тогда со мной не было. Я пошла проверить, что стряслось с Бет, одна. Но мне ясно, что эта машина имеет какое-то отношение к убийству той женщины на грузовике… Теперь мне это стало ясно. Кто бы ни сидел в той машине, видно было, что он сильно торопился. А полиция сообщала, что машина с убийцами как раз скрылась за городом в южном направлении. То есть где-то у нас. Мне ужасно стыдно сознавать, что я могла чем-то помочь в розыске убийц, но просто смолчала…
— Ты не можешь быть так уверена в том, что та машина имеет прямое отношение к… к убийству! А ты не подумала о том, что это просто парочка искала местечко, где порезвиться?
— Я тоже так решила сначала, но люди в машине вели себя как-то странно… Полезли прямо в деревья, на узкую тропинку…
Он махнул рукой:
— Да плюнь ты на это! Десять против одного, что машина не имеет никакого отношения к убийству. К тому же лучше не связываться лишний раз с полицией.
— Ты действительно так думаешь? Это твое… твое мнение как специалиста?
Его мнение как специалиста. Господи, как здорово звучит! Она уже считала его дипломированным юристом.
— Именно, — сказал он и поменял позу так, что его правая рука легла на спинку сиденья, где была Ребекка. Он решил как можно скорее поменять тему разговора, ибо, в конце концов, это не довело бы до добра.
Он наклонился к ней, вдыхая теплый аромат ее тела: смесь солнечного света, льняной одежды, яблочного одеколона и собственно запах юного женского тела. Она повернула к нему в темноте лицо и взглянула ему в глаза. Он поймал этот взгляд при свете голой лампочки, которая болталась на крыльце дома Бенсонов. У нее были широко раскрытые глаза. На какую-то долю секунды Эдисон испытал сильный страх. Ее взгляд был исполнен горечи, скорби и детской мудрости. Он пронизал его насквозь. Защищаясь, он вынужден был закрыть глаза. Затем он притянул ее к себе и уткнул свой рот в изгибы ее сомкнутых свежих губ. Они были мягкими и влажными, как у ребенка. Его рука нашла ее грудь и сжала нежную, но уже окрепшую плоть. В нем взыграло страстное, дикое желание взять ее немедленно, быстро, грубо… На заднем сиденье.
Он не сделал этого. Не сделал потому, что она его оттолкнула.
— Я… Я думала, что ты любишь Бет.
— Я люблю!.. Любил… Но ты так на нее похожа, что мне кажется, будто это не ты, а она возвращается ко мне. Только ты… Ты нежнее, желаннее… Я знаю, ты сможешь помочь мне забыть об утрате…
— Забыть Бет?!
В ее голосе прозвучал ужас. Ему необходимо было что-то быстро возразить.
- Предыдущая
- 17/94
- Следующая
