Бесстыдница (Эхо любви) - Блейк Дженнифер - Страница 7
- Предыдущая
- 7/76
- Следующая
Насмешливо-ироничная улыбка искривила ее полные губы.
— Оно было ошибкой с самого начала. Я стала встречаться с Китом, когда училась на последнем курсе университета. Всем нашим знакомым казалось, что мы идеально подходим друг другу. А потом наступил такой день, когда он подарил мне кольцо, а я не видела причины для отказа. Дальше следует еще одна памятная сцена — я вытряхиваю рис из своих волос. Ну а все, что я делала потом, так это глотала противозачаточные таблетки.
Камми мельком взглянула на Рида — выражение его лица не изменилось. Разумеется, было кое-что, что можно было бы добавить к этой истории. Живя в родительском доме, она иногда чувствовала себя так, словно томилась в каком-то небытии и ждала, что судьба ее вот-вот переменится. Брак с Китом был всего-навсего слабой попыткой вырваться из темницы на волю, в настоящую взрослую жизнь. Но попытка оказалась неудачной, и в этом виноват был не один только Кит.
Камми продолжила свой рассказ:
— В конце концов я поняла, что от меня требуется быть тише воды, ниже травы.
— И ты, конечно, взбунтовалась.
Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— О наших скандалах в городе ходят легенды. Кит оказался грубым, бесчувственным человеком.
Камми вовсе не хотелось снова возвращаться к этой теме. «Должно быть, это коньяк развязал язык», — подумала она и поспешила исправить свою оплошность:
— Ну а ты? Почему до сих пор не женился?
Рид повел плечами так, будто у него занемели мышцы.
— Я был женат. В Колорадо, сразу после того, как ушел из армии. Мы жили вместе ровно месяц.
— Ого, целый месяц?
В ответ на иронический вопрос он кивнул с мрачной улыбкой.
— Я честно пытался предупредить ее, что та подготовка, которую я прошел в десантном подразделении, и те навыки, которые приобрел в Центральной Америке и на Карибах, довели до того, что я стал похож на бездушную машину, на животное, живущее только инстинктами. Она думала, что сможет изменить меня. Это случилось через две недели после нашей свадьбы. Она поднялась ко мне в ванную. Я стоял к ней спиной и брился электробритвой, поэтому не слышал, как она вошла. Она обняла меня за шею. И тут сработал этот самый инстинкт. Она пролежала в больнице две недели; я не убил ее лишь по счастливой случайности. В день своей выписки она подала на развод.
— Как это ужасно, — медленно проговорила Камми и добавила: — Для тебя.
— Ей тоже пришлось несладко.
— И с тех пор ты больше не женился?
Он абсолютно спокойно посмотрел на нее.
— Знаешь, я просто не гожусь для семейной жизни. Ни одна женщина не согласится иметь такого мужа.
На какую-то долю секунды она представила, каким он должен выглядеть в глазах других женщин. Крепкое телосложение, широкий лоб и четко очерченный выразительный рот, прямой нос с едва заметной горбинкой на переносице. На впалых щеках и подбородке короткая щетина золотистого цвета, шрам над глазом, наполовину скрытый бровью. Большие, коричневые от загара руки красивой формы, ровные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Самоуверенность в крови — он с ней родился и считал ее чем-то само собой разумеющимся. Ах да, еще глаза! Ясные, спокойные, таящие насмешку и боль, но в любом случае они не были глазами животного.
— Мне кажется, ты себя недооцениваешь, — наконец сказала она.
— Ты ошибаешься.
Он произнес это твердо и сухо, без малейшего намека на какие бы то ни было эмоции. Было ли в его словах предостережение? Но если даже и так, оно не имело к ней никакого отношения.
— Ты еще не все рассказал мне. Твой брак — как он закончился? — Камми задумчиво склонила голову набок. — По-моему, произошло что-то еще.
Он так резко встал из-за стола, что стул отшвырнуло в сторону.
— Допивай свой кофе. Я отвезу тебя домой.
— Ты хотел сказать, к моей машине, — уточнила она, прикрывая глаза и чувствуя, как ее лицо заливается краской. Камми не привыкла, чтобы ее выгоняли, даже в том случае, если сама просила об этом. На какое-то мгновение она забыла, кем он был, этот парень.
— Я хотел сказать — домой, — повторил Рид.
Когда она вопросительно посмотрела на него, он подошел к буфету, достал оттуда сумочку и ключи и бросил их на стол.
— Я ходил туда, чтобы на всякий случай проверить, как там Кит, а заодно пригнать твою машину, чтобы сэкономить время. Но увы, кто-то проколол ей шины.
Мысль о том, что он еще раз ходил по ночному лесу под холодным проливным дождем только ради того, чтобы избавить ее от лишнего беспокойства, вызвала какое-то странное чувство. Однако Камми не стала заострять на нем внимания и с отвращением сказала:
— Это Кит.
Рид кивнул и, взяв со стола свою чашку, одним глотком допил кофе.
— Там были его следы. Похоже, он не горит желанием разводиться с тобой.
— Похоже, что так, — ответила Камми и вкратце рассказала ему о том, как травил и преследовал ее муж.
— Кто-то должен поговорить с ним.
В голосе Рида слышалась дикая ярость, которую он изо всех сил старался сдержать.
Камми мельком взглянула на него, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. Выражение его лица было абсолютно непроницаемым, и понять, что он думал и что собирался предпринять, было невозможно.
— Надеюсь, что после сегодняшнего это не потребуется, — сказала она.
Тень кривой улыбки промелькнула на его лице, но он промолчал.
В гараже «Форта» стояли джип «Чероки» и «Линкольн». И так как им предстояло преодолеть довольно значительный участок расхлябанной проселочной дороги, Рид выкатил джип.
Усевшись на сиденье, Камми попыталась натянуть на колени подол длинной мятой рубашки из полосатой фланели. По всей видимости, эта старая поношенная рубашка сохранилась как реликвия, как память о школьных годах Рида. «Наверное, — с неясной грустью подумала она, — он очень любил эту вещь и она путешествовала с ним по всему миру».
Камми представила себе, что скажут люди, если увидят ее в этой рубашке. Уж тогда местные сплетники вволю почешут языками. Но у нее даже мысли не возникло снова натягивать свое липкое белье и влезать в мокрые джинсы и блузку. Если людям не подбросить для пересудов чего-нибудь новенького и занимательного, то они непременно сами придумают какую-нибудь гадость.
Дорогой они почти не разговаривали с Ридом. В тишине кабины хорошо было слышно, как дождь без устали барабанил по крыше джипа и визгливо скрипели «дворники». Вдруг он взглянул на Камми, потом посмотрел на дорогу и снова повернул к ней голову. Его лицо было слегка освещено слабым изумрудным светом лампочек приборного щитка, но глаза оставались в тени. Его пристальный взгляд остановился на ее волосах, скользнул по плечам, задержался на груди, обрисованной мягкой фланелью, коснулся подола рубашки, который снова задрался вверх, открыв колени, затем медленно вернулся к лицу, и их глаза встретились.
Камми физически ощутила глубоко волнующее легкое прикосновение его теплого ласкающего взгляда. Она хотела отвернуться, но не смогла, словно попалась в невидимую ловушку. Еще никогда в жизни она не чувствовала такого властного притяжения мужчины, его молодого тела и той силы, которая была заключена в этом теле. В этом мужчине было что-то стихийное, неудержимое и в то же время прочное, как в заросших соснами холмах заповедника. Но, несмотря на это, его сдерживали какие-то внутренние барьеры, напоминавшие непроходимую стену дремучего леса; барьеры, за которыми можно было укрыться от врага или устроить засаду.
Все-таки, если внимательно присмотреться, в нем действительно присутствовало какое-то животное начало, как он говорил. Его дикая натура не поддавалась приручению, в ней чувствовалось что-то хищное и опасное. С этим человеком требовалось быть настороже, как с редкой рыжевато-коричневой пумой, которую обычно называют болотной пантерой. Но как бы там ни было, Камми не боялась его. Ей вдруг нестерпимо захотелось узнать, что он сделает, если она возьмет и придвинется к нему ближе: повернется и начнет штурм или позволит ей самой довести его до безумства? Потребность выяснить это пьянящим вином бродила у нее в крови.
- Предыдущая
- 7/76
- Следующая
