Искренне Ваша - Берд Джулия - Страница 3
- Предыдущая
- 3/56
- Следующая
– Приехали! – объявил он, спускаясь с подножки. – Прелестная деревушка – верно, Хардинг?
– Очаровательная, сэр, – проворчал секретарь. Его трясущиеся ноги, искалеченные подагрой, еле стояли на твердой булыжной мостовой, с трудом удерживая грузное тело. Хардингу казалось, что за время многодневного путешествия он совсем разучился ходить.
– На редкость уютное местечко! – воодушевленно продолжал Джек, с интересом оглядываясь по сторонам и подмечая каждую мелочь: полинявшие расписанные вручную вывески над лавками и тавернами, заваленные аппетитными плодами и пестрыми цветами прилавки, простоватых с виду горожан, небогатых горожанок, прогуливающихся в широкополых шляпках под зонтиками с бахромой. – А воздух!
– Воздух? – простонал Хардинг. – Вы хотите сказать, вонь?
Джек жизнерадостно рассмеялся и похлопал секретаря по спине.
– Хардинг, как вы меня насмешили! То, что вы назвали вонью, – запах цветов, полей, нагретой солнцем сырой земли и терпкого конского пота! Неужели вы уже соскучились по удушливому лондонскому смогу?
– Лично я предпочел бы смог, – отозвался Хардинг, зажимая нос платком. – По крайней мере, запах гари мне привычен.
Экипаж, покинутый ими, покатил прочь по главной улице. Джек неторопливо зашагал через весь городок, за ним заковылял Хардинг.
Память Джека хранила приятные, хотя и смутные детские воспоминания о Миддлдейле. Мать привозила его сюда из замка Татли и всякий раз покупала ему леденцы и другие нехитрые лакомства. Однажды в Миддлдейле маленький Джек стал гордым обладателем пары башмаков, которые, впрочем, немилосердно жали. От башмаков резко пахло новой кожей – как из мастерской сапожника, мимо которой он как раз проходил.
Выудив из кармана монету, Джек бросил се Хардингу. Секретарь едва успел поймать монету взмокшими ладонями.
– Что это, сэр?
– Когда мы устроимся на новом месте, купите себе новую пару обуви. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать. И, кроме того, мы должны выглядеть респектабельно, чтобы привлечь состоятельных клиентов.
– Напрасно вы швыряетесь деньгами, мистер Фэрчайлд, – упрекнул его секретарь, но все-таки спрятал монету в карман. – Их у вас и без того в обрез.
– Моя жизнь вскоре изменится к лучшему, Хардинг. На случай стесненных обстоятельств у меня припрятано кое-что, о чем не подозреваете даже вы. Этого мне хватит, чтобы держать экипаж и, пожалуй, экономку. Чтобы потратить неприкосновенный запас, у меня есть целый месяц. Поэтому следующие несколько недель мы будем вести привычную жизнь – по крайней мере, пока меня не разыщет лорд Эббингтон.
Он заговорщицки подмигнул секретарю, в очередной раз завернул за угол и замер, впервые с момента приезда увидев панораму города. Джек с удовольствием отметил, что город гораздо больше, чем ему запомнился. Экипажи проезжали мимо с отрадной частотой, рысаки высоко вскидывали ноги. Недавно прошел дождь, и прохожие обходили лужи на мостовой, то и дело приподнимая шляпы при встречах с горожанками и кивая важным горожанам. На Джека и его спутника никто не обращал внимания, и это его только порадовало.
– Пожалуй, я могу сойти за добропорядочного провинциального джентльмена, Хардинг. По крайней мере, здесь я буду избавлен от лондонских интриганок. Я превращусь в философски настроенного сквайра, всеми уважаемого человека. Возможно, обзаведусь фермой, начну разводить овец и месить сапогами грязь на пастбищах…
В эту минуту Хардинг чуть не ступил в свежий конский навоз, оставленный на мостовой пронесшейся четверкой. Он поспешно отшатнулся, скривившись от едкой вони.
– На пастбищах, говорите? Можете сколько угодно месить ее прямо на улицах, сэр. А я из конторы ни ногой!
Джек добродушно и укоризненно покачал головой:
– Хардинг, не стройте из себя заправского денди. Возьмите себя в руки, старина! Не вы ли советовали мне однажды съездить в деревню?
– Я, сэр. – Тучный секретарь снова провел платком по багровому лбу. – Но я имел в виду всего лишь краткий визит. И даже не подозревал, что здесь царит такая… вопиющая чистота. Воздух настолько чист, что от него у меня першит в горле. А сама деревня – жалкая горстка хижин.
– Только по сравнению с Лондоном. «Маленький» еще не значит «никудышный», Хардинг. В таких городках все друг друга знают, вести разносятся мгновенно и во всех подробностях. Доверьтесь мне, и здесь мы начнем жить заново: Посмотрите-ка на местных жительниц!
Он украдкой кивнул в сторону двух дам: неспешно шагая по противоположной стороне тротуара, они щебетали, как парочка сорок, прячась от солнца под зонтиками пастельных тонов.
– Взгляните, какие дурнушки! Ни малейшего следа румян на щеках! Нет, на такую добычу я ни за что не польщусь, ей-богу. Наконец-то я буду свободен от женских уловок, от стремления пленять, обольщать и заключать в объятия, изнывая в вихре отвратительных чувств, от…
Плюх! Целый фонтан грязной дождевой воды взметнулся из-под колеса проезжающей кареты и окатил Джека. Струйки холодной воды, стекающие по щекам, заткнули ему рот гораздо успешнее, чем это смог бы сделать Хардинг.
– Дьявол! – процедил сквозь зубы Джек, с отвращением оглядывая испорченный сюртук и чувствуя, как вода стекает за воротник.
– Ну, теперь-то вы довольны, сэр? – деловито осведомился Хардинг, протягивая ему платок и даже не пытаясь улыбнуться. – Вот вам прелести деревенской жизни.
Джек вытер лицо и уже хотел рассмеяться, как удаляющийся скрип колес смолк. Удивленно вскинув голову, Джек обнаружил, что злополучный экипаж остановился посреди улицы, Четыре великолепных белых рысака нетерпеливо били копытами и протестующе фыркали. Лакеи в ливреях и пудреных париках замерли на запятках. Один из них спрыгнул было, чтобы распахнуть дверцу, но поспешно вернулся на свое место по знаку выглянувшей в окно пассажирки в огромной шляпе. Она устремила на Джека глаза аметистового оттенка. Ее лицо совершенством напоминало античную камею.
Джек онемел. Растерялся. Был ошеломлен не только изумительной красотой, но и участием незнакомки. Лондонцы никогда не останавливали экипажи, даже чтобы взглянуть на тех, кого они переехали, а не просто облили грязью. Джек шагнул вперед и опять замер.
– Боже милостивый, я ее где-то видел, – прошептал он Хардингу.
– Неудивительно, сэр. Советую вам бежать прочь со всех ног, пока не поздно, – отозвался его грузный спутник.
– Но кто она, черт возьми?
– Одна из тех, с кем неприятностей не оберешься.
– Вы узнали ее?
– Нет, но с любой женщиной полно хлопот.
– Что с вами, сэр? – послышался мелодичный голос незнакомки. Он звучал негромко, но уверенно.
– Мне она уже нравится, – пробормотал Джек.
– Мало же вам надо, сэр, – вполголоса отозвался Хардинг.
– Вы не пострадали? – снова осведомилась пассажирка ландо.
– А если я скажу, что пострадал, вы перевяжете мне раны? – заигрывающим тоном ответил Джек.
– О Господи! – вздохнул Хардинг, схватившись за голову. – И здесь то же самое!
– Отнюдь, – отрезала незнакомка, сверкнув глазами. – Но вашему спутнику, кажется, нездоровится. Может быть, подвезти его?
Джек двинулся вперед, словно был рыбой, попавшейся на крючок, и невидимая леска тянула его к незнакомке.
– Мой спутник совершенно здоров, если не считать подагры.
– Умоляю вас, сэр! – простонал сконфуженный секретарь.
Чем ближе Джек подходил к ландо, тем лучше мог рассмотреть редкостное лакомство. Свежее личико незнакомки обрамляли пышные смоляные локоны, губки были, соблазнительно пухлыми и алыми. Но особенно Джека поразило то, что его невольная обидчица, по-видимому, даже не догадывалась о том, как она прекрасна. Ее глаза смотрели смело и прямо, она не опускала их, не взмахивала ресницами и не прибегала к другим женским уловкам. Она просто разглядывала собеседника, слегка приоткрыв губы, а в ее сияющих, как драгоценные камни, глазах отражались мысли. Эта особа явно знала свое место, не слишком радовалась ему, но смирилась. Более интригующего сочетания практичности и наивности Джек еще никогда не встречал.
- Предыдущая
- 3/56
- Следующая
