Вдоль по радуге, Или приключения Печенюшкина - Белоусов Сергей - Страница 8

• Предыдущая
• 8/43
• Следующая

Но и это еще не все. Примерно две трети обитателей Восточной страны вскоре погибли. Некоторые перебили друг друга в борьбе за запасы еды, восполнять которые не умели. Другие же умерли от голода, когда кончились все продукты. Ведь деревья и растения тоже переродились в одинаковую поросль, дающую несъедобные плоды. У тех же, кто выжил, крупицы добрых волшебных знаний, под влиянием безумия, развились в мощные, но злые свойства. Так появились на Земле ведьмы и тролли, злые колдуны, загрызунчики, демоны и прочая нечисть.

Когда жители Восточной страны вышли на поверхность, они чуть не сошли с ума от того ужаса, что царил вокруг.

Началась великая борьба с силами зла… В конце концов, добрые волшебники победили, но мир, в котором все жили так весело и дружно, стал иным. Уцелевшие колдуны и ведьмы попрятались и продолжали исподтишка творить свои черные дела.

В это время на Земле уже появились люди. Добрые волшебники жили с ними в дружбе и помогали, чем могли, но злые вредили и портили людям жизнь.

Тогда Великий Маг объявил указ, по которому все волшебные жители Земли должны были навсегда спуститься вниз и поселиться в Фантазилье, чтоб не мешать людям творить свою историю так, как те хотят сами. Выход на поверхность мог разрешить только сам Великий Маг в исключительном случае. Ослушнику грозило превращение навечно в старый осиновый пень.

В ту пору, кстати, изменилось вращение Земли вокруг Солнца, и дни, и ночи, и времена года стали сменять друг друга так, как теперь.

До недавнего времени в нашей Волшебной стране — Фантазилье все было спокойно и мирно. Ведьмы дрессировали пауков, и те плели дивные кружева для фантазильских модниц. Лешие ухаживали за деревьями, выращивали огромные белые грибы и пололи сорняки на полях. Загрызунчики осушали болота, корчевали пни и прогрызали тоннели в скалах. Демоны отвечали за хорошую погоду: прогоняли холодные ветра, следили, чтоб летом не было града, а дождик шел только по ночам.

Каждые сто лет Волшебный совет выбирал нового Великого Мага — самого мудрого, доброго, справедливого и самого талантливого. Все шло хорошо, но вот появился Ляпус — злодей в серебряном капюшоне…

— У меня нога затекла, — заныла вдруг Алена, перебив Фантолетту. — Нога затекла и под коленкой болит. И еще мизинчик болит и нижняя губка и ушко. Вот!.. Мама! — заплакала она. — Мамочка! Помоги! А-а-а-а-а-а-а!

Лиза, у которой тоже затекли ноги, хмуро посмотрела на Алену. Ей давно надо было переменить позу, но рассказ феи так захватил девочку, что шевелиться не хотелось. Она вытянула ноги перед собой и устроилась поудобнее, плотнее запахнув плед.

Фантолетта взяла Алену на руки, расстегнула на ней шубку, осторожно и нежно погладила по лицу, провела рукой по ладоням и коленкам.

— Вот видишь, моя маленькая, — тихо сказала она, — ножки уже не болят и ушко тоже. А мизинчик, и нижняя губка, и под коленкой — вообще у тебя не болели. Ты ведь у нас выдумщица, правда? А хочешь, я вам маму с папой покажу?

— Ой, правда?! — воскликнула Лиза.

— Да, хочу, — сказала Алена. — Ура-а!

Фея взяла Аленкиного «Айболита», провела ладонью по обложке, и вместо нее замерцал экран. На нем девочки увидели зал кинотеатра и густо рассыпанные светлые точки — лица зрителей в полутьме. Аленкиной рукой Фантолетта коснулась краешка книги-экрана. Два сероватых пятнышка сбоку мгновенно выросли и заняли весь экран. Сестры завороженно смотрели на веселые лица родителей, смеявшихся там, в далеком далеке над выдумками прогрессивных американцев.

«Интересно, — подумала Лиза, — если бы папа знал, что мы с Аленой летим в ступе спасать Волшебную страну, он бы это тоже назвал экспортом революции?»

— А почему Вы к нам прилетели в ступе? — неожиданно спросила она волшебницу. — Феи ведь, кажется, летают сами по себе или на облаке. Вы, конечно, извините, — смутилась Лиза, — так, наверное, неприлично спрашивать?

— Ничего страшного, — успокоила ее фея. — Понимаешь, Лизок, я ведь уже старенькая. Держаться в форме, вот как сейчас, совсем непросто. Лет семьсот назад я бы вас усадила в зонтик и перенесла к нам без усилий. А теперь здоровье не то. Да ты же видела — стоит только разнервничаться, и даже красота проходит. Вот и пришлось угнать транспорт со стоянки. Ступа мощная, проходимая, вместительная, теперь таких не делают. Фирма «Одихмантьев и сын»…

— Ой, смотрите, — воскликнула шепотом Лиза, — Алена уснула!

Действительно, угревшись на коленях престарелой красавицы, Аленка спала, приоткрыв рот и разрумянившись.

— Что же она спит! — Лиза забеспокоилась. — Так она пропустит весь остальной рассказ, а там, дальше, наверняка самое главное!

— Пусть спит, — шепнула Фантолетта. — Я сделаю так, что она во сне все равно все услышит и запомнит. Так что успокойся, Лизонька, и слушай дальше. Так вот, злодей в серебряном капюшоне… Был этот Ляпус обычным домовым. Совсем еще молодой, еле-еле двести лет ему набежит. Говорил мне кто-то, будто прапрабабка его была злой колдуньей и выбиралась на землю, чтоб людям вредить. За это Великий Маг в пень ее превратил. Видно, от нее Ляпусу микробы зла и достались.

А занят он был при источнике волшебном. У нас, фантазильцев, есть два напитка самых любимых. У вас вот, например, фанта и пепси-кола, а у нас газирон и негрустин. Газирон здоровье укрепляет, а негрустин любого развеселит. Газирон рубиновый, а негрустин золотистый. Да вот, сама попробуй.

Фея пошарила рукой под сиденьем и вложила в ладони Лизе удивительную вещь. Это была трехгранная пирамидка из твердого пластика, прозрачного и бесцветного. Все грани были одинаковой длины — как раз с Лизину ладонь. Внутри, очевидно, находилась перегородка, поскольку одна половина пирамидки была заполнена рубиновой жидкостью, другая — золотистой. Две боковые вершины кончались черными пластмассовыми пробками.

Лиза сперва отвинтила пробку с того конца, где жидкость была красной… Она сделала один глоток, другой, потом третий, четвертый…

Незнакомый напиток оказался изумительно вкусным. Сладкий, газированный, он, однако, не походил на все то, что Лиза пробовала раньше. Казалось, с каждым глотком у девочки прибавлялось хорошее настроение. Потом Лиза попробовала золотистый негрустин. Вкус был замечательный, но совсем иной, и как бы веселые мурашки пробежали по всему телу девочки.

Алена засопела и, не просыпаясь, протянула руку за пирамидкой. Фея осторожно влила ей в рот по глотку того и другого напитка. Алена почмокала губами и сонно пробормотала: «Папа, не буди меня, сегодня в садике воды не будет…» Потом снова уткнулась носом в грудь Фантолетты и успокоилась.

(Продолжение рассказа Фантолетты)

— Эти напитки бьют из двух источников, — продолжала фея. — Один в горах у вершины Тики-Даг — это газирон, а другой за рекой Помидоркой, близ замка Уснувшего Рыцаря — там негрустин.

Домовые их разливают по пирамидкам, грузят на ковры-самолеты и развозят всем фантазильцам. Если в доме или в квартире торчит у двери красно-желтый флажок, там оставляют несколько пирамидок.

Ну, а пустые пирамидки сами обратно к источнику улетают, туда, откуда их привезли.

В любой день в небе Фантазильи можно увидеть косяки красных пирамидок, летящие вниз, от Тики-Дага к замку Уснувшего Рыцаря. Там домовые доливают негрустин в их пустые половинки и развозят жителям страны.

На тенистом берегу Помидорки, поросшем ежевикой и шиповником, рядом с источником золотистого напитка стоял маленький домик Ляпуса. Был этот Ляпус неразговорчив и хмур, хотя и пил негрустин ведрами. Любимое занятие у него существовало только одно: гулять вечерами вдоль берега Помидорки и тоненькой тросточкой сбивать цветы гуарама. Гуарам — это любимый цветок фантазильцев. Он похож на ваши пионы, только лепестки у него серебристые…

И вот вчера вечером все жители Волшебной страны собрались у своих огромных телеокон. Никто не хотел пропустить двадцать седьмую серию фильма «Русалка и домовой». В тот момент, когда должен был начаться фильм, диктор Кафар, блестя пробором, объявил вдруг о сообщении чрезвычайной важности.

• Предыдущая
• 8/43
• Следующая