Человек из тоннеля - Ростовцев Эдуард Исаакович - Страница 23

- Иди, зовет тебя, - выглянула из ниши Анисимовна.

В кабинете тоже ничего не изменилось: мореного дуба письменный стол, отделанный под старину книжный шкаф, мраморный бюст Сократа на выдвижной полке, обитый темно-красной кожей диван, текинский ковер, вольтеровское кресло с подножником, корабельный барометр на одной стене, картина Айвазовского (подлинник) - на другой, бронзовая нимфа, поддерживающая абажур торшера. Михаил бывал в кабинете не раз, но только сейчас осознал, что каждая вещь здесь рассчитана на определенный эффект - внушить почтение к хозяину. А еще он подумал, и тоже впервые, что все эти антикварные вещи стоят немалых денег.

"Патриарх" сидел в кресле у открытого, несмотря на холодную погоду, окна. На нем была теплая стеганая куртка, ноги укрывал шерстяной плед, на коленях лежала раскрытая книга, от которой он не отрывал глаз, слегка наклонив крупную, увенчанную гривой голову. До сих пор он не пользовался очками, и это тоже внушало уважение. Когда Михаил вошел, "патриарх" держал у поросшего волосами уха телефонную трубку, шнур от которой тянулся к аппарату на письменном столе, косился в книгу и лишь время от времени бросал в трубку неопределенно:

- Да... Возможно... Надо подумать...

Михаил замешкался в дверях: когда "патриарх" говорил по телефону, входить в кабинет не полагалось. Но его позвали, и он не знал, как быть. На всякий случай поздоровался. "Патриарх" даже не взглянул, продолжал ронять в трубку негромкие отрывистые фразы:

- Трудно сказать... Пожалуй... Не обещаю, но прозондирую...

Михаил хорошо знал эту манеру придавать своим словам предельную значимость, весомость. И то была не пустая рисовка - еще не так давно одного телефонного звонка "патриарха" было достаточно, чтобы решить судьбу той или иной производственной программы, стройки, проекта, не говоря уж о судьбах отдельных людей. Положение, которое долгие годы занимал Матвей Егорович, давало ему такую власть. И от этого трудно было отвыкнуть.

Окончив разговор, "патриарх" передал трубку Анисимовне, которая подхватила ее и преданно отнесла к столу, возложила на аппарат.

- Оставь нас, - все еще косясь в книгу, бросил хозяин старухе, и только когда она вышла, поднял на Михаила немигающие водянистые глаза, спросил строго:

- Что с головой?

Михаил невольно тронул заклеенный пластырем висок, но тут же усмехнулся:

- Пустяк, ушибся.

- Надолго приехал? - выдержав приличествующую паузу, спросил "патриарх".

- Улажу одно дело, заберу свои вещи и больше не стану беспокоить вас.

- Это надо было сделать двенадцать лет назад, - изрек "патриарх", не отрывая, однако, глаз от заклеенного пластырем виска Михаила. Пластырь и угадывающаяся под ним вмятина чем-то смущали его. Но вот он отвел взгляд, осведомился уже деловито: - У этой женщины есть квартира?

- У какой женщины? - не понял Михаил.

- Тебе лучше знать, к кому ты ушел... Молчишь? Значит, и она тебя выставила.

- Меня никто не выставлял, - растерялся Михаил.

- Понятно, - губы Матвея Егоровича дернулись в усмешке. - Будешь настаивать на размене, бегать по судьям, адвокатам?

- Ах, вот вы о чем!

Спрашивать, кто наврал, что он, Михаил, ушел от Алины к другой женщине, бессмысленно - если "патриарх" говорит утвердительно, никакие возражения не принимаются во внимание. Невольно подумал, что эта сплетня вряд ли исходит от самой Алины, скорее всего, ее пустила Анисимовна старуха всегда недолюбливала его. Такую небылицу мог сочинить и Вартанов, долгие годы ходивший в помощниках "патриарха" и не оставивший его затем верноподданическим вниманием, а также партнерством по субботнему бриджу. Правда, тот же Вартанов не раз предостерегал Михаила от Геннадия и тех козней, которые тот строит. Но Михаил не хотел думать слишком плохо о Геннадии, потому что некогда сам перешел ему дорогу, отлучив от клана "патриарха"...

- Не беспокойтесь, на квартиру я не стану претендовать.

"Патриарх" неопределенно кивнул и снова уставился в книгу, давая понять, что им не о чем говорить.

Но Михаил думал иначе. Стоило ему войти в эту комнату, увидеть тестя, заговорить с ним, как поднявшаяся из глубины забвения волна вынесла на поверхность все, что произошло в начале июня и раньше, когда Алина по настоянию отца перешла из института в главк. Вспомнил и то, о чем наушничал ему Вартанов, когда обнаружилась фиктивность заявки и Вартанов не на шутку струсил. Задним числом понял, что ему следовало объясняться не с Алиной - с "патриархом", но тут же осознал, что тогда в июне у него не хватило бы духу говорить об этом. Сейчас же ему нечего было терять, и он позволил себе то, чего раньше не позволял в этом доме - взял стул, сел напротив хозяина:

- Матвей Егорович, когда вы были начальником главка, кто, кроме вас, подписывал наряды на внеплановый металл?

Старик поднял голову, вонзил в собеседника немигающий взгляд грозно округлившихся глаз. Так он смотрел лишь однажды - много лет назад, когда Михаил объявил, что расписался с его дочерью. Но на этот раз зять не оробел. Возможно потому, что патриарший гнев погас так же быстро, как вспыхнул, едва водянистые зрачки натолкнулись на квадратик пластыря. На какой-то миг Михаилу показалось, что в глазах тестя мелькнул испуг. Но если это было так, то "патриарх" - надо отдать ему должное - быстро овладел собой.

- Зачем это тебе?

- Хочу знать.

- Ну так знай: все эти годы я терпел тебя только потому, что ты не совал нос не в свои дела.

- Вопросы снабжения металлом - тема моей научной работы.

- О Господи, до чего докатилась наука! То, с чем раньше запросто справлялась экономист Мария Ивановна, нынче стало проблемой для целого научно-исследовательского института. - Губы Матвея Егоровича дернулись в пренебрежительной усмешке. - Но насколько мне известно, ты уже не работаешь в институте и этой, с позволения сказать, проблемой больше не занимаешься.

- Сейчас меня интересует не наука - практика. И то лишь потому, что ею занимается Алина в том самом главке, о котором идет речь.

- Группой металлов, как тебе известно, руководит Геннадий.

- Но Алина визирует наряды, которые он готовит. А Геннадий уже не раз подводил ее. И не потому, что не разбирается в этом, а потому, что он делец и пройдоха!

- Это твоя ревность сочинила, - хмыкнул "патриарх". - Не можешь забыть, что он был у Алины до тебя? Так вот, имей в виду: в личные дела дочери я не вмешиваюсь. Полагаю, она сама в состоянии разобраться со своими бывшими мужьями.

- Дело не в мужьях, в незаконной выдаче нарядов, - едва сдерживаясь, возразил Михаил.

- А тебе известно, что такое законный наряд?

"Патриарх" пристально посмотрел на Михаила, словно пытался угадать, что стоит за его словами. Не дождавшись ответа, принялся разглагольствовать:

- Законный наряд - это то, что в целом ряде случаев тебе уже не надо, а надо мне, но что, тем не менее, получаешь ты. Но как быть мне - вот вопрос? Когда бы все делалось, как пишут в инструкциях, справочниках, диссертациях, не было бы нужды в снабжении и снабженцах: заложи в вычислительную машину план, фонды, заявки, нормативы и только успевай нажимать кнопки. В действительности же тысячи людей мотаются по командировкам, жуют холодные котлеты, спят на раскладушках в гостиничных коридорах, обивают пороги плановых снабженческих организаций, ловят в вестибюлях таких людей, как Геннадий и твоя бывшая жена, заглядывают им в глаза, просят, умоляют. Причем не для себя просят - для завода, фабрики, стройки, которые завтра станут, не выбей снабженец сегодня баржу леса, вагон цемента, полсотни тонн проката...

Он уводил разговор в сторону, но Михаил не сразу понял это и невольно потер лоб, пытаясь удержать разбегавшиеся мысли.

- Я понимаю... знаю, что бывают просчеты в планировании, что корректировки производственных программ не всегда подкрепляются материальными ресурсами, - обдумывая каждое слово и вместе с тем стараясь не потерять нить разговора, сказал Михаил. - Случается, поставщики не выполняют своих обязательств...