Тайна разрушенного замка - Блайтон Энид - Страница 13

• Предыдущая
• 13/29
• Следующая

– Но они не позволяют мне носить джинсы и не хотят, чтобы я была похожа на мальчика, – закончила она огорченно. – Вот почему я теперь ношу юбку. Ты мне не одолжишь свои лишние джинсы, Джордж?

– Нет, не одолжу, – твердо заявила Джордж. Джо и так была слишком похожа на нее даже без джинсов. – Значит, ты начала новую жизнь, Джо? Ты уже можешь читать и писать?

– Почти, – ответила Джо, не глядя ей в глаза. Ей было очень трудно учиться, ведь она прежде никогда не ходила в школу, когда бродяжничала с отцом. Но вот она опять взглянула на девочек, и глаза у нее заблестели:

– А можно мне остаться с вами? Моя приемная мама позволит! Я знаю, если с вами, то позволит!

– А ты ей не сказала, что едешь сюда? – спросил Дик. – Это же нехорошо, Джо, не по-доброму.

– Но я не подумала об этом, – ответила Джо. – Ты, Дик, пошли ей открытку.

– Сама пошли, – моментально возразила Джордж. – Ты же говоришь, что теперь умеешь писать.

Джо не обратила никакого внимания на ее слова.

– Можно мне остаться с вами? Я не буду спать в фургоне. Я устроюсь под ним. Я всегда так спала в хорошую погоду, когда жила у отца. Так приятно будет пожить не в доме. В домах очень хорошо, и мне нравится, хотя я думала, что никогда не привыкну, но я всегда буду любить спать на воле.

– Ну что ж, оставайся – если мы сами останемся тут, – ответил Джулиан. – Правда, мне уже не очень хочется оставаться, раз нас так неприветливо встретили.

– А я скажу, чтобы они все относились к вам хорошо, – сказала Джо, вскочив на ноги, словно собиралась немедленно отправиться к бродячим артистам и силком заставить их сразу стать добрыми и вежливыми.

Дик усадил ее обратно:

– Нет, мы останемся здесь еще на день, переночуем и решим завтра, что делать. Ладно, Джулиан?

– Хорошо, – ответил Джулиан и взглянул на часы. – А сейчас давайте отпразднуем приезд Джо, поедим мороженого. Вам, девочки, все равно надо кое-что купить, правда?

– Да, – ответила Энн и достала большие сумки. Пятерка и Джо спустились с холма. Когда они проходили мимо Змеиного, он добродушно окликнул их:

– Доброе утро! Хороший сегодня денек, правда? – И это было удивительно после всей прежней грубости и мрачности, которую выказывал до сих пор по отношению к ним бродячий народ.

Энн улыбнулась, но мальчики и Джордж только кивнули в ответ. Они были не так благодушно настроены, как она. Потом им встретился Резиновый. Он нес воду. За ним шел Веревочный. И оба кивнули ребятам, а всегда грустный Резиновый даже улыбнулся.

А потом они увидели Баффло, упражнявшегося с кнутом: крак-крак-крак! И он сам подошел к ребятам.

– Если хочешь пощелкать кнутом, то, пожалуйста, в любое время, – сказал он Джулиану.

– Спасибо, – ответил тот вежливо, но холодно. – Мы завтра, наверное, уедем.

– Что ж, побереги тогда волосы, – чувствуя себя задетым, сказал Баффло.

– Попробую, с вашего позволения, – немедленно возразил Джулиан, потирая макушку, с которой тогда Баффло сорвал несколько торчавших волосков.

– Хо-хо! – засмеялся Баффло, но вдруг остановился, опасаясь, что, может быть, опять обидел мальчика.

Джулиан улыбнулся. Ему вообще-то нравился Баффло с его соломенной копной волос и неторопливой речью.

– Оставайся с нами, – сказал Баффло, – я тебе одолжу кнут.

– Но мы, наверное, завтра уедем, – повторил Джулиан, кивнул Баффло, и пятерка прошла мимо.

– А мне вроде уже хочется остаться, – сказала Джордж. – Ведь это меняет дело, если они стали нас привечать.

– Нет, мы не останемся, – отрезал Джулиан. – Я уже решил уехать, и мы просто отложим это до завтра. Для меня это вопрос чести. Боюсь, что вы, девочки, не можете понять, что я чувствую.

Они не понимали. Дик, конечно, понимал и был согласен с Джулианом. Ребята спустились в поселок и пошли в лавку, где продавали мороженое.

И вообще день выдался удачный. Они чудесно позавтракали на траве, около фургонов, и, к их удивлению, миссис Альфредо преподнесла им бисквитный торт. Энн горячо ее поблагодарила, чтобы несколько подсластить слишком холодную вежливость мальчиков:

– Вы должны были поблагодарить ее не так сухо. Эта маленькая женщина действительно добра!

– Честно говоря, я склоняюсь к тому, чтобы остаться, – заметил Дик.

Но Джулиан заупрямился. Он решительно тряхнул головой:

– Завтра уезжаем, если не случится чего-нибудь необыкновенного, из-за чего придется остаться. А этого не случится.

Но Джулиан ошибся. Кое-что неожиданное действительно произошло.

Оно произошло в тот же вечер после чая, который они пили довольно поздно. И какой же это был вкусный чай: хлеб, масло и мед, свежеиспеченные пончики из булочной и бисквитный торт, подаренный миссис Альфредо, с толстой прослойкой крема.

– Больше не могу ни кусочка, – вздохнула Джордж. – Какой вкусный торт, просто слов нет. Я с места двинуться не могу, Энн, так что не предлагай мне сейчас мыть посуду.

– А я и не собираюсь, – ответила Энн. – Времени достаточно. Такой прекрасный вечер! Давайте посидим немного просто так. Вот и дрозд опять прилетел. И опять с новой песенкой.

– Они просто настоящие композиторы и все время сочиняют новые мелодии, не то что зяблики, те все время распевают одно и то же. Вот сегодня один такой раз пятьдесят повторил то же самое и без передышки.

– Чип – чип-чип-черри-ерри-ерри – чиппи-ерр, – тут же защебетал зяблик, словно наизусть. – Чип-чип-чип…

– Опять он за свое, – сказал Дик. – А еще он все время твердит: «пинк-пинк-пинк», словно только этот цвет и знает.[1] Посмотрите, вон он, правда, красивый?

Да, конечно, он был красив и храбр, потому что слетел с ветки на траву около ребят и начал клевать крошки, а один раз склюнул даже у Энн с коленки, и та сидела тихо-тихо, замерев от восторга.

Но тут заворчал Тимми, и зяблик улетел.

– Глупый Тимми, – сказала Джордж. – Ревнует к зяблику! Ой, смотри-ка, Дик, вон журавли летят, наверное, на то болото, к востоку от замка.

– Да, – сказал Дик, садясь. – Где твой бинокль, Джордж? В него прекрасно можно разглядеть больших птиц!

Джордж принесла бинокль и подала Дику. Он направил его на болото.

– Да, четыре журавля, и какие же у них длинные ноги, и они там расхаживают, а вот один нацелился и что-то схватил. Что это у него в клюве? Да, лягушка, я даже вижу ее задние лапки.

– Не можешь ты их видеть, – возразила Джордж, – ты все сочиняешь – Бинокль не такой сильный, чтобы видеть лягушачьи лапы на большом расстоянии.

Но бинокль был как раз таким – это был превосходный полевой бинокль, слишком хороший для Джордж, которая не умела бережно обращаться с дорогими вещами.

Она взглянула в бинокль, однако именно в тот момент, когда лапки бедной лягушки исчезли в клюве журавля. Затем что-то спугнуло птиц, и они улетели прежде, чем остальные ребята успели на них взглянуть.

– Как медленно они машут крыльями, – сказал Дик. – Гораздо реже, чем все другие птицы. Дай-ка мне бинокль опять, Джордж. Хочу теперь взглянуть на галок. Вот они, тысячи, наверное, летают над замком; надо полагать, у них вечерняя прогулка.

Он приложил бинокль к глазам и стал регулировать фокус, наблюдая за бесконечным плавным круговоротом черных галок. В вечернем воздухе раздавался звук множества птичьих голосов: «чек-чек-чек-чек!» Дик перевел бинокль на птиц, полетевших в сторону единственной уцелевшей башни замка, и, немного опустив линзы, следил за этим полетом. Одна галка села на подоконник маленького, похожего на бойницу окошка, а Дик повел за ней биноклем и видел, как она опустилась, но сразу же взлетела, словно ее что-то испугало.

И тут Дик вздрогнул – он увидел нечто в высшей степени невероятное и просто не поверил своим глазам, он тихо сказал Джулиану:

– Джу, возьми-ка бинокль и сфокусируй линзы прямо на подоконник вот того окошка в уцелевшей башне, там, вверху, и скажи, что ты видишь, быстрей!

• Предыдущая
• 13/29
• Следующая