С первого взгляда - Бишоп Шейла - Страница 11
- Предыдущая
- 11/33
- Следующая
До этого момента Руфус даже не замечал, какая восхитительная стояла ночь, с томительным синеватым сиянием в летнем небе. От легкого ветерка волновались деревья, волшебные и таинственные. Где-то в роще запел соловей, и тотчас ужасная мысль о Софии, заключенной в темнице, резанула мозг Руфуса. Он не должен был оставлять ее там, даже на эти двадцать минут! Отбросив сигарету, Руфус погнал машину к пещерам.
Припарковавшись на обочине, он пошарил в бардачке, ища фонарик. Ну вот, забыл! Впрочем, это не имело значения – пещера, в которой он оставил Софию, была совсем небольшой, и он знал ее, темную или освещенную, как свои пять пальцев.
Руфус поспешно отпер дверь и робко произнес:
– Софи? Я пришел забрать тебя домой.
Она не ответила. Он вновь произнес ее имя. И по-прежнему ответа не было.
– Софи, пожалуйста, не надо так! Все закончилось, я обещаю. Я сожалею, что так грубо обошелся с тобой. София, где ты? Пожалуйста, отзовись!
Кроме зловещего эха собственного голоса, он ничего не услышал. Значит, она решила устроить ему суровое испытание. Руфус признал в этом определенную справедливость – слишком жесток был он с ней. Усмирив гордыню, он вновь сказал, что сожалеет, и принялся умолять жену поехать домой. Затем молчание Софии стало его нервировать. Щелкнув зажигалкой, Руфус описал рукой полукруг, и крошечное пламя выхватило из темноты каменные стены с прожилками кварца, графита и бурого железняка, блестевшие от воды. С запада доносилось монотонное бурчание подземной реки. Странно, что Софии не видно в пещерке, похожей на средних размеров комнату… И очень раздражала мысль о том, что она может быть совсем близко, скрывается от него и смеется над его растерянностью. Зажигалка предательски выскользнула из рук, когда он поскользнулся на влажном полу.
– Если ты не прекратишь валять дурака, – проворчал Руфус, – я на самом деле уеду и оставлю тебя здесь!
Он подождал ответа на свою угрозу, но ничего не случилось, совсем ничего. Внезапно чутье, выработавшееся еще в детстве во время ежедневных «нисхождений» в Гауберун, подсказало ему, что рядом нет ни одного живого существа.
– София! – настойчиво выкрикнул Руфус. – Где ты, дорогая? Ты должна быть здесь!
Но ее не было, и он все больше и больше в этом убеждался. Куда же она могла подеваться? Дверь пещеры была закрыта на замок, и единственный путь покинуть темницу – пройти по проходу, ведущему к цепи внутренних гротов и оттуда еще дальше, на несколько миль в глубь холма. Однако этот лаз был столь узок, что Руфус не сомневался: София не могла его обнаружить в темноте. Возможно, она лежит на земле, бедняжка, где-то возле его ног, потеряв сознание? Если бы только он не оставил фонарик дома именно этим вечером…
И тут Руфус по-настоящему испугался. Яркое воспоминание промелькнуло в его голове: София держит фонарик, в то время как он собирает с дорожки возле дома Шоу ее рассыпавшиеся вещи, а затем она засовывает фонарик в карман своего пиджака… Он оставил ее взаперти с предметом, равным в этих условиях смертельному оружию, – фонарик дал ей возможность найти тайный путь из темницы! Вооруженная им, с мыслью, что муж покинул ее, София бросилась обследовать пещеру, ища дорогу к спасению. Но она никогда не найдет выход. Руфус знал статистику: ни один заблудившийся в этих местах человек не выходил из пещер Гауберун без посторонней помощи.
– Я не хотел! – громко простонал Руфус. – Клянусь, не хотел! Только не это!
Он ощупью двинулся вдоль каменной стены к невидимой щели прохода, поскальзываясь и обжигая пальцы пламенем зажигалки. Добравшись до бреши в скале, он бочком неловко протиснулся внутрь и вновь начал выкрикивать имя Софии, но и теперь ответа не последовало. Не было слышно ничего, кроме капели и журчания проклятой воды…
На полпути зажигалка потухла, испустив напоследок бензиновую вонь, и темнота мгновенно окутала Руфуса. Напряженная и почти осязаемая, она была гораздо темнее любой полночи на земле и имела свой специфический запах – запах подземелья. Ощущение пребывания в склепе охватило Руфуса, и он, осознав весь ужас того, что сделал с женой, бросился вперед, спотыкаясь и хрипло крича, в отчаянной надежде на то, что, когда проход закончится, впереди мелькнет луч фонарика. Наконец он вырвался на простор и теперь с уверенностью мог сказать, где находится, – потолок здесь был выше, шум воды громче, чем раньше. Но нигде ни малейшего проблеска, ни пятнышка света, прокалывающего смертельную тьму. Руфус стоял неподвижно, тяжело дыша. Он знал, что мог бы увидеть: слева от него находилась глубокая щель и обрывающаяся каскадом вниз, в подземное озеро, река; впереди – пещера, названная Колоннадой из-за мерцающих колонн из сплетенных сталактитов и сталагмитов, а за ней другая, ведущая в самую огромную пещеру Гауберун. Решив, что сможет по памяти пройти по знакомой тропке, он сделал шаг и тут же почувствовал, как нога зависла над пустотой, быстро отпрянул и вцепился, дрожа, в ближайший валун. Он чуть не упал в озеро.
Возможно, именно это случилось с Софией? Предположим, фонарик ее вышел из строя, и она оказалась в полной темноте, как он сейчас… Но она совершенно неопытна, испуганная девочка в легком пиджачке и вечерних туфлях… Руфус прижался лбом к влажному песчанику и простонал:
– Если она погибла, это я ее убил!
Было предельно ясно: один он не справится, нужно вызвать команду спасателей, и немедленно.
Вернуться тем же путем труда не составило, хотя скорость, которую Руфус себе установил, была безрассудной. Но у него не осталось ни секунды на осторожность – он просто шел напролом, царапая руки и сдирая кожу на голенях об острые выступы камней. Дважды он падал и вставал, не замечая боли. Но при мысли о любимой, такой хрупкой и беззащитной Софии, одинокой в аду, в который он сам отправил ее, мучительно ныло сердце…
Выбравшись наконец на поверхность и взглянув на часы, Руфус с удивлением обнаружил, что еще всего одиннадцать. Небо слабо светилось. Он не стал задерживаться, чтобы отдышаться на свежем воздухе, его заботило лишь одно – скорее привести спасателей в пещеры.
И вновь он промчался на машине по дороге вдоль реки, но на этот раз направился через мост на другой берег, в деревню Гауберун. Здесь жили отчаянные «пещерные» люди, сельхозрабочие и механики, которые чуть ли не рождались в пещерах и которых вызывали спасать туристов, когда те попадали в беду. Руфус собирался взять с собой своего друга, Стива Уэйта, державшего небольшой гараж. Но когда он огибал деревенскую площадь, из трактира вышла толпа людей. Это была удача. Прихожане церкви Святого Петра проводили традиционный благотворительный ужин. Все жители были здесь, как и преподобный Джонатан Ленчерд, приходской священник Ринга, являвшийся почетным гостем празднества. Руфус подъехал ближе и вывалился из машины к ногам своего кузена.
– Руфус! – воскликнул Джо, с удивлением глядя на этот призрак в сером костюме, мокром и грязном, на исцарапанные руки и кровоподтеки на его лице. – Что, черт возьми, случилось? Авария?
– София… в пещерах… она где-то в пещерах… Я потерял ее!
Все зашумели и участливо столпились вокруг, расспрашивая о деталях. Руфус растерялся, он не был готов выставить напоказ перед такой большой аудиторией всю отвратительную правду и наскоро придумал дурацкую историю о том, что вошел внутрь поискать собаку, которая, как им с женой показалось, выла в глубине, а София, видимо обеспокоенная его долгим отсутствием, отправилась за ним, и они потеряли друг друга. Версия была не слишком правдоподобной, но слушатели усомнились лишь в одном – что София пошла за мужем в пещеру.
– Более вероятно, что она бродит по лесу, – заметил кто-то. – Возможно, упала в какую-нибудь яму. Лучше предпринять поиски на местности, прежде чем спускаться в пещеры. Что скажешь, Стив?
Стив, эксперт в таких вопросах, был склонен согласиться. Хорошо известно, что женщины, особенно «чужие» в этом ущелье, никогда не сунутся в пещеры, если не одеты соответственно. Изысканные туалеты миссис Руфус Ленчерд являлись предметом зависти всех девушек из Гауберун, и никто не мог бы ее представить разгуливающей по скалам на своих изящных «шпильках».
- Предыдущая
- 11/33
- Следующая
