Единороговый гамбит - Бишоф Дэвид - Страница 32

• Предыдущая
• 32/39
• Следующая

— Ну, привет тебе, — промолвила Хиллари, когда они наконец-то набрали высоту и поплыли сквозь облака, покачиваясь на воздушных стремнинах. Земля внизу то скручивалась, то разворачивалась подобно свитку (или, как подумал бы Билл Кистер, подобно рулону туалетной бумаги в руках озорного ребенка). — Что новенького произошло?

— Хиллари, мне перед тобой ужасно стыдно, — выговорил Ян заплетающимся языком. — Я был настоящим идиотом.

— Она очень даже красивая.

— Да, ну вот я и... это... голову потерял.

— Да.

— Но она мне совсем не подходит, теперь я это знаю. Но пока суд да дело, я обидел лучшую подругу.

— Ничего, переживу как-нибудь.

— Прелестно! — вступил в разговор кот Алебастр, высунувшись из сумки, что висела на шее у Хиллари. — Ян Фартинг, как я рад, что вы наконец-то увидели истинное лицо Аландры! Истинную морду, позволю себе заметить. Жаль, меня раньше не спросили — я бы вас предостерег.

— Если уж мужчина увлекается такой дамой, к предостережениям он глух, — рассудил Ян, многозначительно покачивая головой и крепко держась за седло. — Но теперь-то я ученый и могу тебе обещать: такое не повторится.

— Ну, разумеется! — протянула Хиллари, презрительно сощурив глаза. — Пока она тебя грудками-булочками опять не поманит!

И отвернулась, предоставив Яну для обозрения свою косу, уложенную крендельком на затылке. В нежном сумеречном свете медные волосы Хиллари блестели как полированные, и Яна внезапно обуяло необъяснимое желание дотронуться до них рукой.

Он удержался от этого поступка — но от кой-каких мыслей и чувств на сей счет удержаться не смог.

— Мы с тобой друзья, ты же сама знаешь, так ведь? — сказал он Хиллари.

Ее лица он не видел, но чувствовал — она все еще дуется.

— Хиллари, ты всегда была самым близким, самым дорогим для меня человеком, и так будет всегда! — заорал Ян, пытаясь перекричать свист встречных потоков воздуха. — Ты всегда была в моем сердце, и ты в нем останешься навеки! Просто сейчас у меня, если ты не заметила, очень трудное время в жизни! Сразу столько всего произошло, вот я и запутался!

Хиллари обернулась, зло сверкнув глазами:

— А, по-моему, ты сейчас как сыр в масле катаешься!

— Хиллари, ты просто ревнуешь, вот и все!

— А что еще ты мне прикажешь делать, идио... — она прикусила язык. — Нет. Нет, наверное, ты по-своему прав. Прости, Ян, но мне тоже не очень-то легко привыкнуть к переменам в тебе. Знаешь, мне иногда даже кажется, будто тебя прежнего я любила больше.

— Внутри я тот же самый, что и раньше. Я просто сам к себе немножко лучше отношусь!

— Ума не приложу, почему.

— А вот я знаю, почему! Мы должны спасти Полимир от ужасной угрозы! У нас суперважная миссия! Я стану героем... нет, я уже герой!

— Да уж, ты здорово переменился! — парировала Хиллари. — Нос у тебя задрался просто раз в пять выше, чем раньше!

Ян призадумался.

— Но ты мне по-прежнему друг, Хиллари?

— Ну, естественно, дурачина! — возмущенно ответила она, даже не задумываясь. — Как только ты мог в этом сомневаться, Ян Фартинг!

Ян улыбнулся и, облегченно вздохнув, обнял Хиллари за талию. Хиллари невольно дернулась... но тут же успокоилась.

— Я никогда в этом не сомневался, Хиллари, — проговорил Ян. — Никогда.

И поскольку им было больше не о чем говорить, Ян просто обнял Хиллари покрепче. И так они летели над заплетающимся в тысячи косичек пейзажем, и виверны, медленно шевеля могучими крыльями, несли наших странников к Свечному каньону, где находились ворота в Божедомский Проход.

Когда виверны вошли в пике, держа курс на длинную рваную трещину в земле, которая и была Свечным каньоном, уже совсем стемнело. Строго говоря, ночь наступила еще часа два назад. В небе висело несколько блестящих лун, нарядных, как елочные игрушки. Казалось, будто сам воздух наэлектризован ожиданием великих исторических событий.

— Силы Небесные, кажется, будто сам воздух наэлектризован ожиданием исторических событий, — услышал Ян слова Билла Кистера, когда эскадрилья спустилась к земле подобно стае гигантских летучих мышей.

— Давайте-ка, без мелодрам, Кистер, — процедила Аландра. — У меня и так сердце уже не в пятки, а в каблуки ушло.

Заложив вираж, виверны пронеслись мимо крутых гранитных стен каньона, чтобы совершить посадку на его неровном каменистом дне. Здесь не росло ничего, кроме каких-то колючих кустарников: видимо, Творец наслал на эти земли засуху. Вместо растительности из стен каньона торчали непристойно-замысловатые утесы. Ловко пролавировав между этими каменными пиками, виверны плюхнулись на землю в конце каньона, согласно указаниям Рупа Пугара.

Участники похода, потирая намозоленные ягодицы, спешились.

— Ну и где эти окаянные ворота? — спросил сэр Годфри, разглядывая освещенные лунами скалы. — Ничего не видать — одни камни да потемки.

— Туда! — провозгласил Кроули Нилрем, повелительно поманив своих спутников в самый тупик каньона. — Поворачиваем!

Старый маг был обуян непонятным возбуждением. Он быстро шел вперед, пригнув голову и выставив вперед нос — точно гончая, взявшая след.

Прочие, держась тесной кучкой, последовали за ним,

Аландра ухватилась за Билла Кистера.

— Вы проследите, чтобы со мной ничего плохого не случилось, обещаете, Билл? Можно на вас положиться?

— Да, Аландра, ну, конечно же.

— У вас там, на родине, осталась какая-нибудь... приятельница?

— Эгм... нет, если честно, то нет.

— Отлично! Я ваша душой и телом!

— Я... эгм...

Из этого сложного положения (в своем кружевном платье, по дороге превратившемся в лохмотья, принцесса выглядела на редкость беспомощной и прелестной) Кистера нежданно-негаданно спас Кроули Нилрем. Старый маг обогнул очередной утес — и застыл как вкопанный.

— Ланцы-дранцы! — вырвалось из его уст.

— Что там, приятель? — вопросил сэр Годфри, уже обнажая меч.

— Погодите! — вскинул Нилрем руку.

— Да бросьте, — протянул сэр Годфри. — Один за всех, и все за одного! — Он мужественно ринулся вперед, размахивая своим верным, сияющим в лунном свете мечом. Но, едва добежав до утеса, застыл рядом с Нилремом.

— Пресвятая Дева, — пробормотал он. — М-да, как неудачно, что нельзя было прихватить с собой единорога.

Оба — маг и рыцарь — потихоньку начали пятиться. Из-за утесов, потрясая остро наточенными саблями и прочим вооружением, выкатился авангард армии Моргшвина.

— Блин! — вскричала Аландра.

Алебастр юркнул в нору, прорытую под скалой ящерицами. Хиллари схватилась за Яна. Ян полез в карман за волшебным Пером. Кого только не было в этой омерзительной армии: норхи, гоблины, гномы, гремлины, глюки и еще множество разнообразных существ на буквы «г» и «н». Плюс кучка человекоподобных рядовых — чисто ради разнообразия.

Из рядов выступил некто страхолюдный, небрежно запахиваясь в длинную, сияющую волшебным светом плащ-заклятку.

— Мамочки! — завизжала Аландра. — Ой, ой, не отдавайте меня ему, пусть он меня не трогает! — в полном ужасе она повисла на шее у Билла Кистера, которому оставалось только обнять ее и поклясться, что он действительно приложит все усилия, чтобы уберечь ее от этого зловещего субъекта.

— А кто он, кстати сказать?

— Это Моргшвин! Хырц Моргшвин, мой муж!

— О, Аландра! — умильно проговорил Моргшвин, отвесив низкий поклон на манер придворного льстеца. — Как приятно вновь тебя увидеть, любовь моя. Что ж ты мне даже открытки завалящей не черкнула? Я за тебя так переживал, так переживал! — он ухмыльнулся, обнажив острые крысиные зубы, которые отлично сочетались по стилю с его серой мантией из крысиных шкурок. Голос Хырца сорвался на скрипучий писк. По подбородку потекла слюна. — Ну да что там. Приди в мои объятия, и все твои глупости будут забыты и быльем порастут!

— Никогда! — вымолвила Аландра с горьким рыданием. — Да я лучше умру, чем с тобой буду... только попробуй до меня дотронуться, гнус! И вообще я наверняка умру, как только ты до меня дотронешься, так-то!

• Предыдущая
• 32/39
• Следующая