Армии света и тьмы - Дэвид Питер - Страница 36

Сам он об этом, конечно, даже и не подозревал. Но вот Мэриэл наверняка это почувствует. Она обладает удивительным чутьем на власть, и ее инстинкты безошибочно подскажут ей, что Дурла - это всего лишь пустышка, за ним стоит кто-то другой (или другие), кто и обладает настоящей властью. А раз так, то Дурла будет ей неинтересен, хотя она, возможно, даже и сама не сможет до конца понять, почему же он ей неинтересен.

Я понимаю, что на сей раз вооружил Вира лишь крайне скудной информацией. Слишком многое ему предстоит домысливать и доделывать самому. Тем самым я предоставил ему возможность проявить себя, но не более чем возможность. Практически все он должен сделать сам, и я не в силах ничего подсказать ему. Я даже не знаю точно, в каких именно отношениях он состоит сейчас с Мэриэл, но могу только догадываться, что эти отношения несколько неестественны. И я не думаю, что Мэриэл перенесет свою «любовь» на Дурлу, если только не будет абсолютно уверена, что это каким-то образом позволит ей добраться до власти.

Так что Вир должен сам догадаться, что я даю ему шанс найти способ вернуться на Приму Центавра. Дурла появится на Вавилоне 5, чтобы отыскать возможность вернуть на Приму Центавра Мэриэл, а Вир должен будет не только подсказать ему такую возможность, но и обеспечить, что он сам станет частью этой сделки.

Так что, получается, я устроил ему что-то вроде испытания. По правде говоря, я совершенно не представляю, готов ли Вир к нему или нет. Но я начинаю, в определенной степени, верить в Судьбу. Если ему суждено вернуться на Приму Центавра, значит, он найдет способ. Но если не суждено, что ж, нет, так нет.

Так или иначе, Дурла отправился на Вавилон 5, и Дурла вернулся…

И сегодня на Приму Центавра возвращается Вир, ведя под руку Мэриэл. Они уже прибыли во дворец, и судя по всему, Мэриэл просто безумно увлечена Виром. Должен признаться, это произвело огромное впечатление на меня. Похоже, Вир превзошел сам себя. Конечно, может оказаться так, что Мэриэл просто симулирует, хотя зачем ей могло понадобиться ввязываться в такие махинации, остается совершенно непонятным.

Мне кажется, сейчас я уже мог бы позволить себе гордиться Виром и его действиями. Но, как это ни покажется странным, я не уверен, действительно ли стоит этим гордиться. Если мужчина смог завести Мэриэл так, что та всем и каждому твердит о своей вечной преданности этому мужчине, то его, пожалуй, следует опасаться. Я надеюсь, что не оказал самому себе медвежью услугу. Будет некая ирония в том, что я, пытаясь заручиться дополнительной поддержкой, вместо этого завел свою погибель прямо в собственное логово. В конце концов, я всегда считал, что погибну от рук Г’Кара. И никак не мог ожидать, чтобы мой величайший враг явился ко мне в личине моего лучшего друга.

Впрочем, Судьба имеет обыкновение делать свой выбор, не считаясь с нашим мнением.

Поначалу Гвинн охватили сомнения, что она явилась в нужное место.

Она проделала долгий путь по улицам Гхеханы, самого неприглядного района на всей Приме Центавра, и уж без сомнения, худшей части столичного города. Маскируя свое присутствие с привычной легкостью, Гвинн без задержек дошла до нужного места. Не то, чтобы она была невидима. Но все, кому случалось бросить взгляд в ее сторону, просто не замечали ее; их взгляд скользил мимо, не отмечая никаких следов ее физического присутствия.

Это, однако, срабатывало не всегда. В Гхехане было слишком сумрачно, тени лежали повсюду вокруг нее. Как бы ни была Гвинн уверена в своих способностях, ей приходилось теперь уделять слишком много внимания тому, чтобы следить, не двигаются ли эти тени. И это не было паранойей с ее стороны. Дракхи, похоже, обладали способностью прятаться и выныривать из сумрака с тем же мастерством, что и их ушедшие за Предел хозяева. У Гвинн было очень нехорошее предчувствие, что Дракхи смогут без проблем обнаружить ее пребывание здесь.

Она остановилась возле здания с нужным адресом - где, как предполагалось, ее будет ждать Гален. Она положила руки на парадную дверь и закрыла глаза, чтобы не мешать своему разуму просканировать окрестности. Да. Да, Гален определенно был здесь, внутри. Она почувствовала магическую энергию, источником которой мог быть лишь он один.

Но дверь была заперта. Впрочем, она оставалось преградой для Гвинн лишь столько времени, сколько понадобилось для того, чтобы отдать короткий приказ:

- Откройся!

Дверь немедленно послушалась ее и отъехала в сторону. Интересно отметить, что эта дверь не была автоматической, и на всей Приме Центавра нашлось бы сейчас лишь трое людей, способных открыть ее, просто отдав соответствующий приказ. Одной из этих троих была Гвинн, второй находился сейчас внутри, и третий, насколько она понимала, скорее всего, тоже был там.

Она не ошиблась в своих расчетах. Когда дверь открылась, прямо перед собой Гвинн увидела Финиана, который поклонился ей, взмахнув своим плащом. Каким бы раздражающим ни бывало иногда поведение Финиана, Гвинн обрадовалась встрече с ним. Финиан долгое время пребывал в подавленном состоянии, тяжело переживая смерть Кейна, своего давнего и очень близкого друга. Дело зашло настолько далеко, что состоялся даже некий разговор касательно места Финиана в сообществе техномагов. В конечном счете, за Финиана высказался Гален, что показалось Гвинн очень странным. Нельзя сказать, что Гален провел много времени с Финианом - наоборот, они почти и не виделись ранее, и насколько ей было известно, вряд ли перемолвились друг с другом хотя бы десятком слов. И тем не менее Гален выступил в защиту Финиана столь страстно, что было единодушно решено дать юному магу какое-то время, чтобы прийти в себя.

Очевидно, ему это удалось, хотя Гвинн показалось, что она по-прежнему замечает следы скорби в его глазах.

- Где он?

- Ты так спешишь, что не хочешь даже вспоминать о правилах вежливости, Гвинн?

- Добрый вечер, Финиан. Где он?

- Наверху.

Гвинн последовала за Финианом по узким лестничным пролетам, ступеньки скрипели у нее под ногами. Запах сырости висел в воздухе; видимо, неподалеку была какая-то протечка. Гвинн также слышала, как повсюду в стенах шебуршатся какие-то вредители. Это строение она бы уж точно не стала использовать в качестве своего летнего домика.

На верхней площадке ей пришлось слегка нагнуться под низкими стропилами и перешагнуть через лужу грязи, и тогда они оказались в маленькой комнате, в которой сидел Гален. Перед ним находился голографический экран, изображение на котором постоянно менялось. Очевидно, решила Гвинн, на нем отображается сигнал с некоей портативной видеокамеры. В руке Гален держал некий маленький черный объект, который слабо мерцал в сумраке комнаты. Гвинн сразу же определила его как записывающее устройство, где сохранялись все образы, появлявшиеся на голографическом экране.

- Он вошел? - спросила Гвинн.

Гален кивнул.

- И при этом, пока что никаких неприятностей. Хотя, конечно, вечер еще только начался.

- Если его засекли, то правильнее будет сказать, что, наоборот, день уже завершился, - уточнил Финиан.

- Он знал, что рискует, - сказала Гвинн.

Глаза Финиана сузились.

- А если и знал, что из того? Значит, нас тогда уже ничто не должно волновать? Скажи мне, Гвинн, насколько далеко простирается твое хладнокровие?

Гвинн почувствовала, что ее терпение подвергается жестокому испытанию, и прилагала все усилия, чтобы сохранить самоконтроль.

- А теперь послушай меня, Финиан…

Ее оборвал резкий голос Галена:

- Будет лучше, если вы оба помолчите. - Он внимательно всматривался в голограмму. - Вир… пока ничего. Продолжай осмотр. Если замечу что-нибудь, требующее дополнительного изучения, я тебя сразу проинструктирую. Все понятно?

Голографическое изображение сдвинулось вверх и снова вниз. Должно быть, Вир кивнул.