Переменная звезда - Робинсон Спайдер - Страница 8
- Предыдущая
- 8/91
- Следующая
Я вдруг ощутил жуткую усталость. Не было сил ни чему изумляться, не было сил этому противиться.
– Мистер Ренник… Алекс… Спасибо вам за предложение прогуляться по Северному Поместью, но, пожалуй, я пас – по крайней мере сегодня.
– Конечно, Джоэль. Если я больше ничего не могу сделать для вас сейчас, я вас покину. Отдыхайте.
– Ничего не нужно. Спасибо.
– Доброй ночи.
Он ушел. Глядя в окно, я увидел, как он прошагал по полю и исчез за пеленой розового дыма в двери без стены. Я обвел взглядом "фермерский дом", снова выглянул в окно, увидел на небе две луны, чуть было не расплакался, но решил, что для этого я слишком взрослый.
– Лео?
– Да, мистер Джонстон?
– Можно мне чашечку кофе?
– Уже на столе, сэр.
Я изумленно заморгал. И точно: на столе рядом со мной стояла дымящаяся чашка с кофе. Секунду назад ее не было, но я не заметил, каким образом она появилась. Не говоря ни слова, я взял чашку и попробовал кофе. Потрясающее качество кофе меня вовсе не удивило. Чуточку удивила его температура – идеальная для питья. Но вот сливки и два кусочка сахара…
– Джинни сказала тебе, как я люблю пить кофе, Лео?
– Мисс Джинни мне многое о вас рассказала, мистер Джонстон.
– Зови меня просто Джоэль.
– Хорошо, мистер Джоэль.
Я открыл рот и тут же закрыл. Наверное, есть на свете кое-что более глупое, чем спорить с искусственным интеллектом, но в тот момент я ни о чем таком вспомнить не смог. Я уселся в кресло-качалку, которое весьма реально скрипнуло, положил ноги на пуфик, постарался забыть о Лео и стал думать о предстоящем разговоре с Джинни. И тут у меня мелькнула мысль. Нарочно не обратившись к серверу по имени, я спросил:
– Как долго ты продолжаешь слушать после того, как я замолчу, прежде чем решишь, что мне больше ничего не нужно и ты можешь прекратить слушать?
Ответа не последовало. Я подсчитал: пять-десять секунд. Это были полезные данные.
– Лео?
– Да, мистер Джоэль?
– Ты можешь сообщить мне о том, что сюда идет мисс Джинни – прямо перед ее приходом?
– Нет, – ответила Джинни, стоящая у двери. – Он не может.
И она, и я устали и были расстроены. И она, и я понимали, что надо поговорить, иначе не сможем уснуть. Я убрал ноги с пуфика, и Джинни села на него передо мной и взяла меня за руки.
– Больше никаких обманов и уловок. Скажи мне все, – попросил я. – Если коротко, в чем дело?
Она не стала уклоняться от ответа.
– Я предлагаю пожениться, Джоэль. Так, как мы и говорили: на всю жизнь, старомодный верный брак. И еще я предлагаю вот что: я готова обеспечивать нас… по крайней мере до тех пор, пока ты не получишь диплом, начнешь свою карьеру композитора и станешь зарабатывать деньги. Я могу себе это позволить. Я почти уверена в том, что ты получишь стипендию Калликанзароса – но если не получишь, это не важно. А самое лучшее – это то, что мы можем зачать нашего первенца безотлагательно – завтра ночью, если хочешь.
– Что? Скинни, а как же твой диплом? Как же твоя карьера?
– В смысле, моя вторая карьера. Она подождет. Я всегда знала о том, какой должна быть моя первая карьера. – Она крепче сжала мои руки и наклонилась чуть ближе. – Стинки, может быть, теперь ты поймешь, почему я была такой… – Она вдруг покраснела. -…такой противной задавакой. Почему я была так груба – даже для землянки. Почему я не ложилась с тобой в постель, почему я неласкова, почему я всегда отказывалась куда-то ходить после начала комендантского часа, почему наши объятия всегда были сдержанными – а чаще обходилось и вообще без объятий. Думаю, ты понимаешь, что я не хотела быть такой. Но у меня не было выбора. Другие девушки, быть может, могут себе позволить нарушать правила и рисковать, но с тех пор, как мне исполнилось три года, мне вколачивали в голову, какая на мне лежит ответственность.
– Честь семейства.
– Пусть честь семейства катится куда подальше! Семейные гены! Стинки, я – женская особь, самка; моя задача номер один – выйти замуж и наплодить детей. А из-за того, что я – это я, член могущественной династии, имеет огромное значение, какого ребенка я рожу – и кто станет его отцом. – Она отпустила мои руки и села прямо. – Это ты. Это не скоропалительное решение.
До меня начало доходить, что мне не просто дозволено прикоснуться к краешку семейства Конрад. Мне предлагали стать отцом наследников этого семейства.
Я вырос на Ганимеде и видел, как привозят и используют племенных быков. К ним всегда относились с величайшей заботой и уважением, их хорошо кормили, и конечно, им предоставляли возможность двигаться столько, сколько нужно здоровому самцу. Их ДНК была гораздо более качественной, чем у большинства других быков, и жили они гораздо более долго. Никто не отпускал шуточек по их адресу поблизости от них.
Но я не мог вспомнить ни одного быка, который казался необыкновенно счастливым и довольным своей участью.
– Не надо так волноваться, Стинки. Все будет хорошо. Ведь ты же хочешь на мне жениться – это мы с тобой выяснили, да?
Я разжал губы – понял, что меня загарпунили, и промолчал. Я утверждал, что только деньги удерживают меня от того, чтобы сделать Джинни предложение; теперь было бесполезно отпираться.
В общем я сам не понял, как встал и обнял Джинни. Объятия получились очень приятными – теплыми, крепкими и нежными.
– Тогда все очень просто. Тебе нужно будет только мило и долго поболтать с дедулей Ричардом. Он тебе понравится, честное слово. И я точно знаю, что ты ему тоже понравишься.
Я замер в ее объятиях и поборол желание лишиться чувств. Добрый старый дедушка Ричард. Известный остальному населению Солнечной системы, как Конрад из семейства Конрад. Патриарх. Глава семейства и империи. Я слышал, что он важнее премьер-министров. Но, наверное, самым ужасным в его могуществе было то, что на самом деле, если задуматься, я ровным счетом ничего не знал о нем, кроме его имени и его выдающегося положения. Я не читал о нем ни одной статьи, в глаза не видел его биографии, даже его фотография ни разу не попадалась мне на глаза. А ведь это он запросто мог взять у меня плащ, когда я вошел. Гарун аль-Швейцар.
Джинни отпустила меня и сделала шаг назад.
– Ты встретишься с ним завтра утром. Он тебе все объяснит. А потом мы с тобой будем завтракать и строить планы. Спокойной ночи, Стинки.
Мы расстались без поцелуя. Она не предложила, а я не стал пытаться ее поцеловать. Мне было здорово не по себе из-за того, что со мной так долго играли – и кроме того, я не очень верил, что на нас не нацелены камеры.
После того, как Джинни ушла, я подумал было о том, чтобы воспользоваться тем самым неограниченным доступом в сеть, о котором упомянул Ренник-Смитерс, и выяснить истинные размеры и масштабы империи Конрадов. Но я понимал, что, если я здесь, сейчас заберусь в эту компьютерную систему, об этом обязательно узнает дедушка Ричард. Мне показалось, что это дурно пахнет. Миледи привозит домой красавца-провинциала, и он начинает с того, что принимается за оценку меблировки. От одной этой мысли у меня запылали щеки.
Вместо этого я воспользовался неограниченным доступом в сеть для того, чтобы разгадать загадку со "Смитерсом". Оказалось, что Ренник действительно мог не знать, откуда взялось это имечко. Джинни сравнивала его с персонажем древнего мультика – законченным подхалимом, приживальщиком, несчастным, никому не нужным гомосексуалистом. Я стал гадать, многое ли из этого действительно относилось к Реннику. И далеко ли простиралась эта аналогия: хозяин Смитерса в мультике, мистер Бернс, был сказочно богат, невероятно стар, а во всем прочем – настоящее чудовище. Чей же образ он воплощал? Деда Джинни? Или ее отца?
Что ж, утром мне предстояло это выяснить. "А может быть, мне повезет, – думал я, – и сначала меня на смерть сразит метеорит".
Кровать оказалась точно такая же, как была у меня в спальне пансиона, только матрас был мягче, простыни намного мягче и легче, а подушка пышнее. Меня настигли галлюцинации или наволочка действительно слегка пахла шампунем Джинни? Из-за этого все выглядело несколько иначе. Было бы приятно ощущать этот запах, исходящий от моей подушки, каждую ночь. И каждое утро. Если я действительно его сейчас ощущал. Думая об этом, я уснул.
- Предыдущая
- 8/91
- Следующая
