Переменная звезда - Робинсон Спайдер - Страница 75

• Предыдущая
• 75/91
• Следующая

Нужно было поскорее отвлечь его от этой темы.

– Ладно. Я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Как ты думаешь, скольким колониям так повезло?

Ох!

– Будь неладен Пророк! – воскликнул Пэт. – А мне и в голову не пришло…

– В прежние времена телепатических пар было еще меньше, – сказал Герб. – В большинстве ранних колоний обходились двумя. А большинство кораблей, которые раньше брали на борт троих коммуникаторов, теперь берут двоих. Ли следила за такими вещами.

– Нужно послать сообщение с помощью лазерной связи! – вскрикнул Пэт и вскочил.

Соломон схватил его за плечо и усадил.

– Остынь, сынок. Капитан Бин уже давно вычислил ту единственную колонию, которой мы можем помочь.

– Но есть же… – Пэт нахмурился. – О. О… О, черт.

Любое лазерное или радиоволновое сообщение, посланное нами, полетело бы со скоростью света. Только одна колония находилась в созвездии Волопаса – Вол-44. Именно астроном с этой планеты обнаружила Новую Бразилию. Луч лазера мог преодолеть расстояние между "Шеффилдом" и колонией за тридцать пять лет… а проклятье доберется дотуда за сорок один год. Это была одна-единственная колония, которую мы могли надеяться предупредить. Мы могли подарить им максимальное время – шесть лет, – за которое они сумели бы подготовиться к катастрофе. И это уже было сделано.

Все остальные колонии, где не было телепата, чей напарник оказался в месте, противоположном взрывной волне в момент катаклизма, были обречены. Им мы ничем не могли помочь. Адское пламя мчалось к ним со скоростью света, а мы были бессильны предупредить их вовремя.

Те, кто находился на борту "Шеффилда", и обитатели колонии Вол-44 – вот и все, что осталось от человечества. Всех остальных не станет за шестьдесят пять лет.

Мы просто обязаны долететь до Браво. Мы обязаны выжить. На карту поставлена не просто жизнь каждого из нас. Речь шла о жизни нашего вида. Мы стали последними из "соляриан".

Я вспомнил об одной духовной книге, которую мне год назад дала почитать доктор Эми. Ее написал человек по фамилии Гаскин. Доктору Эми легко было уговорить меня прочесть эту книгу – живущий в моей душе фермер сразу отреагировал на ее название: "Сезонные люди". Оказалось, что название взято из знаменитого высказывания иудейского мистика Шломо Карлебаха[63]:

Мы – сезонные люди,

Только мы здесь в этот сезон.

Если мы сорвем его, он сорвется.

Я был парнем, пытавшимся удрать от всякой ответственности. И вот к чему это привело.

Я часто жалею о том, что не верю ни в какое божество. Так хотелось бы порой поблагодарить Его – или Ее – за чувство юмора. А потом потянуться руками к Его – или Ее – глотке.

– Долго еще, Сол? – спросил Герб.

Соломон вздрогнул при звуке собственного имени.

– Что – "долго еще"?

– Ну, порадуй меня. Завали оптимистичными прогнозами. Хочу хотя бы смутно представить, далеко ли до расплаты.

– Все равно не понимаю.

– Представь, что с этих пор все идет так хорошо, как только можно надеяться. Народ из колонии Вол-44 успешно закапывается под землю, и все там остаются в живых. Мы добираемся до Браво, благополучно закапываемся под землю и тоже все до одного выживаем. Округлим наше число до пятисот для удобства подсчетов и предположим, что к этому времени население Вол-44 удвоится.

Сол кивнул:

– Хорошо.

– Итак, численность человечества на данный момент составляет пятнадцать сотен, и еще у нас есть бешеное количество замороженных яйцеклеток. Человечество существует в виде двух групп, разделенных сорока с гаком световыми годами. Телепатической связи нет. Вот наш начальный генный пул, вот каково положение дел. У нас есть специалисты почти во всех областях развитой техники, какие только имелись в Солнечной системе на момент нашего старта. В колонии в созвездии Волопаса все обстоит примерно так же. И мы, и они исполняем свою роль все лучше и лучше. Вот тут давай снова все немножко упростим и просто скажем, что на протяжении жизни одного поколения мы обретем возможность строить релятивистские корабли.

Сол явно не был в этом уверен.

– Это чертовски сильное упрощение.

– В тех временных рамках, о которых я говорю, все случится в мгновение ока, – заверил его Герб.

– Валяй дальше.

– Я вот что хочу узнать, и я готов к очень грубым, приблизительным цифрам: сколько веков должно миновать, как тебе кажется, прежде чем мы восстановим и защитим нашу цивилизацию настолько хорошо, что сумеем выследить этих говноедов вонючих, этих гадюк подколодных, этих пожирателей детей, и взорвать ИХ долбаную звезду!

Его голос еще долго гулко звенел в наступившей тишине. Герб, стоящий с бутылкой виски в руке, глядящий на Сола убийственным взглядом, никогда еще так не походил на вождя викингов.

– Сколько поколений? – продолжал Герб. – Много, я понимаю. Но хотя бы приблизительно – сколько, как ты думаешь? Долго ли нам топать до заветной цели, пока мы научимся превращать звезды в сверхновые?

– Повторяю, – начал было Сол. – Я действительно думаю, что нам следует быть осторожнее и не…

– Ты прав, извини, – нетерпеливо прервал его Герб. – Сверхновая – это естественный феномен, а мы знаем, что в данном случае речь не об этом. Звезда класса G2 – это не сверхновая. Об этом не стоит забывать. Итак: насколько мы далеки от того, чтобы уметь заставлять звезды взрываться? Насколько мы далеки сейчас от того уровня, который позволит нам реконструировать ситуацию, как только мы получим более или менее точные данные о том, что с нами сделали?

– При нашей жизни это даже не начнет происходить, – ответил Соломон.

– Это мне понятно. Я говорю не о себе. Я говорю о человечестве. Оно теперь насчитывает пятнадцать сотен душ. И у него всего две задачи. Спрятаться. И дать сдачи. Вот я и хочу представить себе, через сколько столетий мы снова услышим хорошие новости. Ну, как думаешь?

От этой мысли перехватывало дух и разрывалось сердце. Я смутно догадывался, что меня ждет очень долгий и очень тяжелый труд. До сих пор я не думал о том, что долгий и тяжкий труд ждет даже моих самых далеких потомков.

Ни у кого не было ответа на вопрос Герба.

Я встал и подошел к нему.

– Дай-ка мне бутылку, – сказал я.

Герб протянул мне виски, и я подлил спиртного себе в кофе – собственно, кофе я почти допил. Попробовал, что получилось. Мне показалось, что концентрация подходящая.

– Проклятье! – выпалил Пэт. – Будь прокляты все преисподнии на свете. Мы смогли стать выше войн. Почему они не смогли?

Он злобно погрозил кулаком, глядя на дальнюю стенку каюты, за которой лежала обшивка звездолета, а за обшивкой – звезды.

– Мы не поднялись выше войн, – возразил Герб. – Мы поднялись выше насилия – и освободились от этого всего каких-то жалких полтора столетия назад. Ты до сих пор помнишь, как грозить кулаком. На прошлой неделе в Солнечной системе разразилась торговая война, не забыл? Первая. Кто знает, как далеко это могло зайти?

– Даже если это так, все равно мы становились лучше! – прокричал Пэт. – Неужели нам надо возвращаться назад, думать и вести себя, как Пророки, как чокнутые террористы, как проповедники холодной войны? Именно тогда, когда мы наконец начали взрослеть?

Эта мысль действительно вгоняла в тоску.

Я вспомнил, как Соломон говорил о делении людей на Трусов и Радующихся. Неужели следующие пятьсот лет или больше человечество должно прожить так же консервативно, так же параноидально, отчаянно прагматично, цинично и безжалостно, как Чингисхан или Конрад из клана Конрадов?

Что может радовать – если существа, способные взорвать солнце, желают твоей гибели? Кроме самого выживания – что?

Станет ли хоть один человек старше шести лет снова смотреть на звезды на ночных небесах, как на чудо?

За одно только это мне хотелось отомстить. Даже если забыть о миллиардах невинно погибших при вселенском пожаре.

• Предыдущая
• 75/91
• Следующая