Мастер снов - Желязны Роджер Джозеф - Страница 9
- Предыдущая
- 9/31
- Следующая
Затем указал на дальний угол.
— Ляг там, как велела Эйлин. Это не очень долго, и когда все кончится, ты по-прежнему будешь водить ее. Идет?
Зигмунд не ответил, повернулся и поплелся в угол, опустив хвост.
Рендер сел и опустил купол — операторский вариант «яйца». Перед ним было девяносто белых кнопок и две красные. Мир кончался в темноте под консолью. Рендер ослабил узел галстука и расстегнул воротничок. Он достал шлем из гнезда и проверил его. Затем надел на нижнюю часть лица полумаску и опустил на нее забрало шлема. Правую руку положил в перевязь; и одним слабым нажатием отключил сознание пациентки.
Творец не нажимает белые кнопки сознательно. Он задумывает условия. Тогда глубоко внутренние мышечные рефлексы оказывают почти незаметное давление на чувствительную перевязь; та скользит в нужном положении и заставляет вытянутый палец двинуться вперед. Кнопка нажата. Перевязь движется обратно.
Рендер чувствовал покалывание в основании черепа; пахло свежескошенной травой.
И вдруг — он уже идет по громадному серому проходу между мирами…
Через какое-то, показавшееся очень долгим, время Рендер почувствовал, что находится на странной, чуждой Земле. Он ничего не видел, только ощущение присутствия информировало его о том, что он куда-то прибыл. Такого полного мрака он еще ни разу не встречал.
Он пожелал, чтобы мрак рассеялся. Ничего не произошло. Часть его сознания снова проснулась — та часть, которую он не погрузил в сон; он вспомнил, в чей мир он вошел. Он прислушался к Эйлин. Услышал страх и ожидание. Он пожелал цвет. Сначала красный.
Он ощутил соответствие. Значит, воздействие имеется.
Все стало красным; он находился в центре бесконечного рубина.
Оранжевый, желтый…
Он оказался в куске янтаря.
Теперь зеленый, и он добавил к нему соленые испарения моря.
Синий и вечерняя прохлада.
Он напряг мозг и произвел все цвета сразу. Они закружились громадными перьями.
Затем он разогнал их и заставил принять форму. Сияющая радуга выгнулась через темное небо.
Он постарался создать под собой коричневый и серый. Эти цвета появились — полупрозрачные, мерцающие, исчезающие пятна.
Где-то — ощущение страха, но ни следа истерии, поэтому он продолжил творить.
Он создал горизонт, и мрак утянулся за него. Небо чуть заголубело, и он запустил в него стаю темных облаков. Усилия создать расстояние и глубину натолкнулись на сопротивление, и тогда он подкрепил картину очень слабым звуком прибоя. Когда он разгонял облака, от его зрителя пришло ощущение концепции расстояния, и он спешно воздвиг высокий лес, чтобы подавить поднимающуюся волну агорафобии.
Паника исчезла.
Рендер сфокусировал свое внимание на высоких деревьях — дубах, соснах, секвойях. Он раскидал их вокруг как копья, в рваных зеленых, коричневых и желтых нарядах, раскатал толстый ковер влажной от утренней росы травы, разбросал с неравными интервалами серые булыжники и зеленоватые бревна, перепутал и сплел ветви над головой. Бросил однообразные тени через узкую долину.
Эффект был потрясающий. Казалось, весь мир вздрогнул с рыданием, а затем стих.
Сквозь тишину он ощущал ее присутствие. Он решил, что с фоном лучше быстро закончить и создать осязаемые центры, подготовить поле действий. Позднее он может изменить, исправить или улучшить результаты в последующих сеансах, но сейчас необходимо было уже что-то начинать делать.
Перейдя к действиям, он сразу понял, что тишина вокруг — это не отстраненность Эйлин: она отождествляла себя с деревьями, травой, кустами и камнями; олицетворяла себя в их формах, соотносилась с их ощущениями, звуками, ароматами…
Легким ветерком он пошевелил ветви деревьев. За пределами видимости создал плещущие звуки ручья.
Пришло ощущение радости. Его это тоже порадовало.
Она переносила все исключительно хорошо, и он решил расширить опыт. Он пустил свое сознание блуждать среди деревьев. И вот он рядом с ручьем и ищет Эйлин.
Он плыл по воде, еще не обретя формы. Плеск превратился в журчание, когда он вывел ручей на глубокое место над камнями. По его настоянию вода стала выговаривать слова.
— Где вы? — спросил ручей.
"Здесь! Здесь!"
"Здесь!"
"… и здесь!" — отозвались деревья, кусты, камни, трава.
— Выбирайте одно, — сказал ручей, расширился, обогнул скалу и стал спускаться по склону к голубому бассейну.
"Не могу", — ответил ветер.
— Вы должны. — Ручей влился в бассейн, покружился на поверхности, затем успокоился и отразил ветви и темные облака. — Скорее!
"Прекрасно, — отозвалось дерево. — Минутку".
Розовый туман поднялся над озером и потянулся к берегу.
— Давайте, — зазвенел он.
"Тогда здесь…"
Она выбрала маленькую иву; та качалась на ветру и тянула ветки к воде.
— Эйлин Шаллот, — сказал Рендер, — смотритесь в озеро.
Ветер усилился, ива наклонилась. Рендеру нетрудно было вспомнить ее лицо, ее тело. Дерево крутилось, как будто не имело корней. Эйлин стояла в тумане смятения листьев и со страхом смотрела в глубокое голубое зеркало мозга Рендера — в озеро. Она закрыла лицо руками, но все-таки смотрела.
— Смотрите на себя, — сказал Рендер.
Она опустила руки и посмотрела вниз, а затем стала медленно поворачиваться, изучая себя со всех сторон.
— Я чувствую, что выгляжу вполне приятно, — сказала она наконец. — Я чувствую это, потому что вы так хотите, или это так и есть? — Она все время оглядывалась вокруг, ища Творца.
— Это так и есть, — сказал Рендер отовсюду.
— Спасибо.
Взметнулось белое, и Эйлин оказалась одетой в узорчатое шелковое платье. Далекий свет стал чуть ярче. Нижний слой облаков окрасился нежно-розовым.
— Что там происходит? — спросила Эйлин, глядя туда.
— Я хочу показать вам солнечный восход, — сказал Рендер, — но, возможно, чуточку испорчу его, потому что это мой первый профессиональный солнечный восход при таких обстоятельствах.
— Где вы? — спросила она.
— Всюду.
— Пожалуйста, примите форму, чтобы я могла видеть вас.
— Сейчас сделаю.
— Вашу естественную форму.
Он пожелал очутиться рядом с ней на берегу — и очутился.
Испуганный лязгом металла, он оглядел себя. Мир исчез на миг, но тут же стабилизировался. Рендер засмеялся, но смех замер, когда он подумал кое о чем.
На нем были доспехи, стоявшие рядом со столиком в "Куропатке и Скальпеле" в вечер его встречи с Эйлин.
Она потянулась и потрогала костюм.
— Броня возле нашего стола, — узнала она, пробежав пальцами по пластинам и застежкам. — Я ассоциировала ее с вами в тот вечер.
— …и не задумываясь засунули меня в этот костюм, — прокомментировал Рендер. — Вы волевая женщина.
Броня исчезла. Рендер был в своем серо-коричневом костюме, в свободно завязанном галстуке цвета свернувшейся крови и с профессиональным выражением на лице.
— Смотрите, каков я на самом деле, — он слегка улыбнулся. — Ну, вот и восход. Я хотел продемонстрировать все цвета. Следите.
Они сели на зеленую парковую скамейку, появившуюся позади них, и Рендер указал направление.
Солнце неторопливо проводило свою утреннюю процедуру. Впервые в этом их личном мире оно выплыло снизу, как божество, отразилось в озере, разбило облака, и ландшафт покрылся дымкой от тумана, поднимающегося от влажного леса.
Пристально, напряженно вглядываясь прямо в восходящее светило, Эйлин долгое время сидела неподвижно и молча. Рендер чувствовал, что она очарована.
Она смотрела на разгорающееся сияние; солнце отражалось в сияющей монете на ее лбу, как капля крови.
Рендер сказал:
— Вот солнце, а вот облака — он хлопнул в ладоши, и облака закрыли солнце, и прокатился тихий рокот. — А это гром, — закончил он.
Пошел дождь, испортивший гладь поверхности озера, щекочущий их лица; он резко стучал по листьям и с мягким звуком капал с ветвей вниз; он мочил одежду и приглаживал волосы, стекал по шее, слепил глаза и превращал землю в грязь.
- Предыдущая
- 9/31
- Следующая
