Бревно и сучок - Блаватская Елена Петровна - Страница 1

О негодующая добродетель, рокочущая буря, разыгравшаяся в чутких душах британских и американских филантропов, до которых донеслись слухи о том, что российские власти в Сибири не столь заботливо относятся к политическим заключенным, как это следовало бы делать! Какой жуткий гвалт громких возмущений на "массовых митингах протеста", на грандиозных собраниях, осуждающих своих соседей, в то время как аналогичные злодеяния у себя на родине благоразумно замалчиваются.

На днях около 250 тысяч человек протестовало в Гайд-парке "во имя цивилизации и гуманизма" против бесчеловечного отношения к заключенным неких российских чиновников и тюремных надзирателей. Так вот, люди прекрасно понимают и разбираются в чувствах угнетенных, страдающих, бедных масс народных. И у них самих, обеспеченных от рождения и до самой смерти всем и вся, и сидящих, сложа руки, в своей весьма богатой стране, сердце кровью обливается и трепещет от боли и сострадания к "собратьям по несчастью" в других странах. По правде говоря, энергию, израсходованную на вышеуказанном митинге, можно было бы применить с большей пользой, направив ее, вероятно, против собственных местных и колониальных "Сибирей" и "острогов"; но как бы там ни было, порыв был неподдельным, и каждый теософ отнесся к нему с уважением. Но каждому члену Теософского общества не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что крокодиловы слезы сострадания, проливаемые всеми без исключения издателями, хранящими молчание в отношении злодеяний, творящихся в их стране, обрушивающими весь свой праведный гнев на злоупотребление властью и зверства со стороны русских офицеров, есть ни что иное, как сплошное лицемерие. То, что со стороны Англии и Америки в адрес России выносятся обвинения в зверствах, и на ее теле выискиваются пятна проказы – есть довольно-таки любопытный образчик моральной нечистоплотности; но то, что некоторые издатели не только поддерживают подобную позицию, но и навязывают ее вместо того, чтобы обойти благоразумным молчанием, заставляют вспомнить древнюю мудрость: "Если Боги хотят наказать человека – они лишают его рассудка". В данном случае, перед ученым, изучающим поведение человека, открывается новая вершина, и он испытывает, чувство благодарности за подобное дополнение.

Памятуя, что "Люцифер" не стремится оценивать политический аспект всей этой истории, позволим себе напомнить читателю, что с другой стороны, журнал имеет самое непосредственное отношение к моральной стороне вопроса. По существу, целью журнала является "делать все достоянием гласности", и ему есть что сказать по поводу пьяного Джона и упившегося Джонатана, гневно указующих на нетрезвого Петра. Здесь автор рассуждает, в первую очередь, как теософ, а потом уже как русский человек, нисколько не защищая Россию и не вынося обвинений в адрес Англии и Америки, а всего лишь правдиво освещая неоспоримые факты , которые вряд ли кто-нибудь станет отрицать. И именно с этих позиций автор заявляет: "Какими утешением и надеждой могли бы стать для нашего постоянно растущего общества – "Вселенского Братства Людей" – подобное проявление самых благородных и гуманных чувств, не будь все это омрачено рядом недавних событий. Если в настоящее время и возникает проблема "протеста" против русской жестокости, вся вселенская броскость благочестивого отношения к заповеди Христа "любите врагов своих" теряется из-за пренебрежения к другому наказу: "не будь, как лицемеры". В самом деле, Европа вправе задаться тем же вопросом, что и Жорж Данден в комедии Мольера: "Кто лжец из нас двоих"? В Европе подобными протестами и младенца не проведешь. Если подобное показное возмущение и способно, в определенном случае, на кого-то произвести впечатление, так это только так называемые "низшие расы", находящиеся под отечески заботливым и великодушным правлением благожелательных белых властителей. Индусам и мусульманам, бирманцам и сингальцам, если судить по гулким раскатам эха благочестивого ужаса с Запада, и не снились кошмары тюрем и произвол русских тюремщиков, по сравнению с их собственными, особенно принимая во внимание печальной памяти известную Калькуттскую тюрьму "Блэк Хол" и Андаманские острова, в то время как злосчастные, вечно протестующие негры и индейцы США, гибнущие от холода и голода в обледенелых пустынях, и даже китайцы, ищущие пристанище на Тихоокеанском побережье, могли бы даже и позавидовать судьбе "политических заключенных в Сибири"…

А какие впечатляющие картины! По другую сторону Атлантики – патетическое красноречие м-ра Джорджа Кеннана, путешественника по Сибири, "который, поверьте, видел все это своими глазами", – вышибает слезу у флагов, развешенных на улицах, и заставляет уличные фонари полезть в карман за носовым платком. Что уж тут говорить о цветном населении – краснокожих индейцах и китайцах! А по эту сторону океана – Куилтер, издатель "Universal Review ", демонстрирует свой ораторский пыл, защищая "угнетенных". Книга м-ра Адольфа Смита "Ссылка в административном порядке", по словам м-ра Стеда, "украшенная фантастическими описаниями публичного наказания плетьми некой мадам Сигиды(?)"[1] и украшающая последний номер "universal review ", также производит должный эффект. Движимый духом высших идеалов благородства, издатель журнала направил, как это общеизвестно, циркулярное письмо членам Парламента, пэрам, судьям, руководителям колледжей и пр., чтобы задать им вопрос: (a ) не является ли "существующая в настоящее время система ссылки в Сибирь в административном порядке позором для цивилизованной нации"; и (б) не посчитают ли необходимым вышеупомянутые должностные лица "предпринять ряд шагов, направленных на то, чтобы обратить внимание правительства Ее Величества на акты грубого произвола для того, чтобы направить царю дипломатическую ноту протеста"!

Поскольку все это относится к области политики, а мы не собираемся вторгаться в запретную область, то просто порекомендуем лицам, желающим узнать кое-что об ответах, касательно циркуляра, прочитать прекрасный отчет об этом инциденте на стр. 489 июньского номера "Review of Reviews "; но мы все-таки процитируем из него ряд строчек, из которых читатель узнает о том, что 1) некоторые должностные лица, к которым обращались с этим циркуляром, выразили мнение, что "ссылка в Сибирь – это… справедливое по закону и полезное наказание… более благотворно влияющее на преступников, чем наша (британская) система наказаний за преступления"; 2) что публичное наказание мадам Сигиды "не подтверждено фактическими доказательствами, а посему очерк, вызывающий в памяти у автора "такую жуткую по драматичности картину описания польского князя в кандалах, прикованного одной цепью с убийцей, есть не что иное, как фальшивка: судя по заявлению брата князя, сделанному им впоследствии".