Странник во времени [СИ] - Садов Сергей Александрович - Страница 11

Наташа неопределенно пожала плечами.

– Я лучшая среди курсантов своего возраста.

– Знаю. Я вот в Москве расскажу о тебе тем, кто был против твоего зачисления. Вот полюбуюсь на них. Ладно, ребята, мне пора, да и вам необходимо отдохнуть. Завтра мы с вами еще встретимся.

Адмирал удалился.

– Думаю, этот день вам надолго запомнится, – подошел к путешественникам Кононов вместе с Ложиновым.

– На всю жизнь, – искренне пообещал Миша.

– Прямо так и на всю жизнь? – рассмеялся Ложинов. – Думаю, впечатления от путешествия затмят этот день.

– Ладно, ребята, идите домой. Завтра у вас трудный день и вам стоит отдохнуть. К тому же ваши родители, наверное, хотят побыть с вами наедине до отплытия и попрощаться, – предложил Кононов.

Людмила Егоровна искренне поддержала Владимира Михайловича. Впрочем, никто и не спорил. Последнюю ночь перед отплытием ребята хотели провести вместе с родными, поэтому они быстро попрощались и расстались до утра. Завтра начиналось их первое самостоятельное путешествие.

На следующий день Миша с Наташей встретились только в двенадцатом часу и до часа занимались последней проверкой необходимых в путешествии вещей. В половине второго они вместе с инструктором вывели яхту из закрытого дока и направились в сторону Петербурга, где должны были состояться торжественные проводы.

– Ходют тут всякие, ходют. Совсем покою нету. И хто это придумал малолеткам корабль доверить? Перевернуца, обязательно перевернуца, – с этим мрачным пророчеством старик-сторож, наблюдавший за отплытием яхты, вернулся допивать свой остывающий чай, от которого его оторвали путешественники.

«Диана» под всеми парусами приближалась к месту своей новой и недолгой стоянки. Миша, решивший немного полихачить, на полном ходу мчался к порту, и лишь у самого пирса сделал поворот, паруса тяжело опали, яхта мягко коснулась причала.

– За подобные фокусы кадет Касатонов получает выговор, – объявил инструктор и уже улыбаясь, добавил, – Молодец, хорошо пришвартовался.

– Спасибо, Аркадий Геннадьевич, – ничуть не расстроился полученным выговором Миша, этот выговор был из тех, который стоил многих похвал.

На пришвартовавшуюся яхту поднялись Ложинов и Кононов.

– Как, путешественники, готовы? – спросил Владимир Михайлович.

– Готовы.

– Ну тогда быстро переодевайтесь и на выход, – поторопил Ложинов.

– Борис Петрович, но ведь до отплытия еще два часа? – удивилась Наташа.

– До отплытия два, а до начала церемонии час, – объяснил Кононов.

– Ой, про церемонию я совсем забыл, – схватился за голову Миша.

– Я тоже, – смущенно призналась Наташа.

– Вот дают, – рассмеялся Борис Петрович. – Совсем о торжественной церемонии забыли – между прочим организованной в их честь.

– Думаю, у них все мысли были предстоящим путешествием заняты. Где уж там о каких-то мероприятиях помнить, – с улыбкой ответил Владимир Михайлович.

Совсем сконфуженные ребята отправились по своим каютам. Через десять минут они появились одетые в полную парадную форму курсантов кадетского училища. Вместе с Ложиновым и Кононовым они поднялись на причал. Народу было еще мало, но родители курсантов были уже здесь. Друзьям удалось разглядеть их несколько в стороне от начавших собираться людей. Миша и Наташа помахали им. Неожиданно включился спрятанный где-то динамик, по всему причалу заиграла музыка. Миша прислушался, но динамик был еще не настроен и поэтому ничего не удалось разобрать.

С каждой минутой площадь перед пристанью все больше заполнялась народом, поэтому ребята поспешили поскорее протиснуться к родителям.

– Вот и наши герои, – поприветствовал их Эдуард Васильевич.

Людмила Егоровна, не скрывая слез, обняла Наташу.

– Все будет хорошо, мама, все будет хорошо,– сама чуть не плача повторяла Наташа.

Антонина Вячеславовна крепилась, но, обнимая сына, говорить не пыталась.

– Успокойся, дорогая, и сама расстраиваешься и Наташа, глядя на тебя, уже плачет,– пытался успокоить жену Всеволод Николаевич.

– Я не плачу, папа, – сразу ощетинилась Наташа.

– Конечно не плачешь, – поддержал ее Эдуард Васильевич. – Это мой внук совсем расклеился.

Наташа посмотрела на Мишу, но тот успел отвернуться, однако она успела заметить его предательски блестевшие глаза. После этого Наташа уже не стыдилась своих слез.

– Когда я отправлялся в свое первое плаванье, вроде большой был – девятнадцать лет, а плакал как мальчишка, – признался Эдуард Васильевич.

Мысль о том, что старый адмирал когда-то мог плакать показалась ребятам забавной, и они против воли улыбнулись. Обе матери с благодарностью посмотрели на адмирала.

– Вас уже ищут. Пора идти, – через некоторое время сказал Эдуард Васильевич и на прощанье крепко обнял своего внука. Затем Миша перешел в объятия матери.

Наташа тоже прощалась со своими родителями. Когда ребята уходили, мальчик успел заметить, как Людмила Егоровна уткнулась в плечо своего мужа, его мать была более сдержанной, однако украдкой вытирала глаза платком. Наташа слегка побледнела.

– Мы ведь ненадолго уезжаем, – сказала она.

Миша понял, что этими словами Наташа пытается подбодрить себя, и он поспешил поддержать ее:

– Конечно ненадолго, мы и не заметим, как вернемся.

Неожиданно стоявшие на дороге люди раздвинулись, и в образовавший проход строем вошли курсанты двух училищ. Увидев своих друзей, Миша помахал им. До начала церемонии держать в строю кадетов не стали и те кинулись осматривать яхту. Марат, Сашка, Витька и Славка подошли к путешественникам. Каждый держал в руке по букету цветов.

– Мадмуазель, позвольте вручить вам скромный букет, – Марат был как всегда галантен. После него свои цветы вручили Наташе и остальные, но Марычев как всегда не упустил случая пошутить. Выбрав из своего букета три цветка, он вытянулся по стойке смирно перед Мишей, отдал ему пионерский салют и на одном дыхании гаркнул:

– Спасибо дорогому и любимому вождю за наше счастливое детство!

Славка и Сашка расхохотались. Марат, которому все шутки Витьки казались глупыми, только покачал головой. Однако Витька заметил реакцию друга.

– Маратик, дорогой, как говорил Великий…

– …Карлосон, – вспомнив Сашку, вставил Славка.

Витька с неодобрением покосился на друга.

– Как говорил Великий Александр Кузнецофф, проще надо быть, проще, – как ни в чем не бывало закончил он.

– Великий Карлосон и Великий Сашка оба собратья по величине, то есть по величавости. Так что не важно кто сказал, – Славка оставил последнее слово за собой.

Мише с Наташей удалось перехватить Сашку прежде, чем тому удалось достигнуть Стукова.

– Значит по величине я Карлосон, да? – возмутился Кузнецов пытаясь вырваться из рук державших его друзей.

Славка вынужден был признать свою ошибку:

– Не по величине, а по величавости. По величине ты Антикарлосон.

Марат поспешил разрядить обстановку:

– Хвати вам цапаться. Не пытайтесь спрятаться за своими шуточками. На самом деле всем нам жаль расставаться, но ведь веселее сейчас не стало. Чуть до драки не дошло.

Это была правда. Марат всегда умел заглянуть в суть. После его слов ни спорить ни шутить никому не хотелось.

– Мы скоро вернемся и обязательно все расскажем, – пообещал Миша.

В это время прозвучала команда на построение. Друзья убежали. Наташа успела сходить на яхту и отнести цветы.

– Смирно!!!

Миша с Наташей замерли около сходен. Потом начали произносить речи. Миша к ним не прислушивался, он просто осматривал все вокруг, стараясь запомнить эти последние минуты перед отплытием. Он обратил внимание, что Наташа делает то же самое. Последним выступал Денисов.

– …и пусть они с честью пройдут это испытание.– Услышал Миша заключительные слова адмирала. Заработал динамик, и над площадью зазвучали слова песни: «А в море выходят ребята лихие, ведь наша стихия – морская стихия…». Четким строевым шагом Миша подошел к Денисову и отдал честь. Воцарилась тишина.