Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/71
• Следующая

Чагда только-только начала оправляться от разразившейся на ней полвека назад чудовищной эпидемии. Заселенные территории занимали около семи процентов суши; в большую часть медленно ветшающих и разваливающихся городов после мора так никто и не совался. Выжившие и их потомки смыслом жизни сделали возрождение планеты, но колонисты упорно не желали сюда переселяться (что, впрочем, не вызывало особого удивления). Не решились сунуться сюда и имперцы – война оставалась в восприятии чагдоров просто абстрактным словом да информационными сводками в новостях.

Однако кое-кто в окрестностях Чагды все же возник. Малопосещаемость этой звездной системы новоприбывшим была только на руку.

«Сольпуга» была родной сестрой «Желтой Тени», и по принадлежности, и по конструкции. И гнездилась здесь, как нетрудно догадаться, контрразведка.

Полковник Попов постукивал пальцами левой руки по столу, застеленному зеленой скатертью, и внимательно изучал видеосводку, только что присланную Райдом. Сам Райд колдовал у кофейного аппарата в углу кабинета.

– Н-да, – пробормотал Попов, досмотрев сводку. – А сам-то ты что обо всем этом думаешь?

Райд как раз подходил к столу с двумя чашечками в руках. Одну он поставил на блюдце перед Поповым, другую продолжал держать в руке.

– А что я могу думать? – ответил он, усаживаясь напротив шефа. – Миражами мы занялись не так давно, мало материала.

Попов кивнул, рассеянно помешивая ложечкой кофе.

С некоторых пор контрразведка доминанты изучала и фиксировала наблюдения космических миражей всех типов. Понятно, что в первую очередь Земля пыталась отследить присутствие Роя в галактике; остальные миражи были в общем-то безобидны и контрразведке малоинтересны (ученым разве что, да статистикам). И тем не менее Попов распорядился регистрировать все миражи без исключения.

Картина складывалась почти ровная: график частоты наблюдений различных объектов колебался около средних величин с незначительными девиациями. Аномалий было ровно три; сразу несколько миражей в виде кораблей Роя, чаще всего скаутов; по времени эта аномалия совпала с исчезновением имперской армады у Офелии и гибелью экипажей и аппаратуры на кораблях другой армады в Солнечной. Спустя три недели в течение суток в семь раз больше обычного наблюдалось миражей типа «спираль»; спустя еще полторы недели начисто исчезли из виду объекты типа «девятка с хвостом» и «косая звезда». Оба объекта не появлялись пять с половиной суток, хотя ранее показывались раз по двадцать на дню. По истечении пяти с половиной суток число наблюдаемых объектов этого типа вновь вернулось к привычным цифрам.

И все. Рой, который больше всех интересовал контрразведку, единожды отметился у Офелии еще до войны, трижды – незадолго до исчезновения армады, семикратно непосредственно перед исчезновением, а после примерно раз в неделю-две мелькал по всей галактике, совершенно бессистемно и без видимых последствий. В Солнечной в период всплеска о кораблях Роя никто не докладывал, но в то время и наблюдения еще не велись. Вблизи прародины человечества Рой так и не проявился, зато было одно наблюдение в относительной близости – в полутора световых часах от общего центра масс двойной Центавра.

Объекты типа «спрут», «малая роза», «У зеркальное» и прочие вели себя на редкость стабильно. Не особенно много было открыто и новых типов миражей, также вполне стабильных. Однако Попов все-таки выбил у президента «добро» на учреждение специальной службы, о результатах работы которой Райд периодически и докладывал.

– Ну не случайным было внезапное появление Роя перед ударами по армадам, хоть убей – не случайным, – сказал Попов чуточку раздраженно.

– А я что, возражаю? – Райд пожал плечами. – Такое впечатление, что они сделали свое дело и затаились. Так, помаленьку контролируют ситуацию и не особо высовываются.

– Но почему не выйти на контакт? Почему не поговорить с нами? Зачем они вообще помогали союзу, а конкретнее – людям, Солнечной и Офелии?

Райд только печально вздохнул. Откуда он мог знать – почему?

В преддверии решающей операции эта неопределенная ситуация с бывшими союзниками стала головной болью не одного государственного мужа. И по мере приближения времени «Ч» боль только возрастала.

– Тьма их забери, этих термитов-переростков, – проворчал Попов. – Ладно, по этой теме я все понял. А что там наш бравый перевертыш?

– Упирается, шеф. Ему на родине столько ментоблоков понатыкали, что наши спецы только охают. Да и лет ему сколько – с возрастом, говорят, учишься контролировать даже мысли.

– Правду говорят. – Попов не собирался опровергать это довольно рискованное утверждение.

Райд тем временем продолжал:

– Его нейрошунтом – он закрывается. Его стимуляторами – он засыпает. И молчит, молчит. Не жре… в смысле – не ест даже. Внутривенно кормят, когда спит.

– Может, ему не позволять спать? – задумчиво проговорил Попов. – Хотя вряд ли поможет, будет спать, как дельфин, по очереди каждым полушарием. Черт возьми, людям бы такой организм!

– Да уж. – Райд мечтательно закатил глаза. – Жили бы лет по восемьсот…

Его прервал резкий зуммер тревожной линии. Никто не дернулся, не уронил чашечку с остатками кофе. Попов всего лишь скосил взгляд на пульт, Райд повернул голову.

– Ответ, – сдержанно скомандовал полковник пульту. – На связи.

Послышался также довольно спокойный голос Ле Бурже, но знающие его люди моментально определили бы: новости он собирается сообщить важные и не терпящие отлагательств. И Райд, и, разумеется, Попов знали Ле Бурже лучше, чем прекрасно.

– Шеф, на открытом канале свайги. Вершитель Аххо Тео, Галерея.

Глаза Попова стали похожи на щелочки, Ле Бурже продолжал:

– Он настаивает на личных переговорах. Что ответить?

– Переводи на закрытый канал и коммутируй на меня, – велел Попов внешне бесстрастно.

– Есть, шеф! – Ле Бурже временно отключился.

– Райд, – просто и без нажима обратился к подчиненному Попов. – Иди работай.

– Есть, шеф! – Райд послушно вскочил.

Он понял (еще бы ему не понять), что аудиенции просит один из весьма влиятельных представителей расы свайгов. Не знал Райд только одного: что вершитель Аххо Тео на Галерее возглавляет службу, аналогичную контрразведке Земли.

В отличие от более молодого коллеги полковник Попов вершителя Тео знал, причем даже лично. Однако с ходу не мог вообразить ни единого мало-мальски правдоподобного повода, по которому шеф контрразведки Свайге мог бы вот так запросто обратиться к коллеге-человеку. А когда не можешь представить – просто жди и ни о чем не думай, все прояснится в ближайшее время.

Первым делом полковник погасил все видеокубы, кроме того, по которому устанавливали связь. Затем убрал в ящик стола все, что до этого находилось на знаменитой зеленой скатерти, даже обе чашечки и оба блюдца. На столе остался только личный пульт, настольная лампа и старинная стойка для распечаток.

Связь установили довольно быстро. Впрочем, операция была немногим сложнее надевания тапок – ее трудно было затянуть.

Из видеокуба на полковника взглянул серо-зеленый ящер с торжественно развернутым теменным гребнем. Ящер был облачен в нечто вроде хламиды – у тех, кто хвостат, штаны как-то не пользуются особой популярностью. Хламида была гражданской, но официального покроя, вроде костюма и галстука у людей.

– От имени Галереи Свайге приветствую уважаемого союзника! – поздоровался вершитель в формальном ключе и шевельнул гребнем. После чего добавил уже попроще: – Здравствуй, По!

– Да окрепнет союз! – не стал нарушать традиции галактов и полковник. – Будь здрав, Тео, да не иссохнут твои чешуйки!

Тео шевельнул горловым мешком, что означало легкое веселье – человек на его месте рассмеялся бы, запрокинув голову.

• Предыдущая
• 62/71
• Следующая