Золотая богиня - Валентинов Андрей - Страница 2

– Угу, – отозвался комиссар.

– Анализируй, здесь тебе не текучка, тут думать надо. Ты хоть думать-то умеешь?

– Да я больше пресс-папье… – честно признался Фухе.

– Привыкай. Так вот, следствие прекратили, удочки свернули, как вдруг неделю назад один агентишка из Интерпола услыхал в Асунсьоне подозрительный разговор. Этого агента звали Грижвус. Он обратил внимание на одного мулата, который хвастал, что Богиня лежит у него дома в чемодане. Грижвус побывал у него и действительно видел Богиню. Ее должны были на следующий день перебросить на аэродром, чтобы везти к нам. Грижвус попытался помешать, но наутро уже купался в Паране без башки. Мулат смылся. Богиня, похоже, улетела.

– Это все? – поинтересовался Фухе.

– В общем-то, все. Известно еще, что мулат был вроде бы из банды Чертиведо. Ну что, окунь, оценил обстановку?

– Дали бы мне этого Чертиведо, – мечтательно вздохнул Фухе, – или мулатишку этого… Все бы кишки вымотал!

– Ну да, как же, – возразил Конг, – кто ж тебе его даст? Ловить надо. Ну, придумал чего?

– Дело простое, – стал размышлять Фухе, – надо собрать всех мулатов в Асунсьоне, поставить пару пулеметов…

– Болван! – прервал великого детектива Конг. – Я же говорил, что тут думать надо!

– Без пива не могу, – откровенно признался Фухе.

После дополнительной дюжины кружек его осенило:

– Это дело надо крутить с двух сторон. Один должен ехать в Парагвай и искать там концы, заловить мулатов с Чертиведо и вытряхнуть у них все. А другой пусть стережет Богиню здесь…

Говоря это, Фухе уже отчетливо представлял себе, как этот задавака Конг летит в Парагвай, попадает там в какую-нибудь передрягу, а еще лучше – под шальную пулю, и долгожданное кресло заместителя освобождается…

– Годится! – прервал его мечты Конг. – Согласен. Лети, карась, в Асунсьон, а я здесь буду стеречь.

– Я бы лучше здесь остался… – неуверенно возразил разочарованный Фухе.

– Ты чего это? – удивился Конг. – Никак гантели захотел? Могу брякнуть! – и старший комиссар полез в карман.

– Что вы! – пошел на попятную Фухе. – Я из лучших, так сказать, побуждений…

– То-то! Полетишь завтра. В Асунсьоне явишься в полицейское управление, там тебе помогут. Веди себя хорошо, обывателей не убивай без разбору, не позорь наш мундир. Да, оставь пресс-папье здесь, а то засмеют.

– Ну уж нет! – впервые решился возразить Фухе. – Я без него никак.

– Ну и дурак! Там ребята с такими пушками ходят!

– Ничего не дурак, – озлился Фухе. – Сами, небось, гантелей балуетесь… Это как же?

– А я вот сейчас тебе объясню, – пообещал Конг, вынимая гантелю и целясь в голову Фухе. Но тот успел увернуться, и гантеля разбила череп стоявшего у стойки американского дипломата.

– Ладно, живи пока, – милостиво согласился Конг, вытирая гантелю о халатик подбежавшей официантки, – но не серди меня больше. Понял?

– Яволь! – согласился Фухе.

Не прошло и суток, как Фухе уже сидел в салоне первого класса «Боинга-737», летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой на Гавайских островах. Пассажиров было немного. Рядом с комиссаром сидел низенький толстяк в сомбреро и читал газету на испанском языке. Фухе время от времени поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых букв ничего не мог понять. Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.

– Это опять люди Америго Висбана балуются, – любезно пояснил он.

– Ага, – сказал Фухе, так ничего и не поняв.

Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение моторов было прервано. «Боинг» закачало. Свет потух, затем салон тускло осветился лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.

– Ого! – заметил сосед комиссара, поглядывая в иллюминатор. – Нас атакуют!

Фухе всмотрелся. Рядом с их самолетом шнырял небольшой реактивный истребитель без опознавательных знаков, время от времени постреливая в сторону пилотской кабины.

– Война? – спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.

– Нет, сеньор, – опроверг его предположение сосед. – Это опять люди Америго Висбана. Хорошо, что они всегда пьяны, а то ведь могли бы и попасть.

Вскоре истребитель отстал, самолет лег на курс и через полчаса благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились, но дверь не открывалась.

– Подождите, сеньоры, – попросила стюардесса, – маленькая техническая неполадка.

Фухе и сам это понял, различив тренированным ухом звуки автоматных очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.

– Что, опять люди Америго Висбана? – небрежно спросил он у стюардессы.

– Увы, сеньор, – ответила та. – Это у нас почти каждый день…

Через час стрельба стихла, и пассажиры, миновав горящие руины аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.

Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной на его взгляд улице, решив для начала посмотреть город, чтобы вжиться в обстановку. Краем глаза он заметил, что следом за ним деловито топают двое верзил с оттопыренными карманами.

Город Фухе в целом понравился, но он отметил два явных недостатка здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже привыкший к трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать мертвецов на каждой улице – это все-таки перебор. Со всех сторон доносилось имя Америго Висбана – очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой, комиссар решил направиться к полицейскому управлению. Подождав за углом своих соглядатаев, добросовестно бродивших за ним все это время, он вытащил из кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим оружием первого верзилу по виску.

– Пожалуй, слишком сильно, – решил Фухе, заметив растекающуюся по асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше, а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.

– На кого работаешь, лапушка? – спросил Фухе. – На полицию или на Америго Висбана?

– На Ам-мериго Висбана… – просипел детина.

– А зачем за мной ходили?

– За всеми ходим.

– А все же, голуба?

– Походим, походим – и в расход отправляем. Нам так сам Америго Висбан приказал.

– А скажи-ка мне, – поинтересовался Фухе, – где тут у вас полицейское управление?

– Прямо, вторая улица налево, – сообщил человек Америго Висбана, с тоской поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.

– С почином! – решил Фухе и бодро зашагал в указанном бедолагой направлении.

Вид полицейского управления поразил даже видавшего виды комиссара. Половина окон зияла разбитыми стеклами, часть передней стены обрушилась, а над умело подожженной кем-то крышей курился дымок.

– Что это у вас? – поинтересовался Фухе, предъявляя удостоверение караульному. – Опять Америго Висбан?

– Нет, сеньор, – ответил караульный, внимательно разглядывая удостоверение, но при этом держа его вверх ногами. – Вчера у сеньора команданте был День Ангела, и мы немного погуляли. Обычное дело, сеньор.

Изучив документ, он вернул его Фухе и пропустил комиссара в управление.

В коридорах управления было шумно. Мимо Фухе пробежал здоровенный негр в кальсонах и с автоматом. За ним с гиканьем мчались четверо с пистолетами, время от времени постреливая по сторонам. При виде Фухе негр остановился и попросил прикурить. Комиссар щелкнул зажигалкой.

– Грасиа, сеньор, – поблагодарил негр и послал очередь в преследователей. Те ответили.

– Эй, сеньоры! – обратился к ним Фухе. – Где тут у вас начальник?

– Третий этаж, пятый кабинет, где сейчас пожар, – ответил здоровяк с огромным мачете за поясом, очевидно, старший. – Вы по какому делу?

– Я – комиссар Фухе. Прибыл по делу о Золотой Богине.

– А-а-а, – протянул здоровяк. – Тогда вам ко мне. Эй, мучачос, – обратился он к остальным, – закончите без меня. Пойдемте, сеньор.