Седьмое небо (Большая игра) - Устинова Татьяна Витальевна - Страница 4
- Предыдущая
- 4/17
- Следующая
Стар стал, решил про себя Егор. Стар и слаб. Чай вместо водки пьешь – и счастлив.
Зазвонил телефон. Не выпуская чашку из рук, Егор оглянулся на аппарат.
Странно. Звонили на его личный номер, минуя не только ресепшэн компании, но и приемную. Личный номер был только у «своих», а они не могли знать, что он вернулся в Москву. Он должен был прилететь лишь завтра под вечер.
– Алло, – сказал Егор недовольно.
Ему не хотелось ставить родственников в известность, что он уже в Москве. У него совсем не было времени заниматься семейными делами. Он и прилетел до срока специально, чтобы хоть один день поработать спокойно.
– Алло! – повторил Егор потому, что в трубке молчали. – Алло, дед, это ты?
– Завтра начнется большая игра, – доверительно сообщила трубка.
– Что? – переспросил Егор. – Вы ошиблись, наверное…
Но в телефонных глубинах уже пиликал отбой.
– Черт знает что, – пробормотал Егор и кинул трубку на аппарат.
Это и вправду было черт знает что, потому что номера его личных телефонов – мобильного, домашнего, рабочего – по идее, должны были быть защищены от идиотов, развлекающихся глупыми звонками кому ни попадя. Значит, все-таки добрались и до его линии. Козлы…
Егор дожевал бутерброд, вытер руки льняной салфеткой и набрал номер.
– Алло, дед, – сказал он и улыбнулся. – Это я. Как ты там? Жив?
– Жив, – бодро проговорил дед в трубку. – Жив и здоров. А ты откуда звонишь?
– Из Москвы, – признался Егор со вздохом. – Хотел, понимаешь, в подполье на денек уйти, но не получается.
– Мы тебе надоели? – спросил дед с сочувствием. – Но ты не переживай, я тебя не выдам. Уходи в свое подполье и ни о чем не волнуйся.
Егор засмеялся.
Своего деда он обожал.
Деду было восемьдесят шесть. Два часа в день он посвящал физкультуре, а в остальное время читал по-английски Шекспира, решал математические головоломки – «чтобы мозги не захрясли!» – и вел их общее с Егором хозяйство.
Егор жил с дедом последние тридцать лет. Дед забрал его у матери, когда Егору едва-едва исполнилось десять. Всю жизнь дед был такой несгибаемый и бодрый, что казалось, он будет жить вечно. По крайней мере, в жизни Егора Шубина дед был единственной постоянной величиной. Егор и делами семьи занимался только потому, что они волновали деда, а внук никак не мог этого допустить. Если бы не дед, Егор давно перестал бы носиться с родственниками и предоставил им разбираться с жизнью, как они знают, но многочисленные проблемы большого и разобщенного семейства имели значение для деда, и Егору приходилось, скрипя зубами, бесконечно всем помогать…
– Дед, меня никто не искал из нашей… психушки? – Егор повернулся спиной к телефону, сполз в кресле пониже и положил ноги на хлипкий компьютерный столик. – Никому я срочно не был нужен?
– Ты всегда всем нужен срочно, – пробормотал дед. – Подожди, дай я вспомню… Нет, вроде никто особенно не приставал. Твоя мать звонила дня три назад, но я, по-моему…
– Да, – сказал Егор тихо, – ты мне передал, что она звонила. А еще кто-нибудь? Племянники? Племянницы? Кузены и кузины? Зятья, снохи, шурины и что-нибудь в этом духе?
– Не что-нибудь, а кто-нибудь, – поправил его дед. – Нет, ничего особенного… А почему ты спрашиваешь?
Дед был любопытен, как мартовский воробей.
– Да мне показалось…
– Что? – спросил дед.
– Ничего особенного, – уверил Егор.
Дед был не только любопытен, но еще имел привычку беспокоиться за него, как будто Егору было не сорок лет, а четырнадцать.
– Просто кто-то позвонил и сказал что-то невразумительное. Вот я и думаю: родственники это или какие-то чужие козлы?..
– Егор, – заявил дед, подумав, – у нас с тобой, конечно, родственники… не сахар. Но никому и в голову не придет просто так тебе звонить.
– Да кто их знает. – Егор снял ноги со столика, боясь, что и столик, и компьютер вот-вот рухнут на пол. – Ладно, дед. Спасибо. Я сегодня буду поздно, ты меня не жди, у меня еще дел полно. И если кто-нибудь из психов позвонит, скажи, что я прилетаю завтра.
– Скажу, – согласился дед. – Хотя врать нехорошо.
Егор засмеялся и повесил трубку.
Чай почти остыл, но он допил его с удовольствием. Когда теперь придется поесть – неизвестно. Домой он попадет скорее всего ночью, а есть ночью – идиотизм. Остатки пиршества он составил на поднос и переставил на переговорный стол.
Где-то тут было завтрашнее расписание, которое ему напоследок принесла перепуганная девочка Юля. Ага, вот оно…
С утра встречи, встречи, встречи.
В два совещание у шефа, нужно будет доложить, что с тем самым процессом, к которому Егор никак не может приготовиться.
В четыре совещание у него самого, а он про него и забыл.
«Зачем же я его собираю? Что-то ведь у меня было в голове, когда я его назначал, из-за границы звонил, просил в расписание внести… И зачем?»
Тяжко вздыхая, Егор потер затылок.
«Ничего не помню, как склеротичная бабка. Ну ладно, авось к завтрашнему дню вспомню. На худой конец, опять устрою прочистку мозгов всей юридической службе. Просто так, чтобы жизнь медом не казалась.
Господи, каким же идиотом меня, наверное, считают сотрудники! Отвратительным, въедливым, придирчивым, несправедливым, злобным трудоголиком.
Мужчина в период климакса. Кажется, в литературе это называется более благозвучно – кризис среднего возраста.
Звонки…
В десять – разговор с министром юстиции, в двенадцать – с судьей, который будет разбирать то самое дело, в полпервого – с главой юридической службы «Кока-колы», они вместе спонсируют очередное футбольное мероприятие в Москве и в Лондоне. Все остальное – мусор, можно разговаривать, а можно продинамить».
Егору очень нравилось это слово – продинамить.
На глаза попался еще один предполагаемый звонок, и Егор скривился. Заместитель главного редактора газеты «Время, вперед!». Голову бы оторвать тому, кто придумал такое название. Или не голову…
А в общем, газета неплохая: читаемая, уравновешенная и не слишком скандальная. Контролируется дружественной группировкой и ни в чем таком, скользком и сальном, не замечена. Но вот пристали как банный лист – подавай им интервью с шефом, да еще накануне процесса! Пресс-служба перевела все стрелки на Егора потому, что он никак не хотел давать разрешение на это интервью перед самым слушанием. И не даст он такого разрешения, как бы они ни приставали.
На ленч, что ли, пригласить этого самого заместителя главного редактора… как там его… да, господина Леонтьева. Правда, зам главного редактора газеты, даже очень влиятельной и популярной, Егору явно не подходил по статусу, но Егор был тертый калач и знал, что статус статусом, но разговаривать нужно прежде всего с тем, кто действительно принимает решения. Очень даже может быть, что в этой газете решения принимает именно зам, а не главный редактор и не генеральный директор.
«Выяснить, что такое Игорь Леонтьев и откуда он взялся», – записал Егор в ежедневнике. А пока не выяснили – будем его потихоньку динамить вместе с его газетой.
Жаль, что чай он уже выпил, а больше никаких радостей жизни сегодня вечером не предвидится. Егор еще раз с удовольствием потянулся и принялся за бумаги.
Неподалеку от него человек посмотрел на белый пластмассовый телефон и усмехнулся. Игра объявлена и началась. Тебя предупредили. Сам виноват, раз не понял. Что ж ты за юрист, если не понимаешь самых простых вещей?!
Человек с удовольствием засмеялся. Ничего-то ты не знаешь, Егор Степанович Шубин. Ничего-то тебе не страшно. Ты храбр, силен и уверен в себе, как американский морской пехотинец из кино, а величия и силы твоей осталось ну, может, на неделю-другую, а может, и меньше.
И падать ты будешь долго и трудно. Так долго и так трудно, что тебе покажется, будто ты падаешь вечность. И ты еще будешь проклинать тот день, когда вознесся к своим сияющим вершинам, которые кажутся недосягаемыми.
- Предыдущая
- 4/17
- Следующая
