Плюс на минус - Уланов Андрей Андреевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/87
• Следующая

– Мне тоже. – Я подскочила даже раньше подруги. Нервировать Саню чревато, вдруг он вообразит, что со мной что-то случилось, и отправится на поиски с обрезом наперевес?

Но волновалась я напрасно. В смысле, по этому поводу.

«Фольксвагена» во дворе не было.

– Что, угнали?! – испуганно спросила Наташка, глянув на мое вытянувшееся лицо.

– Н-н-нет, – пробормотала я, взяв себя в руки. Спокойно, Лена, пятнадцать минут еще не повод для паники… – За мной знакомый обещал заехать.

– Давай я тебя подкину, – без особой охоты предложила подруга.

– Спасибо, не надо. Я лучше его подожду, а то обидится.

– Ладно, тогда до встречи. Звони! – Мы с Наташкой символически чмокнулись в щечки, и подруга поцокала каблучками к припаркованной в переулке машине.

…Спустя час я наконец сочла повод для паники достаточным. В здании факультета погасли почти все окна, а в соседних домах, напротив, зажглись. За это время к одиноко зябнущей под фонарем блондинке подошло несколько прохожих: двое – спросить дорогу, трое – попросить прикурить, и один – прицениться. Пришлось ретироваться в тень, где было еще холоднее и страшнее. Ну где же носит этого контуженного гада?!

Интересно – коль уж выяснилось, что русалки, домовые и лешие вполне себе существуют, какая еще хре… нежить значится в списке? Соловей-разбойник? Змей Горыныч? А может, и рогато-копытный также имеет вполне материальный… нематериальный облик, чем черт не шутит? «Надо будет спросить у Ленки», – выруливая на проселок, озабоченно подумал я и почти сразу же рассмеялся. Толку мне сейчас с подобных знаний, разве что на суде под психа закосить. Хотя стоит ли? Сменить нары на уютную белую палату – нет уж, к черту такие альтернативы!

Колхоз «Щедрая нива» выглядел так (даром что находился вблизи столицы), словно на календаре не третье тысячелетие, а расцвет эпохи застоя. Образцово-показательный расцвет – тут и там сквозь заборы проглядывали жигуленки. Тишь да гладь, да божья благодать, нарушаемая только далеким тарахтением и мычанием. Для полной лепоты не хватает лишь кумачового транспаранта над главной улицей, с лозунгом типа: «Догоним и перегоним фермеров Оклахомщины!» Судя по троице аборигенов (которых я чудом объехал, не снеся при этом ползабора), деловито прущих огромные мешки, фермерам было кого бояться.

Окончательно же я убедился в этом, подъехав к ангару для сельхозтехники. Даже внутрь заходить не пришлось – от распахнутых настежь дверей за десять метров тянуло сивушным духом. С соответствующим звуковым сопровождением.

– А-а я мии-и-ла-а-ва у-у-у-зна-а-аю-у-у, аф-аф, а-а-а па-а-а па-а-хо-о-дке-е-е…

Любителей хорового завывания было четверо: белобрысый парень примерно моих лет, в выгоревшей почти до белизны джинсовой куртке, мужик в когда-то синем, а теперь масляно-черном комбезе, дедок с козлиной бороденкой и шавка «дворянской» породы.

– А-а-а он но-о-оси-и-ит, аф-аф, но-о-сии-и-т брю-у-уки-и-и да-а-а га-а-али-и-ифе-е-е…

Рисковать здоровьем, слушая куплет до конца, я не стал и, вдохнув поглубже, рявкнул на весь ангар:

– Здорово, мужики!

Четверка певцов дружно уставилась на меня, видимо, пытаясь сосчитать и понять, откуда к ним на вечеринку нагрянула толпа народу. Длилось это секунд десять, затем мужик в комбезе взмахнул рукой, снеся при этом собачонку на добрый метр, и, требовательно хлопнув по насиженному ею газетному листу, хрипло выдохнул:

– Садись!

Не сказать, что мне очень хотелось выполнять этот приказ. Слишком уж хорошо я представлял, что последует дальше. Тут, что называется, к гадалке не ходи – до краев наполненный стакан возник передо мной еще до того, как я подогнул под себя ноги.

– Пей!

Трудно поверить, но на вкус пойло было еще гаже, чем на запах. Вдобавок ничего похожего на закуску в пределах видимости не имелось.

– Ыгкхыг.

Продышаться мне удалось через полминуты. Чуть позже вернулся и дар речи.

– Хы-хы-ы… чего празднуем-то?

– Не празднуем, – одернул меня дедок. – А поминаем.

– И кого же?

– Его! – кратко ответствовал парень, тыча пальцем в доску перед собой.

В первый момент я ничего не понял – на доске наличествовала лишь бутыль и стаканы. Затем до меня дошло: доска была уложена поперек тракторной покрышки.

– Разбили?

– Угнали! – Парень стиснул кулаки. – На минуту, б… оставил… за кустом присесть. Выхожу – трактора нет! У-у-у, падлы… Плесни еще, Иваныч!

– Главное ж, – мужик в комбезе ловко набулькал безутешному трактористу очередные «наркомовские», – и следов нет! До леса колея идет, а дальше – как сквозь землю провалился! Каким хреном… вертолетом, что ль, подцепили?

– А я те говорю, Иваныч, – дедок яростно взмахнул непонятно когда и откуда взявшейся вилкой с крохотным огурчиком, – ето все пришельцы, гады зеленые, воду своими щупальцами мутят. Токо на чуть отвернешься, они тут как тут! Вот и Серегин трактор уперли, для музею своего. Им-то просто – в тарелку летучую всосал и поминай, как звали. Фють – и уже на Центавре своей.

– Да отвянь ты со своими пришельцами, дед! – Парень зажал нос и одним движением опорожнил стакан. – У-х-х! Нету их!

Я только хмыкнул. После знакомства с нежохраной меня б ничуть не удивило появление в ангаре хоть инопланетян, хоть агента Смита.

– Да как же нет?! – фальцетом взвизгнул дед. – Когда я их самолично видел! На огороде Митрофанихи! Я, значит, сидю, ну, лежу, тут эта красная опускается, а из нее, что твои тараканы, – они, зеленые!

– Змеи! – увесисто буркнул Иваныч. – Раз зеленые, то змеи.

– Тьфу на тебя! Я ж в тот вечер и не брал-то, почитай, ни капельки.

– Я скорее в НЛО поверю, – сосредоточенно глядя куда-то в пространство между дедом и собачонкой, процедил тракторист. – Иваныч… еще!

– В самом деле, Фома Лукич, ты уж это, леща-то урежь.

– Ну была, была капелюсечка, – скороговоркой признался дед. – Так ведь я с полбутылки да в новолуние завсегда чертей зрю, обрати внимание – синих. А тут – эти, зеленые.

– Дед… у-у-у-уймись.

– Тебе чего надо? – В первый момент я даже не поверил, что источником вопроса был Иваныч, – слишком уж он трезво звучал.

– Мне бы бензину.

– Вертаешься на шоссе, а там пять кэмэ в одну сторону или семь в другую, – категорично махнул рукой мужик. – Верно говорю, Машка?

– Аф-аф!

– Мне б бочонок.

– Да хуть цистерну. Дизельные мы.

В принципе, солярка для моих целей тоже годилась – хотя с бензином вышло бы много лучше. Но прежде чем я успел сообщить об этом, в разговор вновь встрял Фома Лукич.

– А бензинчик-то есть, – хитро щурясь, выдал он. – И аккурат в бочонке, прям на заказ.

– Дед, ты чё? Откуда? – изумились и одновременно оскорбились односельчане – как это они не в курсе.

– А от председателева «козла». Дегаев-то нонеча все на своем «ниппоне»…

– «Ниссане»! – перебил деда Серега. – «Ниссан», епить его, «патруль». Иваныч… еще!

– …а «козел», значица, в гараже стоит, и бензинчик при нем, – торжествующе закончил Фома Лукич.

– Ну ты вспомнил, дед! – разохались остальные. – Тому бензину годов хрен знает сколько. Его ж потому и не прут, что протух. Октановое число – слыхал про такого зверя? Лямпортный мотор, – Иваныч мотнул головой в сторону видневшегося в проеме «гольфика», – на раз угробит.

– А мне как раз и не в бак, – сказал я. – На дачу, для растопки. Гореть этот бензин еще не разучился?

– Гореть-то, пожалуй, что и горит.

– Так сможете достать? – уточнил я.

– Сможем, – уверенно кивнул Иваныч, – с чего б не смочь. А скоко дашь?

– Тридцать тыщ.

– Иди дальше! – разочарованно присвистнул дедок.

– Ну сорок.

– Другой разговор, – оживились мужики. – Пошли!

Сэкономленной десятке я радовался недолго. Ровно до момента, как мы с Иванычем опытным путем выяснили, что в багажник «гольфика» бочонок «нэ лэзэ». Пришлось закупать брезент – за испорченные задние сиденья, уверен, Ленка пришибла б меня на месте. Заодно уж я прихватил рабочие перчатки, чему изрядно порадовался спустя десять минут и пятнадцать километров – снаружи бочонок изрядно проржавел, и катить его голыми руками значило бы остаться без ладоней.

• Предыдущая
• 36/87
• Следующая