Китайский попугай - Биггерс Эрл Дерр - Страница 26

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая

Неожиданно получилось, что последняя игра оказалась поединком между Бобом Иденом и акулой подпольного бизнеса Филом-Лихоманкой. Не очень-то надеясь подобрать две пары, молодой человек потянул карты и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что у него в руках четыре девятки. Не обратив внимания на тот факт, что карты раздавал Мэйдорф, он в возбуждении поставил крупную сумму и тут же был наказан. Уже выкладывая карты на стол, Боб заметил злую ухмылку Мэйдорфа.

– Четыре дамы, – ехидно заявил тот, разложив свои карты жестом профессионального игрока. – Мне всегда везло с женщинами. Все загребаю я, не правда ли?

Увы, это была правда. Боб нехотя вытащил из бумажника сорок семь долларов. Не забыть бы вписать эту сумму в командировочные расходы.

Мэйдорф встал. Видно было, что он в превосходнейшем настроении – ничего удивительного. Взяв пальто, он обратился к хозяину ранчо:

– Давно я так приятно не проводил вечер. Если не возражаете, как-нибудь на днях еще загляну.

– Прощайте, – негостеприимно ответил Мэдден. Взяв со стола фонарь, Торн заявил, что проводит гостя.

Боб Иден с трудом удержался от иронической усмешки – электрический фонарик, когда луна светит, как десять таких фонариков.

Мэйдорфа не смутило обращение хозяина, он еще раз повторил свою фразу о приятном вечере, поблагодарил всех присутствующих, пожелал им спокойной ночи и, довольно ухмыляясь, вышел вслед за Торном.

Мэдден с раздражением вытащил из ящичка сигару и, гневно сопя, стал откусывать ее конец. Но все-таки не выдержав, спросил:

– И это все, что вы сказали отцу, молодой человек?

– А что же мне было делать? – спокойно парировал Боб. – Не мог же я говорить о наших делах при этом подозрительном типе?

– Ясно, говорить не могли, подождать же немного могли. Я уже встал, чтобы увести его из комнаты, а вы поторопились закончить разговор. Ну, тогда сейчас же заказывайте новый, мы одни, никто не помешает.

– Ни за что на свете, сэр! Отец уже наверняка лег в постель и не простит мне, если я его разбужу. Подождем до утра.

Лицо миллионера побагровело от ярости.

– Но я требую позвонить! Я этого хочу! И я привык, что мои желания выполняются.

– Вполне возможно, однако я не позвоню!

– Как вы смеете! Я…

– Знаю, что вы скажете, сэр, – отважно перебил Мэддена Боб, – но вы сами виноваты. Коль скоро вы приглашаете на ранчо подозрительных субъектов, сами же расхлебывайте и последствия.

– Что вы болтаете! Никого я не приглашал! – вспылил миллионер. – А уж этого типа и вовсе… Хотел бы я знать, где Торн его раскопал.

В этот момент секретарь вернулся в комнату и положил на место электрический фонарик. Мэдден напустился на него:

– Хорошие же дружки у вас, Мартин. Вчистую, прохвост, меня обыграл!

– Знаю, шеф, и, поверьте, мне очень неприятно, но я ничего не мог поделать. Ведь вы же сами видели, как он нахально, чуть ли не насильно вперся в дом.

– Но кто же в этом виноват, как не вы? Ведь ваш же дружок. Кто он? И где вы с ним познакомились?

– Да я толком и не знаю, кто он. Коммивояжер или посредник, что-то в этом роде. И уж поверьте, я сам меньше всего настаивал на этом знакомстве. Но вы знаете, сэр, как бесцеремонны бывают такие субъекты.

– Хорошо, я не сержусь, но завтра будьте любезны отправиться к нему и известить, что я очень занят и не желаю видеть у себя непрошенных гостей, а если он еще раз осмелится явиться без позволения, я просто вышвырну его за дверь!

– Слушаю, сэр. Завтра отправляюсь к нему и дипломатично передам ваши слова.

– Никакого «дипломатично»! – рявкнул Мэдден. – Какая может быть дипломатия в отношении таких субъектов!

Идену надоело выслушивать эту словесную перепалку, и он стал прощаться:

– Прошу прощения, но глаза сами закрываются. Спокойной ночи!

У себя в спальне Боб застал А Кима, который пытался затопить камин. Молодой человек плотно прикрыл за собой дверь.

– Чарли, – сказал он, – я только что в пух и прах проигрался в покер.

– Я это заметил, – улыбнулся Чарли Чан.

– А из-за кого? Все из-за Фила-Лихоманки! Мошенник вытянул у меня сорок семь долларов.

– Я же позволил себе посоветовать вам быть осторожным, – заметил китаец.

– А я позволю себе заметить, что вы были совершенно правы! – рассмеялся Боб. – И еще позволил себе надеяться, что вы окажетесь неподалеку, когда Торн отправился провожать мерзавца.

– Я и хотел быть неподалеку, но луна светит столь ослепительно, что никак не удавалось подойти к ним поближе.

– Знаете, Чарли, после этого покера я абсолютно уверен в том, что Мэдден никогда не видел раньше Фила-Лихоманки – или он величайший актер в мире!

– Но Торн…

– Да, Торн его знает, и Торна отнюдь не обрадовало его появление на ранчо. И что-то в поведении Торна навело меня на мысль, что Фил шантажирует секретаря миллионера.

– Очень, очень возможно, особенно в свете моего последнего открытия.

– А вы открыли что-то новенькое, Чарли?

– Сегодня вечером, когда Торн отправился в город на почту, а Мэдден лег соснуть и от его храпа сотрясался весь дом, я быстренько осмотрел комнату секретаря.

– Да? И что вы там открыли? Да говорите же скорей, Чарли, нам в любую минуту могут помешать.

– В шкафу под кипой белых сорочек я обнаружил револьвер, дар Билла Харта.

– Ого! Потрясающе! Ну и Торн! Хорош гусь!

– Да, тот самый револьвер. И в магазине не хватает двух пуль. Улавливаете?

– Еще как улавливаю!

– Ну а теперь позволю себе посоветовать вам хорошенько выспаться, чтобы к завтрашнему дню быть в форме. Завтра нам понадобятся силы.

– Чарли, я все насчет двух пуль…

– И я об этом думаю, сэр. Две пули. Куда делась одна – мы знаем. Она не попала в цель и засела в стене, причем отверстие прикрыли картиной, чтобы мы не заметили.

– Ну а вторая пуля?

– Вторая, должно быть, попала в цель. Не спрашивайте меня, в какую, я пока не знаю. Будем наблюдать и выжидать и, я уверен, узнаем ответ и на этот вопрос. Спокойной ночи, сэр. Приятных снов.

В воскресенье утром Боб проснулся для него необычно рано. Причин было несколько: солнце, ярким светом залившее комнату; петухи Мэддена, голосисто орущие снаружи; ну и, наверное, беспокойство, которое он испытывал подспудно и ночью. Так или иначе, но в восемь утра Боб был уже на ногах, готовый встретить все превратности грядущего дня.

И с самого утра столкнулся с первой неожиданностью. Завернув за угол сарая, Боб увидел такую картину: Мартин Торн копал глубокую яму в песке, а рядом стояла плетеная корзина. Зрелище было впечатляющее. В черном, как всегда, костюме и, как всегда, с бледным лицом, сейчас покрывшимся потом от тяжких усилий, секретарь Мэддена очень был похож на элегантного могильщика.

– Хэлло! – крикнул Иден. – Кого это вы хороните в такое прекрасное утро?

Торн на минуту отвлекся от своего занятия и вытер пот со лба. Потом ворчливо ответил:

– Кому-то же надо этим заняться, а наш новый мальчик немного ленив. А если так и дальше пойдет, вместо ранчо будет свалка.

И он показал на корзину, полную использованных консервных банок.

– Уполномоченный миллионера по очистке территории, – засмеялся Боб, – таков новый аспект вашей деятельности, Торн. И следует признать, идея избавиться от мусора очень плодотворна, особенно, – тут Боб Иден нагнулся и взял из корзины одну из пустых банок, – особенно от упаковок, которые еще недавно содержали мышьяк.

– Мышьяк? – как эхо повторил Торн, вытирая вновь выступивший на лбу обильный пот. – А, ну разумеется, мы тут часто пользуемся мышьяком, знаете, сколько здесь крыс…

– Понятно, крысы, – с расстановкой повторил Боб и бросил обратно в корзину упаковку из-под мышьяка.

Закончив копать яму, Торн высыпал туда мусор из корзины и стал засыпать его песком. Боб Иден стоял рядом, всем своим видом показывая, что торчит тут от нечего делать.

• Предыдущая
• 26/65
• Следующая