Небесные очи - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 32
- Предыдущая
- 32/56
- Следующая
Баба Зоя восстанавливает справедливость (конечно, с ее точки зрения).
Саша замерла, прижала ладони к лицу. Вокруг сновали люди, толкали ее. «Что же делать? Господи, что же делать... Как узнать правду?..»
Света Попова. Надо еще раз поговорить с ней!
Саша, наконец, очнулась, двинулась к входу в метро.
...Света Попова едва не выронила от удивления челюсть, когда увидела на пороге Сашу.
– Сашенька! Ты чего так поздно? Заходи, заходи... А я тут ужин готовлю как раз!
Саша прошла в квартиру бывшей маминой подруги. За многие годы здесь ничего не поменялось – те же обои, та же мебель семидесятых годов, желтый потолок со следами протечек.
Саша вслед за Светой Поповой прошла на кухню.
На плите стояла огромная сковорода, в ней шкварчало сало, жирные брызги летели во все стороны.
– Садись, Сашенька... Я быстро!
Света Попова ловким движением опрокинула в сковородку тазик с нарезанными ломтиками картофеля.
– Все говорят – фритюрница, фритюрница... А я и без всякой фритюрницы так картошку зажарю – пальчики оближешь! – Света Попова подмигнула Саше.
– Теть Свет...
– А?
– Вы помните бабу Зою?
– Конечно... – Света Попова принялась лихо шуровать в сковородке деревянной лопаткой. – А что?
– Как она вам?
– Мировецкая женщина. Сироту не бросила!
– Нет, а если без этого... Как бы вы ее оценили?
– О покойных – или хорошее, или ничего.
– Теть Свет!
– Ну ладно... Старая барыня на вате – вот она кто, твоя баба Зоя! – улыбнулась бывшая мамина подруга.
– Как это?
– А зазнавалась она много... «Я то, я сё...» Только о себе и говорила.
– Она завидовала моей маме?
– Баба Зоя? Да ну с чего бы это? – вытаращила и без того круглые глаза Света Попова.
– Ну как... Мама – молодая, красивая. Муж, дочь у нее были... – принялась терпеливо растолковывать Саша. – А у бабы Зои – ничего.
Света Попова выслушала все Сашины доводы, задумчиво почесала другим концом деревянной лопатки затылок.
– А вообще да... – неожиданно согласилась она. – У Зойки был повод завидовать!
– Она никогда не говорила плохо о маме?
– Вот этого нет, не было... Или я уже забыла? Вот склероз... А тебе это зачем?
– Так... – уклончиво произнесла Саша.
– Ну, вообще, баба Зоя та еще была штучка! – вдруг фыркнула Света Попова. – На похороны Марии даже не приехала! Хотя из Риги до Москвы за одну ночь можно было доехать! Только когда бабу Алю твою в больницу положили, она явилась. А до того я с тобой сидела...
Саша вздрогнула.
– Минутку... Значит, бабы Зои не было в Москве, когда маму убили?
– Да.
– А почему – из Риги? Баба Зоя же в Питере жила!
– Как? А, ты не знаешь... У Зойки в Риге мужик был. Женатый. Очень она по нему сохла... Все надеялась, что он жену бросит, на ней женится!
– Я ничего про это не знала... – растерянно пробормотала Саша.
– Оно и понятно, что не знала! – Света Попова поворошила лопаткой в сковородке. – Зойка из себя барыню строила, благородную. Дескать, ну не может она, такая правильная и хорошая, за женатым мужиком бегать! А сама то и дело в Ригу моталась, на свидания с хахалем... Сколько лет-то моталась! – вздохнула она.
– А потом?
– Ну, потом она и задаром этому женатому не нужна стала, с тобой-то на руках!
Саша, сидевшая на стуле, откинулась назад, закрыла глаза. Выходит, у бабы Зои тоже была одна-единственная любовь – на всю жизнь... И ради нее, Саши, она и ей пожертвовала!
«Прости, прости! – мысленно обратилась Саша к покойной бабе Зое. – Прости, что я плохо о тебе подумала! Ты ангел, ты мой ангел, бабуленька, ты всем ради меня пожертвовала... Ах, я дура!»
Саша открыла глаза, смахнула слезы со щек. Света Попова перекладывала поджаренный картофель на тарелки, щедро сыпала сверху укроп...
Баба Зоя – никого не убивала.
А вот что за человек такой – Света Попова?
Света Попова могла завидовать маме. Света – некрасивая, смешная, бестолковая... Света, у которой ни мужа, ни детей. Может, эта Света хотела прибрать к рукам маленькую девочку Сашеньку, стать запросто так мамой? И если бы не самоотверженность бабы Зои...
– На вот, покушай, Сашурочка! – Света Попова поставила на стол тарелки. Села напротив и принялась с аппетитом уписывать свою порцию.
Саша затрясла головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.
Света Попова – бестолковая, бесконечно добрая, наивная. Милая. Любящая покушать. Света Попова не убила и мухи за всю свою жизнь. А уж спланировать жестокое убийство подруги...
«Господи, ну не могу же я всех подряд подозревать! И вообще, это отец, отец убил маму...»
В сумочке зазвонил телефон. Саша потянулась к сумке, висевшей на стуле позади Светы Поповой, та принялась энергично помогать ей – и в результате совместных действий сумка грохнулась на пол. Все ее содержимое тоже оказалось на полу. Телефон замолк.
– Лиза Акулова, – подняв сотовый и поглядев на экран, констатировала Саша. – Ладно, потом ей перезвоню...
– Ой, что это! – Света Попова подняла с пола фотографию. Ту самую, которую Саша утром показывала Бородину. – Машенька...
– Да, это мама с какими-то людьми, – кивнула Саша. – Кстати, нашла это у вас на даче.
– А этого я помню! – хихикнула Света Попова, ткнув пальцем в какого-то мужчину. – Меня Машенька пыталась с ним познакомить. Но он мне не понравился – жадюга! Даже мороженое жадничал купить... И этого я тоже помню!
Замасленным пальцем Света Попова тыкнула в лицо юного Виктора Викторовича Бородина. Потом набила рот жареной картошкой.
– Я знаю, кто он, – тихо сказала Саша. – Он был маминым любовником. – Света Попова вытаращила глаза и принялась махать полными руками. Но, поскольку рот Светы Поповой был набит картошкой, она только замычала. – Что вы, теть Свет! Я к этому спокойно отношусь... – упреждающе воскликнула Саша.
– М-м-м-м... Ой... – Света Попова в очередной раз чуть не потеряла вставную челюсть. – Саш, да ты что?!
– Что?
– Какой это любовник? У матери твой никаких любовников не было, что ты!
– Вы не все знаете, теть Свет... – вздохнула Саша.
– Я лучше твоего знаю! – возмутилась Света Попова, на всякий случай кончиками пальцев придерживая искусственные зубы. – Может, этот парень и любил твою мать, но любовником ее он не был, это точно!
– Вы уверены? – насторожилась Саша.
– Ну что ж я, дура какая?.. И глаза у меня, слава богу, на месте! – рассердилась бывшая материна подруга. – Машкин любовник! Нет, кто тебе такую ерунду сказал, а?!.
Саша промолчала.
– Да, этот парень за ней таскался... Но она на него – ноль внимания! И потом, он то ли купить, то ли выменять у нее что-то хотел... я уж и не помню, что именно! Он студент, медик... То есть был им тогда!
«Купить или выменять. Точно! И отец говорил об этом... Не любовник, но любил. Я с ума сойду...»
Саша схватилась за голову. Она окончательно запуталась и теперь уже не знала, кому верить. У каждого свидетеля тех далеких событий была своя версия.
Но больше всего Саша верила Виктору, жениху. В том, что он любил маму, и теперь сходил с ума по ней, Саше, можно было не сомневаться.
«Во-первых, мама могла и не рассказывать Свете о Викторе. Во-вторых, Виктор – коллекционер. Он интересуется старыми книгами... Это Света могла запомнить, да и отец – тоже. Вот почему слова отца и слова Светы в этой части совпадают!»
subtПрошлое
Когда объявили победу, Аля опять заплакала – от радости и от горя: если бы Митя смог дожить до этого дня!
К тому времени она вновь воссоединилась со своей семьей – матерью и сестрой Зойкой. Зойке было уже шесть – все такая же ангельски-хорошенькая, забавная девчонка... Но она совершенно не помнила свою старшую сестру. Что касается Брусницына, материна мужа, то тот погиб, освобождая Берлин...
Аля работала маляром, красила стены в новых квартирах. И это ей очень нравилось. Запах краски, ровные стены без выбоин и трещин... Эти крашеные стены были для нее символом новой жизни, жизни без войны.
- Предыдущая
- 32/56
- Следующая
