Свиньи во тьме - Тихомиров Артем Юрьевич - Страница 7

Дальше продолжилось.

Я отвесил Однорогому еще один хороший удар, чтобы подольше не вставал, и кинулся на свободного быка – того, который пытался научить жабу летать.

Я был быстрее, злее и, пожалуй, более сильным, чем эта гора мускулов. Моя атака заставила его попяться. Я ревел самым страшным кабаньим ревом, отвешивая удар за ударом. Кто-то из неприятелей саданул мне по плечу – я почти и не заметил. Опустившись на четыре конечности, я применил коронный свинский прием – поднял противника на клыки. Квадратная туша взлетела в воздух, долбанулась о перекрытие, и приземлилась на пол. Блестящий прием – всегда срабатывает.

Отрыжка звезданул Одноглазого табуретом по морде, отправив его в нокаут, Грязнуля отшвырнул Белое Пятно от себя своим коронным правым хуком. Звук был такой, словно на равнину с неба свалился километровый шмат мяса. Главарь паромщиков пролетел метров десять и приземлился на того типа, которого я поднял на клыки. С потолка что-то посыпалось.

Полтинник пнул последнего, что был уже в отключке.

– Ух! – сказал Грязнуля. – Вмазали! Ох, вмазали! Вот это было…

Полтинник посмотрел в окно.

– Идут, – сказал он.

– Наконец-то…

– Быки…

– Что???

Мы бросились поглядеть, что там снаружи происходит. Быки, не меньше десяти рыл, разбросали кордон из жаб-стражников и, оглашая Варево воинственными криками, шли в нашу сторону.

– У них что сегодня здесь? Съезд паромщиков? – спросил Отрыжка. – Или бычий фестиваль?

– Плохо дело, – сказал я. – Приготовились.

Ребята поняли, что я имею в виду. Быки были вооружены мечами и дубинами. Кулаки и рога сейчас ничего не решали.

– Выйдем, иначе тут нас задавят, – решил я.

Свины вытащили свое оружие. Любо-дорого поглядеть – герои в деле.

– Эй, а я? – раздался голос.

Мы забыли про кота. Все это время он сидел забившись в угол. Ему повезло, что на него не наступили во время рукопашной.

– Эй, ты почему не удрал? – спросил я.

– В штаны от страха наложил, – сказал Грязнуля.

– И ничего не наложил! – Кот встал и отряхнулся.

– Уже близко… – хрюкнул Полтинник. – Вонючка, пора выскакивать!

Кот посмотрел на нас, глаза его засверкали. Так всегда, когда эти тварюги замышляют какую-нибудь каверзу.

– Я вам пригожусь. Не отдавайте меня им!

– Делай что хочешь, только не мешайся под ногами, – сказал я, вынимая из-за пояса пистолет.

Кот, обрадованный, выскочил в окно. Странно. Что тут вообще происходит?..

Но перебирать в уме вопросы было некогда. Быки приближались. Мы с парнями выскочили из «Пегги Сью», приготовившись встретить противника лицом к лицу. Где же подкрепление, во имя Кургузого Хрюкала? Куда пропал этот распроклятый заяц? Башку отверну!

Бежать? Никому из нас даже в голову такое не приходило. Не в этом случае.

Мы встали в ряд, подобием шеренги. Мечи и ножи наголо. Я правой руке у меня был пистолет. Его я и пустил в ход, когда из набегающей банды прилетел нож и вонзился в стену кабака в полуметре от головы Отрыжки.

Моя пуля попала быку в брюхо, и туша повалилась вперед. Об нее споткнулись два других. Суматоха дала нам две секунды преимущества. Этого было достаточно, чтобы разработать маленький хитрый план.

Дав противнику разъяриться и атаковать, ревя, мы прыгнули сами. Но в мои планы не входило лобовое столкновение. Прянув в бок под носом у паромщиков, мы ринулись в разные стороны. Я и Полтинник, Грязнуля и Отрыжка. Быки не смогли остановиться и понять, что произошло, и всей кучей налетели на «Пегги Сью». Не понимая, как дом устоял после удара девяти здоровенных рыл. Раздался треск, черепица посыпалась быкам на головы, но кабачок остался на месте.

Трое упившихся вусмерть паромщиков не выдержали сотрясения и упали. Таким образом из строя мы вывели четверых. Уже лучше.

Размахивая мечами и ножами, быки наконец вступили в бой. А мы уже резали их с фланга. Я и мои свины были одержимы безумием. Мы воспринимали это как бой – и это был самый настоящий бой. Похлебка не знала такого – теперь лет на десять хватит рассказов о том, как доблестные свины сражались с агрессорами-быками. Надеюсь, молва не нас сделает злодеями…

Свиноматерь видит, мы не начинали эту резню.

Мостовая покрылась кровью, в воздухе завоняло тем, что обычно возникает при убийствах, – смертью.

Полтиннику досталось. Бык ударил мечом наотмашь и ранил его в плечо. Я толкнул паромщика, не дав нанести смертельный удар, споткнулся и упал. Мы завалили троих, но на помощь этим выскочили из «Пегги Сью» пятеро тех быков, которых мы вырубили в драке.

Раздавая удары, я поднялся. Истекая кровью, бычья туша рухнула возле меня.

Непонятно, где наши.

Мне отвесили здоровенную оплеуху. На миг я потерял всякие ориентиры. Силы мне удалось собрать только через мгновенье. Я ударил почти наугад. Мой меч погрузился в новое бычье брюхо. Рев умирающего чуть не сдул меня с поля битвы.

Со стороны зевак, наблюдавших за боем издали, стали раздаваться свистки. Стража из кроликов и жабы-наемники мобилизовались и созвали под копье всех, кто входил в число охранников правопорядка.

Я упал, брыкаясь руками и ногами, но рядом никого не было. Какой-то свин дико заверещал, и я подумал, что кого-то из наших постигла участь Чмока.

Чмок!

Вспышка у меня в мозгу могла означать, что мне съездили по чайнику. Или что-то другое…

Стерев кровь с лица, я увидел налетающего на меня быка. Рожа его была исполосована, один глаз заплыл.

Я поднял меч и открыл пасть для боевого рыка, но тут же все, кто был поблизости, включая зевак и наступавших фалангой кроликов и жаб, полетели вверх тормашками. Я успел почувствовать, как земля встряхнулась. Так бывает от взрывной волны, когда детонирует порох в бочках…

Что-то пролетело мимо меня с воплем: «Ядрена кочерыжка!» Или это я пролетел мимо чего-то. «Пегги Сью» встала вниз головой. Треск. Вопли. Ругань.

В поле моего зрения попал кот – тот самый, из-за которого все и произошло. Вот паразит! Сидит на коньке крыши и глазами сверкает, а в лапе у него нечто блестящее, вроде компаса. Почему я так решил, не знаю.

Потом я приземлился. Вдобавок я приложился лбом обо что-то твердое. Ну вот, так всегда. Наверное, так же себя чувствовал Зеленый, чуть не протаранивший стенку головой.

Драка вызвала в Похлебке громадный переполох. Пожалуй, самый сильный со времени основания города. Свин рвал и метал. Как только Сопля перевязал мою голову, бригадир потребовал меня к себе с полным докладом. Сам князь Морковкин приехал в таверну «Высшая сфера», чтобы повидаться с Черным и обсудить проблему. Кролик трясся, словно осиновый лист. Он сидел в кресле рядом с камином в комнате Свина и пытался взять себя в руки. Не знаю, что рисовало бедолаге его воображение. Видимо, что-то неприятное. Может быть, до него тоже дошли слухи о том, что Бригада собирается захватить Похлебку… Тогда я его понимаю.

Я рассказал все, что знал, включая историю с черным котом в бордовом плаще. Свин и Морковкин были поражены. Я высказал мнение, что Бригада стала объектом какого-то шпионского заговора. Убийство Чмока – часть заговора.

– Почему ты так считаешь? – спросил Свин.

Его огромная туша передвигалась по комнатушке. От каждого шага нашего командира вздрагивали стены и подпрыгивали тарелки и бутылки на столе.

Я попытался объяснить, что меня посетило озарение. Доказательств мало, но версию стоит проверить.

– Кто-то использовал быков, которые никогда не слышали о Бригаде, чтобы произвести подобную провокацию. Ее цель – разозлить свинов. Убийство Чмока было пробным камнем. Дальше – волна слухов и дезинформации, – сказал я.

– То есть, кто-то из паромщиков и есть убийца?

– Это версия. Учитывая их агрессивность, куцый ум и неприязнь к свинам – хороший повод использовать их против нас. Паромщики никогда не стоят в Похлебке, сюда они приходят лишь пить и гулять. Их лагерь расположен в трех милях от городских стен. Если мы хотим что-то предпринять, то надо действовать немедленно!